В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

— Нет, Мия. Тебе точно не стоит это видеть!

— Я бесстрашная, между прочим, — промямлила я, а ведь хотела сказать это твердым голосом. — Я что трупов не видела никогда? — и резко обогнув его, сделала несколько шагов вперед. И сразу будто в стену вмазалась. Потому что таких трупов я еще не видела.

Явно небольшое женское тело представляло из себя перерубленную из костей и плоти кашу, половина которой была намотана на колеса состава, а отшвырнутые ударом половина человеческих фрагментов, лежали вот тут, прямо у меня под ногами. Тяжелый запах свежей крови не развеивался даже ветерком, впиваясь в мою гортань. Внутренности тянулись на несколько метров кругом и понять что где не представлялось вообще никакой возможности. Единственное, что успело зафиксировать мое затуманившееся сознание — это темные длинные волосы, спутанные и перемазанные грязью, и вполне себе целая женская голова с искаженным предсмертной мукой лицом, залитым багровым, которая до боли напоминала…

Я успела отскочить и тут же согнулась пополам, безудержно хватая ртом пропитанный запахом смерти воздух. Я все-таки немножко знаю, что заблевать место обнаружения трупа — не самая лучшая идея. Мне казалось, что вместе с судорожными спазмами, терзающими мои ребра, брызнувшими слезами, и диким, нечеловеческим воем, меня сейчас просто разорвет, вывернет наизнанку…

— Ми, успокойся, прошу, — большие сильные руки прижимают меня к себе, а я инстинктивно отпихиваю их от себя, где-то на задворках вертится мысль, что Берману не дело меня видеть в таком состоянии, но то, что это даже на сотую долю процента может быть Люси, просто выносила мне мозг полностью и отключала соображалку.

— В Бесстрашие звонили? Она там? — еле удалось выдавить из себя, давясь всхлипами.

— Ее там нет. Я выяснил, — его голос будто отрезал все другие звуки, и я снова, уже в полной тишине и иду к телу, ступая, как по тонкой струне, натянутой над пропастью между жизнью и смертью. Я должна рассмотреть, увидеть, убедиться… И если это она, я рядом лягу и сразу же умру вместе с ней… — Ми, не ходи туда, девочка... — но я только отмахиваюсь от мужчины, игнорируя тех, кто хочет преградить мне путь, двигаюсь, будто иду на эшафот.

Бухнувшись коленями в наплывшую из тела темную лужу, я, не обращая внимания на то, что руки перемазываются чужой кровью и землей, поворачиваю к себе изуродованное до неузнаваемости лицо. Переломанное ударами, темное, от повреждений, с наполовину содранной кожей и черными запекшимися приоткрытыми губами. Не ее. Меня начинает бить крупная дрожь. Господи, не ее! И вот тут у меня случилась истерика. Берман поднял меня на ноги, а я не могу остановиться, слезы текут не переставая, при этом меня разбирает дикий хохот.

— Это не она! Не она! Не она! — заклинило меня на одной мысли, и больше я не могу ничего сказать. Мужчина прижимает меня к себе, крепко-крепко, а меня трясет всем телом, и я никак не могу прекратить эту тряску, руки ходуном ходят, ничего не вижу… кроме кожаного плеча, а перед глазами стоит искалеченный труп, наводящий ужас своей реалистичностью. Смерть так близко прошла, пахнула своим зловонным дыханием… В носу саднит от запаха крови, даже чувственный аромат мужчины не в состоянии перебить его. Я цепляюсь за рукава его кожанки, сжимая их судорожно, пытаясь взять себя в руки, но не получается. Берман подхватывает меня на руки, как маленькую девочку, несет в вагон, шепча что-то, а я не слышу даже, притиснулась к нему, обняла за шею, ища защиты у такого большого и сильного мужчины.

— Ну все, малышка, все… Говорил же, не ходи туда, зачем же ты пошла… Ну хоть опознала, да только не слишком ли это тебе, маленькая…

— Я не м-маленькая, — чуть заикаясь, прошептала я. — Берман, проверь у трупа должны быть кредиты во рту. Сломан ли палец, отрезана ли мочка мы явно не поймем после такой мешанины, да и надписей, наверное, не будет… Только что-то мне подсказывает, что это наша жертва. Уотерс объявился.

