Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий - Урсула Ле Гуин

Когда видимость восстановилась, Хабер поднялся, ухватившись за стол. Орр стоял у кушетки и успокаивал испуганную женщину. В кабинете стало холодно, весенний холодный воздух вливался в открытое окно и пах дымом, горелой изоляцией, озоном, серой и смертью.

— Может, спустимся в подвал? — ровным голосом спросила Лилач, хотя ее всю трясло.

— Идите, — сказал Хабер. — Нам нужно немного задержаться.

— Здесь?

— Здесь усилитель. Его нельзя выключить и перенести, как портативный телевизор. Идите в подвал, мы спустимся, как только сможем.

— Вы хотите усыпить его сейчас? — спросила женщина.

Деревья на холме внезапно вспыхнули ярко-желтыми шарами пламени. Извержение Маунт-Худа было заслонено более близкими событиями. Последние несколько минут, однако, земля заметно дрожала.

— Идите, спускайтесь в подвал. Мне понадобится кушетка. Ложитесь, Джордж. Послушайте, мисс, в подвале вы увидите дверь с надписью «Запасной генератор». Когда войдете туда, найдете рубильник с надписью «включено» и держите на нем руку. Если свет внезапно погаснет, включайте!

Она пошла, по-прежнему дрожа, но улыбаясь. Проходя мимо Орра, она взяла его за руку и сказала:

— Приятных снов, Джордж!

— Не беспокойтесь, — ответил Джордж. — Все будет хорошо.

— Замолчите! — приказал Хабер.

Он включил гипнозапись, которую наговорил сам, но Орр никак на это не отреагировал — взрывы и гул извержения заглушали ее почти полностью.

— Закройте глаза, — скомандовал Хабер.

Он положил руку на горло Орру и повернул регулятор громкости.

— Расслабьтесь, — загремел его собственный голос. — Вам удобно. Вы расслабились. Вы входите в…

Здание подпрыгнуло, как барашек весной, и покосилось набок. За грязно-красным окном без стекла появился большой яйцеобразный предмет, прыжками двигавшийся по воздуху. Он направлялся прямо к окну.

— Быстрее!

Хабер перекрикивал собственный голос.

Орр был уже под гипнозом. Хабер выключил запись и наклонился к самому уху Орра.

— Прекратите вторжение! — закричал он. — Мир, вам снится всеобщий мир! Спите! Антверп!

Он включил усилитель.

Но взглянуть на ЗЭГ Хабер уже не успел. Яйцеобразный предмет парил за окном. Его тупое рыло, тускло освещенное заревом горящего города, нацелилось прямо на Хабера. Хабер укрылся за кушеткой, чувствуя себя беззащитным и стараясь своим телом прикрыть усилитель, закрыть его руками. При этом он вытянул шею, чтобы лучше разглядеть летательный аппарат чужаков.

Тот приблизился. Рыло, как будто из маслянистой стали, серебристое, с фиолетовыми полосами, заполнило всю раму окна. Послышался скрежещущий звук, когда оно нажало на переплеты. Хабер громко вскрикнул от ужаса, но остался стоять между чужаком и усилителем.

Рыло выпустило длинное тонкое щупальце, которое выжидающе повисло в воздухе. Конец его, извиваясь как змея, покачался и двинулся в направлении Хабера. В десяти футах от него оно повисло в воздухе и несколько секунд указывало на доктора, потом со свистом свернулось, и из корабля донесся громкий гул. Металлический подоконник выгнулся и лопнул. Рыло опустилось на пол, в нем открылось отверстие и оттуда что-то появилось.

Близкий к обмороку, Хабер подумал, что это гигантская черепаха. Потом он разглядел, что существо заключено в зеленоватого цвета скафандр, который и придает ему громоздкость и неуклюжесть гигантской морской черепахи, вставшей на задние лапы.

Оно постояло неподвижно возле Хабера, затем медленно подняло левую руку, направив на Хабера металлический прибор с узким стволом.

Хабер увидел смерть.

Тусклый невыразительный голос донесся из локтевого сгиба существа:

— Не делай другим того, чего ты не хочешь, чтобы сделали тебе, — произнес голос.

Сердце Хабера билось с перебоями.

Огромная металлическая тяжелая рука снова поднялась.

— Мы хотим мира, — на одной ноте произнес локоть. — Извести остальных, что мы прибыли с миром. У нас нет оружия. Страх ведет к гибели. Прекратите уничтожение себя и других. У нас нет оружия, наша раса не агрессивна.

— Я не распоряжаюсь военно-воздушными силами, — возразил Хабер и запнулся.

— С существами в летающих машинах устанавливается контакт, — сказал локоть существа. — Военное ли это устройство.

Порядок слов свидетельствовал, что это вопрос.

— Нет, — ответил Хабер.

— Простите за вторжение.

Огромная металлическая фигура чуть повернулась. Казалось, она колеблется.

— Что это? — спросила она.

Она указала на провода, подключенные к голове спящего Орра.

— Электроэнцефалограф, машина, записывающая электрическую активность мозга.

— Достойно, — сказал чужак.

Он сделал короткий шаг к кушетке, как бы собираясь взглянуть.

— Этот индивидуум яхклу. Все ли ваши индивидуумы способны к яхклу?

— Я не понимаю термина. Если вы опишете…

Фигура повернулась, подняла левый локоть над головой, которая как у черепахи едва выдавалась над плечами, и сказала:

— Просим прощения. Наши коммуникаторы создавались наспех, в очень короткое время. Просим простить. Необходимо, чтобы мы все двинулись в очень близкое будущее, к другим ответственным индивидуумам, охваченным паникой и способным уничтожить себя и других. Спасибо.

Он снова забрался в нос аппарата.

Хабер следил, как в темном углублении исчезли большие круглые подошвы. Подпрыгнув над полом, рыло вернулось в прежнее положение. У Хабера сложилось впечатление, что это не просто механическое действие, а точное повторение прежних движений в обратном порядке, как в пущенном наоборот фильме. Летательный аппарат чужаков отступил, выдрав с ужасным скрежетом остатки оконной рамы, и исчез в вязком мраке снаружи.

Хабер вдруг отметил, что взрывы прекратились, все слегка дрожало, но от извержения, а не от бомб. Далеко за рекой выли сирены.

Джордж Орр неподвижно лежал на кушетке, дыша неровно и прерывисто. Порезы и синяки отчетливо выделялись на его бледном лице.

Пепел и дым по-прежнему заполняли холодное пространство комнаты через разбитое стекло. Ничего не изменилось.

Сделал ли он что-нибудь? Глаза спящего слегка двигались под опущенными веками, ему все еще что-то снилось, иначе не могло быть, ведь усилитель посылает ему в мозг его собственные импульсы. Почему он не изменил континиум? Почему не перенес их в царство абсолютного мира, как велел ему Хабер? Видно, гипнотическое внушение оказалось недостаточно сильным. Нужно начать все сначала. Хабер выключил усилитель и трижды окликнул Орра по имени.