Война и честь (Война Хонор) - Дэвид Вебер

Ферреро понимала, что ни одного флагмана с репутацией Харрингтон не порадовала бы необходимость отдавать подобные приказы, и сам тот факт, что ей пришлось это делать, подчеркивал, насколько правительство Звездного Королевства утратило связь с реальностью. Звездным кораблям её величества в Силезии было предписано поддерживать и защищать свободу судоходства в её традиционном понимании, а также территориальную целостность Силезской конфедерации от любого, кто посягнет на первое или на второе, но делать это, “не провоцируя” Императорский андерманский флот и... не поддаваясь на провокации с его стороны.

От этого нагромождения штампов и оговорок Харрингтон должно было тошнить, решила Ферреро. Отвращение проступало даже сквозь казенные формулировки её приказов. Да и вообще, если проанализировать правила контакта с противником, сопровождавшие приказы, все становилось кристально ясно. Хотя в правилах настойчиво повторялось, что офицерам надлежит избегать ответа на провокации — как подозревала Ферреро, ей прозрачно намекали на уничтожение сенсорных платформ “Хеллбарде”, хотя официально Харрингтон одобрила её действия, — в них также подчеркивалось, что “данные приказы ни в коей мере не противоречат и не отменяют обязанности капитана оберегать вверенный ему корабль. Каждому офицеру надлежит предпринимать соответствующие действия сообразно возникающей необходимости и сообразуясь с собственными суждениями”. Вместе взятые, эти противоречивые распоряжения многое говорили офицерам под командой Харрингтон. Главное же было в том, что она действительно требовала от них не поддаваться на провокации анди... и что поддержала бы до предела любые разумные действия, направленные на самозащиту.

В целом — Ферреро прекрасно это понимала — подобный набор противоречивых инструкций была чреват неприятностями прежде всего для самой командующей. Если дело обернется худо, кто-нибудь наверняка обвинит Харрингтон в том, что на самом деле она поощряла своих капитанов именно к силовому ответу на провокации анди. И, надо отдать должное тыловым гениям, которые могут высказать подобное предположение, несомненно, некоторые капитаны могли интерпретировать приказы герцогини Харрингтон именно так. К счастью, их в настоящий момент на станции Сайдмор почти не было, но даже одного человека, оказавшегося не в то время не в том месте, бывает достаточно.

“К тому же, — с безжалостной честностью сказала себе Ферреро, — одного такого офицера я знаю... особенно когда чертов Гортц буквально толкает меня на этот путь”.

Глубоко вздохнув, она поглубже устроилась в командирском кресле, стараясь успокоиться. “Хеллбарде” держался близко и повторял каждое изменение курса “Джессики Эппс” на протяжении шестнадцати часов... и никак не реагировал на попытки вступить с ним в связь. На данный момент крейсер анди углубился в зону досягаемости ракет корабля Ферреро на двести тысяч километров. “Хеллбарде” не вполне нарушил межзвездное право, следуя за “Джессикой Эппс”, повторяя её маневры, приближаясь на дистанцию применения оружия и игнорируя при этом идентифицировать себя и сообщить о своих намерениях. Не вполне. Но на грани. Ферреро перед любым межзвездным адмиралтейским судом смогла бы привести веские доказательства в оправдание того, что отдала бы андерманцу безапелляционный приказ прекратить преследование её судна... а затем взяла “Хеллбарде” на прицел, чтобы подчеркнуть серьезность своего требования.

Именно это, признавалась она себе, ей и хотелось сделать. И если на то пошло, Гортц заслужил, чтобы именно это она и сделала.

Но она удерживалась, помня об инструкциях леди Харрингтон. Вместо того чтобы отвесить Гортцу оплеуху, она, стиснув зубы, лишь перевела “Джессику Эппс” в состояние готовности номер два и вызвала персонал на посты ПРО[22]. Шону Харрису было поручено вести непрерывное обновление решения для стрельбы исключительно с помощью пассивных сенсоров. Больше ничего. После трех попыток выйти на связь с Гортцем она даже перестала повторять вызов.

“Интересно, Гортц точно так же злится, что я его игнорирую, как я злюсь, что он за мной таскается?” — саркастически подумала Ферреро, но ирония не смогла заглушить клокотавшую внутри нее злость.

