Война и честь (Война Хонор) - Дэвид Вебер

Предусмотрительно не явившись на заседание, Высокий Хребет, однако, внимательно наблюдал за его ходом из своего кабинета и прекрасно понимал, почему Декруа сейчас готова передушить оппозиционных пэров собственными руками.

“А заодно и некоторых наших”, — язвительно подумал барон, здороваясь с Элен, направившейся к своему месту. Та в ответ буркнула что-то невразумительное.

— Жаль, что у вас выдалось такое неприятное утро, — продолжил он, когда она выдернула из-за стола кресло и плюхнулась в него. — Но вы сделали все возможное, и я это высоко ценю.

— Еще б вы не ценили, черт вас подери! — рявкнула Декруа. — Будь оно все проклято! Вам, черт побери, не помешает поговорить по душам с Зеленой Долиной!

Джессика Бёрк, графиня Зеленой Долины, являлась куратором правительства в Палате Лордов, и этот пост, учитывая разнобой во взглядах и подходах, свойственный партиям, сформировавшим нынешний кабинет, был отнюдь не синекурой, и се присутствовавшие прекрасно это знали. Высокий Хребет не мог не порадоваться отсутствию Джессики.

— Разумеется, я поговорю с ней, — мягко сказал он. — Хотя, будем справедливы, мне кажется, что она тоже сделала всё от неё зависевшее.

— Вот как? — гневно вскинулась Декруа. — Да какой же она, к черту, куратор, если не только не смогла организовать правильное голосование, но даже не предупредила нас о возможности проигрыша?

— Но разница составила всего восемнадцать голосов, — указал Высокий Хребет. — Едва два процента от общего числа присутствующих.

— Но вместе с воздержавшимися мы потеряли шестьдесят три голоса! — ядовито возразила она. — По моим подсчетам, это уже больше восьми процентов. Не говоря уже о тридцати семи членах Палаты, которые решили уклониться от участия в заседании.

Её негодующий взгляд прожег бы насквозь любого, кроме Жанвье, защищенного непробиваемой броней сознания собственной значимости.

— Да, — признал премьер-министр, — обстоятельства, увы, сложились не в нашу пользу. Но я только хотел сказать, что перевес оппозиции оказался настолько мал, что мы едва ли вправе обвинять Джессику. Столь малую разницу предсказать трудно, и она просто не могла предупредить нас о возможности такого поворота событий.

— Тогда за каким чертом нам вообще нужен куратор? — не унималась Декруа.

Отвечать на этот сугубо риторический вопрос Высокий Хребет не стал, и Декруа, помолчав, в раздражении дернула плечом, неохотно признавая бессмысленность дальнейшего спора.

— Как бы то ни было, Мишель, — продолжила она, помолчав, — сегодняшнее фиаско нельзя расценивать иначе, как ситуацию, грозящую обернуться в будущем серьезным провалом.

— Провалом — согласен, — ответил Высокий Хребет, — но насколько серьезным — это другой вопрос.

— Не прячь голову в песок! — резко заявила она. — Александер с Белой Гаванью жаждут нашей крови... а от Нового Дижона никакого толку. Чертов либеральный лицемер!

На этот раз Высокому Хребту не удалось скрыть гримасу. К счастью, министра финансов здесь не было. Барону потребовалась недюжинная ловкость, чтобы она оказалась занята беседой с президентом Банка Мантикоры и правлением Королевского Фонда Межзвездного Развития как раз в то время, когда он был “вынужден” назначить это срочное совещание. Правда, он подозревал, что графиня Нового Киева прекрасно поняла, почему он это устроил, а тот факт, что она и не подумала возражать, наводил на интересные размышления. С другой стороны, ей, несомненно, удалось успокоить свою совесть тем соображением, что её, следя за соблюдением партийных интересов, заменял добрый приятель и коллега по либеральной партии сэр Харрисон МакИнтош. Этим он и занимался. И в настоящий момент выглядел столь же недовольным характеристикой, данной Декруа графу Нового Дижона, как была бы недовольна сама графиня Нового Киева.

Нельзя сказать, чтобы Высокий Хребет серьезно расходился с Декруа по данному вопросу. Граф Нового Дижона всегда — во всяком случае публично — старался дистанцироваться от нынешнего правительства. Впрочем, он прекрасно знал, с какой стороны намазан маслом его хлеб, и, хотя на публике всячески старался выпячивать свою независимость, голосовал как положено.

