Криминальная история России. 1995 – 2001. Курганские. Ореховские. Паша Цируль - Валерий Карышев

Я начал традиционно:

– Ну что же, неплохо выглядишь!

– Шутите, что ли? – недоверчиво спросил Леня.

– Нет, ты в самом деле выглядишь неплохо. Когда мы с тобой последний раз виделись?

– Около двух лет назад.

– С тех пор ты даже помолодел! – улыбнулся я.

Действительно, Леня выглядел достаточно хорошо. Я знал, что определенная категория клиентов, которые относят себя к элите преступного мира, знают себе цену, поддерживают свой внешний вид на очень высоком уровне. Леня, вероятно, тоже причислял себя к этой категории. Аккуратно причесанные темные волосы, одет в бежевую водолазку и в бежевые брюки с аккуратными стрелками. Летние ботинки на тонкой подошве были вычищены идеально.

Леня поймал мой взгляд и спросил:

– Что-нибудь не так?

– Да нет, все нормально. Восхищаюсь твоим внешним видом, – ответил я с улыбкой.

– А что такое?

– Да вот, – я бросил взгляд на стрелки на брюках, – одного не понимаю: как ты в условиях камеры умудряешься гладить свои брюки? Ведь, насколько мне известно, утюга тебе по инструкции не полагается.

Леня загадочно улыбнулся, оценив мой юмор.

– А что, вы и вправду не знаете, как мы гладим?

Я покачал головой:

– Нет, не знаю.

– Фанычем.

– Фанычем? – удивился я.

Леня улыбнулся.

– Берешь металлическую кружку, нагреваешь ее на плитке и гладишь. – Тут же он посмотрел на свои брюки, вероятно, подумав, что я мог заметить какой-либо брак, складочку.

– Нет, нет, – успокоил я его, – у тебя все нормально, по высшей категории! Даже у меня брюки так не отглажены, хоть я и с воли.

– Кстати, как на воле? – спросил Леня. – Мою жену видели?

– Да, вчера приезжала. Обрадовала меня, так сказать, что тебя опять «приняли».

– Да, – махнул рукой Леня, – и опять по-глупому!

– Слушай, Леня, сколько я тебя знаю, все одно и то же! Назови хоть один раз, когда ты попал не по-глупому! Все говорят одно и то же: по-глупому, случайно, а результат все равно один – опять под следствием, опять на нарах!

Леня молча улыбнулся и кивнул, соглашаясь со мной.

– Насколько мне известно, ты сегодня не один идешь, а в какой-то компании?

– Да, – подтвердил Леня. – Законник, цыганка и бывшая спортсменка.

Как я понял, все они обвинялись в одном – в незаконном хранении и распространении наркотиков.

– А вы знаете, – неожиданно сказал Леня, – с кем я в камере сижу?

– С кем же?

– Догадайтесь!

Я понял, что Леня хочет ошеломить меня своим сообщением о своем сокамернике.

– С бывшим Генеральным прокурором? – предположил я, зная, что не так давно бывший и.о. Генерального прокурора был помещен в Лефортовский следственный изолятор.

– Нет, – отрицательно покачал головой Леня и, наклонившись ко мне, прошептал: – С Пашей Цирулем.

– С Пашей Цирулем? – переспросил я в полный голос.

Леня утвердительно кивнул головой:

– Вы его знаете?

– Ну, лично его не знаю, но, конечно, очень много о нем слышал.

Это личность очень яркая и известная в элите криминального мира. Вор в законе союзного значения, да еще из тех, кто был крещен чуть ли не раньше, чем сам Япончик! Архиепископ криминального мира, держатель общака славянских группировок – вот что мне было известно о Павле Васильевиче Захарове, больше известном под кличкой Цируль.

– Ну и как он? – спросил я.

– Нормально. Я-то с ним раньше знаком был. На зоне вместе отдыхали. А сейчас в какой-то мере повезло.

Я понимающе кивнул. Забегая немного вперед, к будущим нашим беседам, которые проходили позже, хочу сказать, что восемьдесят процентов нашего разговора с ним касались именно Паши Цируля.

Леня рассказывал мне детали его биографии, случаи из его жизни, о сегодняшнем состоянии Паши, говорил о его взглядах на разные вещи.

Я не понимал, зачем он мне это рассказывает, для чего. Может, для того, чтоб высказать свое отношение к нему? Или чтобы поделиться впечатлениями о яркой фигуре криминального мира? Может, были и иные причины, но почти все наши разговоры были именно о Паше.

Вскоре, через несколько посещений, я уже полностью знал биографию Паши, знал, чем он питается, что говорит по тому или иному поводу. Наши беседы стали до такой степени традиционными, что иногда я начинал разговор с вопроса – как там Павел Васильевич, что нового? И Леня рассказывал мне последние новости.

