Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

— Вы что-то хотите мне сказать, лорд Милтон? — ехидно спросил Септимус, продержавшись целых четыре минуты.

— Честно? Я бы предпочёл тебе вообще ничего не говорить, но, видимо, придётся. Скажи, Септимус, ты сомневаешься в интеллекте своих родителей?

— Да как ты смеешь! — вскинулся он.

— Легко. Твое поведение заставляет думать именно так. Иначе ты давно бы задался вопросом, почему меня так легко приняли здесь, в мэноре, три года назад.

Септимус засопел и прищурился, глядя на меня.

— Может, родителям от тебя что-то надо было? — наконец нашел он приемлемый для себя ответ.

— Надо было, — подтвердил я. — Родство.

— Зачем им родство с магглорожденным?

— А кто тебе сказал, что я магглорожденный? — усмехнулся я.

— Это все знают… — нахмурился Септимус.

— Тогда скажи, откуда у меня в таком случае дед волшебник? Ладно, можешь не отвечать, — махнул я рукой. — Подумай вот над чем: почему твой отец так долго пользовался псевдонимом «Волдеморт», скрывая при этом родство с Мраксами и Слизеринами?

— Потому что… — начал Септимус и растерялся.

Он просто не знал ответ на этот вопрос. Действительно, почему?

— А потому, Септимус, что родство с некоторыми фамилиями может быть опасным. И иногда гораздо выгоднее быть магглорожденным.

— Ты хочешь сказать, что тоже скрываешь своё происхождение и родители знают об этом? — почуял интригу наследник Малфой. — Не сходится. Если об этом знает отец, то зачем скрывать от всех остальных?

— Затем. Твоего отца в молодости могли убить только за принадлежность к роду Слизерин. А меня могут убить до сих пор, если станет известно о том, кто мой прадед.

— В Британии никто не пойдёт против слова отца, — фыркнул Септимус.

— А разве магический мир состоит только из Британии?

— Ну и что? Ты же не правнук Мерлина, — фыркнул Септимус.

— Нет, не Мерлина… — я достал колдографию и, бросив её на стол, поднялся из кресла. — Да, и кстати, Скорпиус не знает этого.

Пытаясь подобрать ключ к Септимусу, я с самого начала знал, что втирать ему о большой светлой любви бесполезно. Не тот возраст и не то воспитание. Да и не умею убеждать подростков и не собираюсь. Пусть сам думает и делает выводы. Он должен узнать, кто именно снят на том колдофото.

— Гриндевальд, — услышал я тихий вздох за спиной.

— Разделяй и властвуй, — буркнул я себе под нос.

Если я и рисковал, рассказывая Септимусу правду, то не сильно. Просто другого способа изменить его отношение ко мне я не увидел — это раз. Во-вторых, доказательств у него никаких. Это сейчас, в тринадцать лет, он легко поверил, потому что хотел поверить, а эта история объясняла все логические нестыковки. Малфои — не та семья, которая всем подряд раскрывает свои тайны. И Септимус тут не исключение. Обладание эксклюзивной информацией, которой не владеет Скорпи, поднимет его самооценку до небес. И уж точно он не станет делиться ей с братом.

Септимуса я больше не видел до самого ужина, зато за столом он очень пристально разглядывал Ларса, будто мысленно сравнивая с колдофото.

— Должен заметить, — сообщил Люциус, откладывая приборы, — что повод сегодняшней встречи меня удивил. Брак? И на каких условиях?

— На тех же самых, Люциус, что и раньше, — чуть усмехнулся я. — С чего ты взял, что за прошедшее время условия помолвки изменились?

— Но разве… — растерялся лорд Малфой.

— Не разве. Это у меня, в связи с некоторыми обстоятельствами моего рождения, не было магической привязки, а у Драко она есть уже давно.

Люциус бросил удивлённый взгляд на сына и перевёл его на Томми.

— Но ведь брак трёхсторонний?

— Не вижу проблемы, Люциус, — ответил Том. — Происхождение Хельгерта не препятствует этому. Ну, а то, что мы раньше… неплохо уживались вместе, позволяет мне предугадывать некоторые его действия. Даже где-то удобно, когда ты знаешь человека как самого себя.