Но не на этот раз. Атака на правительство, начатая Вильямом Александером и его братом, была так же неотвратима, как восход солнца, и никто не удивился, когда добрый десяток оппозиционных пэров поддержал её, засыпав представителя кабинета острыми вопросами. Но никто не ждал, что трое независимых пэров, ранее традиционно поддерживавших правительство, примкнут к оппозиции, декларируя обеспокоенность в связи с новым, агрессивным политическим курсом республики... и что граф Нового Дижона окажется в их числе.

— Собственно говоря, — сказал, сделав паузу, Высокий Хребет, — позиция графа Нового Дижона может оказаться нам на руку.

— Извини, не поняла, — с недоумением посмотрела на него Декруа.

— Я не говорю, что он это сделал это сознательно, но то, что он фактически публично “завел нас в дровяной сарай”, как говаривал в таких случаях мой дедушка, в дальнейшем будет нам на руку. В глазах газетчиков он проявил независимость суждений и готовность высказываться откровенно. Да и вопросы, которые он задавал, кстати, были достаточно мягкие. Так что он выступил в роли своеобразного буфера, при этом не причинив нам особого вреда. А значит, если в будущем он, пусть с оговорками, выразит уверенность в способности правительства её величества успешно вести переговоры, его заявление будет иметь больше веса как раз благодаря прежним сомнениям.

— Вы и вправду думаете, что у него на уме было именно это? — с явным недоверием спросила Декруа.

Высокий Хребет снова пожал плечами.

— Сомневаюсь. Вы же знаете, что его поддержка никогда не была безусловной, особенно в вопросах внешней политики. Однако мне кажется, что он ясно показал, что осознает возможные последствия падения нашего правительства для авторитета Палаты Лордов. Так что я не удивлюсь, если руководство его собственной партии постарается убедить графа в необходимости помочь нам отбить эту атаку. Вы согласны, Харрисон?

Он обращался к МакИнтошу. Под взглядом премьера министр внутренних дел нахмурился, но потом, с явной неохотой, медленно кивнул.

— Я уверен, — вставил министр торговли, — что граф проявит... готовность к сотрудничеству, если мы найдем к нему правильный подход.

Все до единого — кто откровенно, кто исподтишка — посмотрели на графа Северной Пустоши. Интересно, подумал Высокий Хребет. До сих пор он как-то не задумывался над тем, что в архивах Северной Пустоши может найтись компромат и на Нового Дижона.

— Может, потом из этого и будет какой-то толк, — продолжила Декруа чуть менее ядовитым тоном, — но сегодня мы проиграли. И не делай вид, что это не так.

— Хотелось бы мне, чтобы это было не так, — со вздохом сказал Высокий Хребет.

Увы, она не ошиблась. Александер безжалостно выбил из неё суть “предложений” Причарт. Декруа удалось обойтись без того, чтобы предоставить палате ноту госсекретаря Джанколы, что хотя бы позволило ей перефразировать жесткие, бескомпромиссные формулировки. Однако все её усилия не могли скрыть того факта, что Республика Хевен и в самом деле заметно ужесточила свою позицию. Во всяком случае, было очевидно, что Элоиза Причарт больше не собирается возиться с мантикорскими предложениями. Она намерена бросить на стол список требований и добиться от Звездного Королевства их серьезного рассмотрения.

Это было скверно уже само по себе, но потом в драку полез несносный братец Вильяма Александера. Он поинтересовался мнением правительства по поводу того, какое влияние на ход переговоров могут оказать только что открывшиеся новые боевые возможности Флота Республики.

Декруа настаивала, что влияние будет минимальным, и попыталась отговориться тем, что реальное усиление Республики пока не доказано, а правительство уже планирует эффективные ответные меры. Ответ получился не слишком удачным. Все помнили, что не так давно граф Белой Гавани настойчиво твердил, что предпринимаемое правительством сокращение военных расходов сродни опасному безумию.. Беда заключалась в том, что лучших аргументов у Декруа просто не было. Она защищалась как могла, но её позиция в этом споре выглядела изначально проигрышной.

Однако, напомнил себе Высокий Хребет, правительство отнюдь не утратило своего влияния в Палате Лордов, ибо могло рассчитывать на голоса пятнадцати, а то и двадцати пэров из числа тех, кто под каким-либо предлогом увильнул от сегодняшнего заседания. Возможно, они просто не желали оказаться в неловком положении. Главное же, что все они, как и Новый Дижон, твердо помнили, в чём заключаются их интересы. Фактически, правительство потеряло даже меньше голосов независимых пэров, чем следовало ожидать при столь неблагоприятном стечении обстоятельств.