Люси

— Внимание, бойцы! Только что поступил сигнал, в зоне отчуждения, в одной из старых промзон, засекли Уотерса. У нас боевой выезд, ребятки, полная выкладка и готовность десять минут. В рейд выходят три отряда, — влетев в Яму, как черт из табакерки, заорал Итон.

— Ты уверен? Мы же там облазили все, что только можно. Откуда информация? — не слишком-то обрадовалась я, потому что ложных сигналов от нервного населения, за последнее время было предостаточно.

— Он там, это точная инфа. Рожу Уотерса идентифицировали по ориентировкам. Патруль ночью заметил несанкционированное скопление изгоев на одном из полуразрушенных заводов и установили за ними наблюдение. Ведут себя подозрительно, стараясь не привлекать лишнего внимания, наружу носа практически не показывают, будто чего-то выжидают, вооружены. Около тридцати человек. Среди них засветился и наш подозреваемый. Так, а чего стоим, Эванс, я не понял? Жопу в руки и бегом экипироваться! И чтоб от напарника — ни шагу, ясно?

Ну наконец-то, осточертело уже разыскивать эту паскуду! А уж последняя его жертва, всю душу наизнанку вывернула не только мне. Уотерс оставил свое очередное послание, убив похожую на меня девушку, и подложил на рельсы, чтобы состав изувечил и без того замученное тело до неузнаваемости, надеясь таким образом пощекотать бесстрашным нервишки, урод. И меня, как назло во фракции не было… А прокрадываясь утром из Эрудиции домой, мне посчастливилось напороться на мало что соображающую от переживаний Ми, которой пришлось опознавать чужие, разорванные колесами поезда останки, думая уже, что это действительно я, и злющего, как сто чертей Эла. А уж отец с Алексом так свирепо рвали и метали, что… Да сроду мне таких страшноватых выволочек не устраивали!

Подгоняемые приказами бесстрашные, побросав все свои дела, воодушевленно стекаются в оружейку, где все пространство уже забито снующими между стеллажами и шкафчиками бойцами. Столкнувшись в дверях с Гилмором, корчащим жутко недовольную рожу, словно я прокаженная какая-то, только отворачиваюсь, отправляясь натягивать боевую форму. Вот, пожалуйста, вечно я у всех виновата... Надеюсь, что хотя бы сегодня этот балбес не забудет одеть индивидуальный керслет и снова никуда не встрянет. Пусть мы не общаемся и демонстративно игнорируем друг друга, но вот ненавидеть его у меня не выходит. Да, я злюсь, ужасно злюсь, разочарована, обижена, но не ненавижу. И мне совсем не плевать, что он может пострадать или погибнуть! Теперь у него в напарниках Гэб, а у меня молодой парнишка — Монти, и честно говоря, работать мне с ним не очень нравится. Или же я просто привыкла к Джаю настолько, что без оглядки могла на него всегда положиться? Да, привыкла. А зря...

Осматриваюсь тихонечно, разглядывая тех, с кем у нас совместный выезд. Мой бывший отряд идет под командованием Итона, из-за отсутствия Ричи. Несколько малознакомых, уже взрослых бесстрашных, среди которых натыкаюсь взглядом на Бермана, хотя мужчина переквалифицировался в штурмовики, но из-за боевых действий и дефицита бойцов, тоже идет в рейд, как один из более опытных. И еще отряд Арчи. Демпси, громко проведя еще один инструктаж, передвигается в дальнюю часть оружейки, хлопая рукой по плечу стоящего спиной… Риза?

Первый порыв был с разбега повиснуть на его шее, мы не виделись несколько дней, и я соскучилась, но мне с трудом удалось удержаться на месте. Сердце в груди ахнуло кульбитом, и щеки против воли залились краской. Он здесь? Приехал… а мне не сказал? Почему? Что-то случилось? Волнение, вскипевшее внутри, тут же исчезает, когда он поворачивается, почувствовав меня, и лукаво подмигивает, обволакивая своим теплым взглядом. Он тоже тосковал по мне, я чувствую.

«Риз, ты давно приехал?» — поинтересовалась я мысленно, стараясь так откровенно на него не пялиться, пряча расплывающуюся улыбку. Господи, как же он смотрит… будто здесь никого кроме нас нет и не существует, что меня начинает предательски потряхивать.

«Только что, сначала к лидерам, а потом сюда направили. Моя инициация окончена и я тоже иду в рейд».