Однажды Леня сказал:

– Мы тут про вас говорили с Пашей. Он изъявил желание познакомиться.

– И как же я могу с ним познакомиться? – улыбнулся я. – В камеру, что ли, к вам пройду?

– Да нет, вы можете стать его адвокатом!

– Я? Адвокатом Цируля? – ошеломленно переспросил я. – Но ведь у него есть адвокат! Да, наверное, и не один, а целая компания!

– А кто может запретить вам быть его адвокатом? Закон ведь не ограничивает количество адвокатов. Хоть двадцать адвокатов может иметь человек!

Я кивнул, соглашаясь с Леней.

– Конечно, это так. Но я не понимаю, зачем это нужно?

– А что делать-то? У вас что, работы много?

– Конечно, работа у меня есть. Но такой знаменитый клиент! Конечно, это большая удача, находка для любого адвоката! – Я неопределенно пожал плечами.

– Так все же, что ему передать? – продолжил Леня.

– А кто ведет его дело?

– Следователь Новоселов.

– Погоди, он ведь заместитель начальника отдела!

– Да, – согласно кивнул Леня.

Следователь Сергей Новоселов был в то время заместителем начальника отдела Следственного комитета МВД России и был известен тем, что вел дела таких известных личностей, как Дато Ташкентский, Раф Скво, Тенгиз Пицундский, Расписной, Бичико, Бархошко, Сибиряк, и других известных воров в законе и крупных авторитетов.

– Так что мне ему передать? – повторил Леня.

– Не знаю, дело в том, что сейчас я должен уехать в командировку.

– Далеко?

– В Грецию. Меня не будет пару недель. А потом, когда вернусь, поговорим. Наверное, я дам согласие.

– Ну, отлично! Значит, пару недель мне вас не ждать?

– Да. Через четыре дня я улетаю. Как только вернусь, сразу же навещу тебя.

Греция, Афины, январь 1997 года

Через неделю я был уже в Греции, точнее, в Афинах. Окунуться из зимы в весну было очень приятно, и я с наслаждением совмещал командировку с отдыхом.

Как-то днем, прогуливаясь по солнечным улицам Афин, я вдруг заметил в одном из газетных киосков русскую газету «Омония», издающуюся в Греции для русскоязычного населения и эмигрантов.

Мое внимание привлек крупный заголовок, располагающийся над газетной шапкой: «Загадочная смерть в Лефортовском изоляторе Паши Цируля».

Не знаю почему, но мне стало как-то не по себе. Я подошел к киоску, купил газету. Быстро пробежал глазами небольшую заметку: такого-то числа при странных обстоятельствах умер от сердечной недостаточности известный вор в законе Паша Цируль.

Больше ничего не сообщалось.

Я посмотрел на последнюю страницу, нашел телефон и адрес газеты. Через несколько минут я уже был в помещении редакции. Газета находилась в центре города, на знаменитой площади Омония, в сером здании. Поднявшись на шестой этаж на лифте, я вошел в помещение.

Я хотел получить дополнительную информацию о загадочной смерти Паши Цируля. Для меня это было сенсацией. И не то, что в Греции, за границей, знают вора в законе Пашу Цируля, а то, при каких обстоятельствах он умер.

Разыскав главного редактора, Ариса Пападимоса, я заговорил с ним. Арису было сорок два года. Раньше он учился в нашей стране и хорошо говорил по-русски. Он объяснил мне, что информацию получил по факсу из Москвы, от одной из газет. Я попытался выяснить детали. Но Арис ничего больше сказать не мог.

Звонить в Москву мне было некому, тем более что через пять дней я должен был возвращаться.

Москва, Лефортовское СИЗО, январь 1997 года

Почти сразу после возвращения я поспешил в Лефортово, навестить Леню. Каково же было мое удивление, когда Леня предстал передо мной совершенно в другом виде. Он был какой-то потерянный, небритый.

– Ты слышал новость? – спросил я.

Он кивнул и тут же посмотрел по сторонам, на потолок. После этого наклонился к моему уху и прошептал:

– Сразу же после вашего отъезда меня перевели в другую камеру.

– И что?

– Так вот, последнее время с ним стало твориться что-то странное, – продолжал Леня. – Я подразумеваю, что его просто убили.

– Кто?

Леня пожал плечами:

– «Погоны», спецслужбы какие-нибудь, кому он дорогу перешел.

– Да кому же он ее перешел? – не понимал я. – Насколько мне известно, после освобождения он жил спокойной, тихой жизнью, ни в какие дела не вмешивался.

– Все это, конечно, так, – сказал Леня, – но вы же знаете, что он был хранителем общаковских денег. А там, говорят, 150 миллионов долларов было. А Паши нет – нет и общака, и на него теперь все списать можно.

– Погоди, – заинтересовался я, – ведь это только твоя версия. Но насколько она верна? Ведь еще никто ничего точно не знает!