Впрочем, что нравится Гортцу, а что нет, в настоящий момент не имело значения, ибо, несмотря на всю свою ярость, Эрика Ферреро собиралась строго следовать приказам. Она не даст “Хеллбарде” того повода, которого тот дожидается.

“Но если этот ублюдок хотя бы моргнет в мою сторону, — решительно сказала себе Эрика, — я разнесу его чертову жестянку в мелкую пыль”.

Глава 35

Элен Декруа и в лучшие времена не получала удовольствия от визитов в Палату Лордов. Это могло показаться странным, ибо верхняя палата парламента Звездного Королевства естественным образом служила оплотом защитников того самого statusquo, поборником коего объявило себя нынешнее правительство. Но хотя семейство Декруа принадлежало к числу самых богатых в мантикорском обществе, родовитым его можно было назвать лишь с большой натяжкой. Сама же Элен, вошедшая в семью через брак с сэром Джоном, была связана с подлинной аристократией совсем уж тонкими ниточками, особенно после смерти мужа четырнадцать лет назад. Она не видела причин искать замену покойному супругу, который послужил ей пропуском в высшие сферы мантикорского общества; большинство людей уже забыли, что в этом обществе она появилась относительно недавно. Однако, несмотря на внешнюю уверенность, с которой она вращалась среди людей благородного происхождения, ни они, ни она никогда не забывали, что на эту территорию она вторглась без приглашения.

Во многих отношениях именно ощущение собственной неполноценности, по крайней мере с точки зрения происхождения, объясняло непомерное честолюбие, которое так толкало её на завоевание политической власти. По горькой иронии, коалиция, к которой она принадлежала сейчас, была абсолютно предана идее сохранения положения, при котором ей был недоступен предмет её самых страстных мечтаний — кресло премьер-министра. Если только, конечно, ей в благодарность за бескорыстную службу на благо Звездного Королевства не будет пожалован титул.

Вот только Мишель Жанвье не выдвинет её кандидатуру на титул, если хочет оставаться премьер-министром и если у него есть хоть капля здравого смысла.

И поэтому перспектива присутствия на сегодняшнем заседании Палаты Лордов её нисколько не радовала. К сожалению, улизнуть было никак нельзя. Этот несносный Вильям Александер в компании с его еще более невыносимым братцем внесли обращение Элоизы Причарт и общий ход переговоров с республикой Хевен в официальную повестку дня верхней палаты. А стало быть, кто-то из правительства был просто обязан, согласно неписаной части Конституции, предстать перед Палатой Лордов для порки.

В данном случае встреча с пэрами, пусть она и не принадлежала к их числу, была обязанностью министра иностранных дел.

Слушая, как спикер скучно и монотонно представляет её согласно церемониалу, она мысленно сделала глубокий вдох и подготовилась к предстоящему испытанию.

— Итак, — закончил наконец спикер, — я имею честь предоставить слово достопочтенному министру иностранных дел. Прошу вас, госпожа министр.

Он обернулся к ней с улыбкой (по мнению Декруа, столь же фальшивой, как и её ответная), и она подошла к снабженной информационной консолью трибуне, предназначавшейся для гостей палаты.

— Благодарю вас, мистер спикер, — любезно сказала Декруа и повернулась к собравшимся, обводя взглядом ряды сидений. — Позвольте мне также выразить свою признательность благородным пэрам за оказанную мне честь выступить перед ними.

Одарив высокое собрание еще одной фирменной улыбкой, она помедлила еще несколько секунд, раскладывая на кафедре десяток старомодных бумажных карточек с заметками. Ничего значимого в них не было, просто она давно уже научилась пользоваться ими как тактическим маневром — их можно было перебирать, якобы проверяя данные, а тем временем поразмыслить, как ответить на слишком щекотливый вопрос.

В конце концов ей пришлось оставить бумажки в покое и перейти к сути дела.

— Как известно благородным пэрам, сегодня правительство отвечает на ваши вопросы, — начала она, — и поскольку первым в повестке дня числится вопрос о текущей внешней политике Звездного Королевства, правительство поручило мне как министру иностранных дел выступить в качестве представителя кабинета по этой теме. Я к вашим услугам.

Некоторое время в зале царило молчание, затем замигал зеленый огонек: кто-то в зале просил слова. Как и следовало ожидать, огонек зажегся над креслом наследника Белой Гавани.

— Прошу вас, лорд Александер, — произнесла она с любезностью, не обманувшей никого из присутствующих.