Верлойн - Роман Папсуев

– Что вы хотите от меня? – прошептала она.

Ей никто не ответил. Да и не было нужды отвечать – девушка прекрасно знала, чего хотят от нее путники. Флоэр опустилась на колени и закрыла лицо руками. Она почувствовала неимоверную усталость. Она устала, о Небо, как она устала от всего этого...

– Забравир суправадал, – сказала девушка, не отнимая рук от лица.

Железная решетка со скрипом поползла вверх, массивные створки ворот распахнулись.

– Ворота открываются! – воскликнул Дрюль.

Лэнарда и Блюклох взглянули на Баксард. Действительно, ворота открылись, и подъемный мост медленно опустился. Из Цитадели Тьмы выбежала высокая фигура.

– Это Тиглон, – сказал Дрюль, поднимаясь. – Что он делает?

Тиглон подбежал ко рву, нагнулся и что-то стал делать с землей у стен крепости. Потом тиг выпрямился и бросился обратно в Баксард. Вскоре над равниной пронесся рев какого-то огромного существа. Этот вой прокатился по холмам и затих.

– Что там происходит? Нет, я больше здесь сидеть не намерен! – воскликнул Дрюль и побежал к своей кобыле. Лэнарда и Блюклох последовали за дримлином, и через несколько мгновений девушка, брол и Дрюль скакали к Баксарду.

Свинцовые тучи быстро уходили на север, на их месте осталась неплотная белесая завеса облаков. Однако вскоре и эта завеса распалась, и стало видно голубое небо. Лучи солнца упали на Баксард, осветив высокие башни и стены. Солнце засияло над Цитаделью Тьмы, и серо-черные штандарты Нуброгера рухнули вниз...

Эпилог

Была весна. Со дня падения трона Нуброгера прошло полтора года. Солнце стояло высоко в небе, освещая своими слепящими лучами огромный город, стоящий на краю Зурнобора. Лопарн – второй по величине город королевства Карат, ему было около тысячи лет, он был одним из самых старых городов мира.

Спрятанный за высокой оборонительной стеной, город представлял собой невообразимое разнообразие архитектурных стилей – здесь можно было встретить настоящие дворцы, а завернув за угол, обнаружить древние руины. Город поделен на несколько районов, у каждого района свои ярмарочные площади, свои улицы, свои названия, свои жители и свои порядки. Знать жила ближе к дворцу барона Рабига – повелителя Лопарна. По мере удаления от дворца районы становились беднее, и у стен оборонного кольца нельзя было встретить ни одного каменного строения – здесь жили в лачугах и шалашах нищие. Знать старалась обходить стороной эти районы города, называемые презрительно «апранид», что означало «кварталы вони».

Сегодня был день покупок – в Лопарне была ярмарка. На каждой площади, в каждом районе горланили зазывалы, купцы совали покупателям под нос свой товар, расхваливая качество каждой отдельно взятой вещи. В толпе, которая толкалась на площади района знати – Стариз, можно было запросто потеряться. Слуги и служанки, посланные за покупками хозяевами, придирчиво рассматривали товар и спорили с купцами. В пестрой толпе бегали оборванцы, высматривая жертву, – стоило какому-нибудь путнику зазеваться, и мальчишка, как бы случайно толкнув ротозея, срезал кошелек маленьким самодельным лезвием.

Один из маленьких воров уже полчаса наблюдал за тучным путником, который сейчас выбирал себе плащ. У путника на поясе висел меч, но мальчишку волновало не это – рядом с мечом висел увесистый кошелек. Половина его содержимого равна по стоимости как минимум половине дворца барона Рабига – так решил мальчишка, и теперь он внимательно наблюдал за путником, ожидая, когда тот потеряет бдительность.

И вот этот момент, кажется, наступил – путник начал с купцом торговаться. Мальчишка осторожно направился к ним, скользя сквозь толпу и неумолимо приближаясь к спорящему покупателю. Наконец он остановился, оценивая расстояние, и, вдохнув побольше воздуха, ринулся вперед.

Толкнув жертву, мальчишка одновременно схватился за кошелек, но тут его руку словно сдавили тиски – покупатель зажал запястье мальчишки своей огромной лапой. Воришка испуганно взглянул в лицо поймавшего его путника – широкая добродушная физиономия не предвещала вроде бы ничего плохого, и мальчишка немного расслабился.

– Послушай-ка, малыш. Не ищи неприятностей. Зачем воровать у уставших путников – пойди лучше найди себе какую-нибудь работу.

С этими словами путник отпустил руку мальчишки, и того словно ветром сдуло.

– Зря вы его отпустили, уважаемый Канар, – сказал купец. – Ворам нужно отрубать руки!

– Не в моих правилах воевать с детьми, – усмехнулся путник. – Так на чем мы остановились? Пять серебряных или ищи себе другого покупателя, так?

– Так, – вздохнул купец. – Но, господин Канар, плащ стоит по меньшей мере десять серебряных. Прекрасная южногорская шерсть зимой согревает, летом холодит. Нигде вы не найдете подобного плаща!

– Всего хорошего, – сказал Канар и развернулся.

– Погодите, постойте, господин Канар! – воскликнул купец и, вздохнув, кивнул. – Хорошо. Я согласен – пять серебряных.

Канар хмыкнул и снял с пояса кошелек.

Вечером того же дня Канар в новом южногорском плаще подошел к дверям кабака под названием «Сапог кузнеца». Судя по размерам красочного рисунка на вывеске, кузнец был великаном. Кабак был расположен в квартале знати, но приходили сюда далеко не аристократы. Канар шагнул в большой зал кабака и огляделся.

Как обычно – деревянные столы, скамейки, камин, факелы в подставках и толпа посетителей. По ней можно было изучать население страны – здесь присутствовали представители всех народов, живущих на земле от моря Красных рифов до моря Кевейр. Вон тот, темнокожий, с белоснежными зубами и вьющимися черными волосами, наверняка из королевства Алабир. А этот, со шрамом на лице и со светлыми волосами, скорее всего из Вайорна. Вон тот – из Парадира, тот – из Казарада. Канар хмыкнул и отправился к пустому столику у стены. К столику тут же подбежал запыхавшийся слуга и вопросительно посмотрел на Канара.

– Давай пива, парень, – сказал Канар. – Посмотрим, правду ли говорят о каратском пиве.

Слуга тут же исчез, а Канар скучающим взором оглядел кабак, вздохнул и принялся разглядывать деревянную поверхность стола. Через минуту слуга принес пиво, и Канар, кинув ему медяк, отхлебнул из кружки.

– Неплохо, неплохо, – пробормотал Канар, поставив кружку на стол.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабак вошел высокий путник. То, что это путник, а не житель Лопарна, Канар определил по запыленному плащу и грязным сапогам. Было видно, что этот человек очень долго находился в пути, его широкие плечи ссутулились, голова была устало склонена. Человек прятал лицо, накрыв голову капюшоном, он быстро направился к одному из столиков, сел и стал ждать. Когда рядом с ним появился слуга, путник что-то сказал ему и принялся рассматривать свои руки, скрытые черными перчатками.