Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

В родовом мэноре, прохаживаясь по пустым гулким комнатам, Джеймс Поттер пытался сообразить, как теперь быть дальше. То, что их собственный сын фактически приравнял их с Лили к домовым эльфам, он супруге сообщать не стал. Сказал лишь, что им оставили этот дом и нужно налаживать быт.

Отсутствие мебели было проблемой, но решаемой. Трансфигурированный стол и кровать, шкаф и кресло. Да, чары приходилось обновлять каждый день, но это всё-же лучше, чем спать на полу. Тут сильно помогало наличие родового камня, позволяя почти не тратить личную магию. С едой вопрос тоже решили: домовик из Принц-мэнора регулярно доставлял завтраки-обеды-ужины и даже принёс их вещи, оставленные в доме Снейпа.

Самой большой проблемой для Джеймса было отсутствие денег. За полгода работы в Хогвартсе они получили двадцать галеонов. Да он раньше в день тратил больше! Возвращаться туда они с Лили больше не хотели, а чем ещё заняться Джеймс не знал. Единственное, что положительного они получили из Хогвартса — понимание ситуации в магическом мире. Выходило, что в Британию вернулась власть родов. И всё, что надо было Джеймсу, лишь вспомнить, чему его когда-то учили. А вот Лили до сих пор не понимала, и это напрягало Джеймса.

Из всех прежних знакомых на письма Джеймса откликнулся только Люпин. Но после визита к Римусу и Нимфадоре Джеймс вынужден был признать, что те ничем помочь не могут. Они сами застряли морально в том старом мире, который был до гибели Дамблдора. Удивила Андромеда, которая, со слов Доры, вернулась в род Блэк и туда же затащила их сына Тедди. За что семья Люпин до сих пор не может её простить.

Джеймс Поттер не был дураком. Да, он был безалаберным прожигателем жизни и любителем развлечений, но при этом он был наследником чистокровного рода, и воспитание получал соответствующее. Ну, а то, что следовать по стопам предков не хотел… Кому в восемнадцать-двадцать лет нравится вкалывать до седьмого пота на благо рода? Ведь гораздо интереснее развлекаться с друзьями. Но теперь вынужденное подчинённое положение и полное безденежье заставило его думать и вспоминать всё то, что когда-то говорили ему родители.

Лили… По поводу супруги Джеймс чувствовал досаду. Сейчас, оглядываясь назад, Джеймс вынужден был признать, что если бы Бродяга не взбрыкнул тогда и со своим чисто блэковским темпераментом не разругался с родом, то сейчас он был бы его, Джеймса, супругом. Орион тогда был однозначен: не быть Сириусу главой рода Блэк. Передать свой род он готовился Регулусу, а Сириуса без жалости готов был спихнуть Поттерам.

Не вышло. Выжженного из рода Сириуса Флимонт принимать не захотел. А сам Джеймс видел в Бродяге только товарища по проделкам и его всё устраивало. А потом появилась Лили. Любил ли Джеймс супругу? Сложный вопрос. Он относился к ней, как к драгоценному трофею, который он наконец смог получить и с которым не желал расставаться. Вот только не тянула она на леди Поттер.

Но сейчас что-то менять — опасно. Они оба тут на птичьих правах. Джеймс надеялся, что сумеет убедить Гарри сделать его наследником, но должен был признаться самому себе, что характер у его сына оказался куда худшим, чем он предположил по словам знающих Гарри людей.

— Нюньчик, — почти сплюнул Джеймс. — Наверняка его работа. Таким мстительным гадом мог быть только он.

Вот только делать что-то надо было. После той злой выходки с принятием в род, обращаться к Гарри Джеймс опасался, а к Снейпу — не хотел. Друзья — не помощники, остаётся… Сириус. Ещё раз попробовать поговорить с Бродя.., нет с лордом-консортом Блэком и объяснить свои первые выходки шоком от смены реальности. И попробовать заручиться поддержкой Андромеды и леди Блэк. Вот только Лили с собой брать нельзя. Супруга слишком категорично высказалась в прошлый раз, и за прошедшее время не смогла так, как Джеймс, кардинально сменить приоритеты.