— Да, действительно. Я рад за сына, — только и осталось произнести Люциусу. — Но удивлён, что вы не желаете сделать официальное заявление.

— Это моя прихоть, Люциус, — ответил я. — Пока я нахожусь в Хогвартсе, такая новость может мне доставить множество неудобств. Предпочитаю не привлекать к себе лишнего внимания.

— Вы его уже привлекли, Хельгерт, — чуть склонила голову Нарцисса. — Целая магическая улица в вашей собственности и многие лорды об этом знают.

— А что мешает «многим лордам» сделать то же самое? Ведь я не единственный обладатель магической линии в Британии. Ах да, жадность и лень. Не понимаю, почему остальные считают, что если у них под ногами бьёт ключ, то всю неиспользуемую воду надо обязательно куда-нибудь спрятать, вместо того, чтобы поливать ей сад. Вы сами себя загнали в резервацию, хотя можете создать целый мир. Из-за нехватки места маги вынуждены селиться среди магглов, вместо того, чтобы жить там, где не нужно соблюдать Статут. Магическими лакунами можно соединить всю Британию и не нужно будет накладывать чары отвлечения внимания. Но нет, Лорды Магии забыли свое предназначение быть руслом для силы. Вместо этого они стали болотом. Загрязнённая, стоячая магия не приносит обновления этому миру. Она его губит плодя сквибов, усугубляя родовые проклятия и убивая магических существ. Ведь в болоте могут жить только жабы, для форели стоячая вода смертельна.

— А как же безопасность? — прищурился Люциус. — Через Парковую улицу можно дойти прямиком до вашего мэнора, Хельгерт.

— И что? Сейчас и Гринготтс, и Хогвартс имеют открытые лакуны. Но гоблины пустили на создание Косой и Лютого лишь ошмётки от системы безопасности банка. Что мешает сделать то же самое с мэнором? Косая аллея — подача, Гринготтс — кольцо, Лютый — обратка. Непрерывная циркуляция магии сама собой и представляет легендарную гоблинскую защиту. Знаете, как я это понял? Та же самая система используется на зачарованных кошельках. Но если там циркулирует магия самого владельца, не позволяя другим даже прикоснуться к предмету без разрешения, то на Косой и Лютый закольцована линия. А Хогвартс… Там кольцо больше. Запретный лес — подача, Хогвартс — кольцо, железная дорога Хогсмид-Лондон — обратка. Вот почему ветка Хогвартс-экспресс только одна.

— А у вас, Хельгерт?

— Это моё личное дело, — отрезал я.

Ну не признаваться же мне, что моя линия уже была закольцована. Я только понял принцип её действия: это что-то вроде ТЭЦ. Есть центральный котёл, который постоянно греется. Температура повышается, вода испаряется и этот пар используют маги для «отопления», то есть всех магических нужд мэнора. Это называется «источник магии». Но если линию закольцевать, то есть пустить по трубам горячую воду из котла, а не пар, то она будет «отапливать» куда большую площадь при том же КПД и не будет перегреваться.

Когда я растянул свою линию до Лондона, я получил лес — подачу, мэнор — котёл и Парковую — обратку. Но как то же самое сделать из источника — я понятия не имею. Да и никто не имеет, даже Томми не разобрался. А дедушка Геллерт, который и сделал эту хуету, уже мёртв.

Светский ужин плавно подошел к концу. Ларс и Саймон весь вечер просидели, впитывая информацию и практически не подавая голоса. Малфой задумался, прикидывая перспективы на будущее. Уж я-то знаю, что точно такая же линия есть и у него. Провожая гостей, я с трудом сдерживал раздражение.

— Хель, — окликнул меня Томми, когда за лордом Малфоем опало пламя в камине.

— Ненавижу, — процедил я. — Чтоб я ещё раз согласился участвовать в подобных мероприятиях? Нет, увольте. Я больше не желаю, чтобы из меня делали выставочный манекен!