Своё письмо, как и полагается по этикету, Джеймс адресовал не Сириусу, а леди Блэк. И вот теперь, крутя в руках ответ, думал, что сказать Лили, чтобы она не увязалась за ним. Ссориться с женой не хотелось, но и приглашён он был только один.

— Джеймс, вот ты где! — появилась в дверях Лили. — Ты чего бродишь по дому?

— Думаю, где взять денег. Мы взрослые люди и не должны сидеть на шее у сына. У Гарри своя семья, а мы должны обеспечить свою. Тем более, у нас скоро будет ребёнок. Я договорился о встрече кое с кем. Сейчас мне надо будет уйти. Я вернусь поздно, так что ложись спать.

Лили поджала губы, подозрительно взглянула на супруга, но спорить не стала. Проводив мужа через камин на Косую аллею, она вышла на улицу и обошла запущенный сад, отмечая где растут полезные деревья и травы, а затем вернулась в дом и решительно шагнула к камину. Вот только попасть в Принц-мэнор у неё не вышло. Вроде и камин открыт, но как она была в своей гостиной, так и осталась. Лили нахмурилась и попробовала ещё раз, но результат остался тем же самым. Выйдя из камина, Лили отправила сообщение Патронусом и принялась ждать. А через полчаса вместо Снейпа появился его Патронус: «Лили, мне некогда. Когда освобожусь — не знаю».

Бессильно рухнув в единственное кресло, Лили разрыдалась. Она чувствовала себя брошенной и лишней. Мир изменился, друзья изменились, муж изменился, про сына и говорить нечего. Все те идеи, которые она считала такими правильными, теперь вызывали у окружающих лишь недоумение. Раньше жизнь ей казалась героической сказкой, где добро обязательно победит зло. А теперь выясняется, что всё то, за что они боролись, никому не нужно.

А ещё Лили удивлялась, как легко принял перемены Джеймс. С него будто шелуха какая-то слетела, и Лили перестала узнавать своего супруга. Где тот весёлый, смелый балагур, который так настойчиво добивался её внимания любыми средствами? Нет, за полгода в этом мире Джеймс стал похож на тех чистокровных наследников, которые в школе не раз называли её грязнокровкой. И что самое обидное — у Джеймса появились какие-то тайны, которыми он не спешил делиться с ней.

Дав волю эмоциям, Лили почувствовала облегчение. Вытерла слёзы, привела в порядок лицо и одежду и решительно направилась на Косую аллею. Денег не было совсем — и это напрягало. Ей хотелось купить сладостей, посидеть в кафе и съесть мороженое, а она вынуждена была провожать яркие витрины разочарованным взглядом.

Свернув с Косой на Парковую, Лили планомерно стала обходить все магазины в поисках работы. Они открылись всего несколько дней назад и вполне вероятно, что тут будут вакансии. Ей повезло в книжной лавке. Древняя, как ископаемый динозавр, ведьма заскучала в одиночестве и решила устроить себе развлечение, выставив для аренды семейную библиотеку.

— Знаете, милочка, — вздыхала хозяйка скрипучим голосом, — хороших книг сейчас мало где найти можно. Пока в Хогвартсе сидел этот прохвост Альбус, он каждый год урезал программу, заставляя учеников выбрасывать старые учебники и покупать новые. А между прочим, когда я училась при директоре Диппете, у нас в семье учебники передавались по наследству. Вот мой брат…

Большую часть старческого бухчения Лили пропускала мимо ушей. Ей было вполне достаточно лишь того, что миссис Блотиш согласилась взять её на работу в качестве продавца. А точнее, в качестве свободных ушей, в которые можно бесконечно лить истории из своей молодости. Десять сиклей в день — это небольшие деньги. Но это не только деньги, но ещё и работа, и общение. За месяц летних каникул Лили поняла, что просто физически не может безвылазно сидеть в пустом мэноре. Джеймс сказал, что вернётся поздно, поэтому Лили так и осталась в лавке до закрытия.