Рай на краю океана - Сара Ларк

Мэтт помог подняться Лейни, которая снова задрожала. Но на этот раз Келли лаять не стала.

– Думаю, здесь потребуются некоторые объяснения, – произнес констебль, поднял край одеяла и скривился. – Но сначала нужно убрать это… все это. Есть у нас двое мужчин с крепкими желудками? И как нам доставить девушку домой?

Илейн повернулась к Мэтту Гавейну.

– Тим?.. – снова спросила она.

Мэтт пожал плечами.

– Не знаю, Лейни. С ним доктор. Но он был в сознании, говорил вполне членораздельно и все нам объяснил. Сейчас мы пошлем Хэнкинса на его скаковой лошади домой. Пусть приведет карету, и вы снова будете с Тимом. Может быть, Джей и новости привезет…

Илейн отчаянно покачала головой. Ей было ужасно холодно и дурно от страха, но лучше-то не станет, если она прождет здесь, на улице, еще целый час.

– У меня есть скаковая лошадь, – произнесла она и указала на Приятеля. – Он сумеет преодолеть этот путь еще раз.

– Вы собираетесь ехать верхом, мисс Лейни? – поинтересовался констебль. – В таком состоянии?

Илейн оглядела себя. Платье испачкалось и порвалось, на запястьях остались следы от веревок, а судя по тому, как болит голова, на лице у нее кровоподтеки и ссадины. Но ей так хотелось к Тиму…

И тут ей вспомнилась бабушка. Илейн попыталась улыбнуться, но слова ее прозвучали почти серьезно:

– Если не можешь ехать верхом, значит, ты умер.

Больше всего Илейн хотелось пуститься в галоп, но она пожалела Приятеля и ограничилась легкой рысью. Однако сопровождавшие ее Мэтт и Джей тем не менее покачали головами по поводу заданного ею темпа.

– Вы ведь ничем не сможете помочь ему, мисс Лейни, – произнес Джей.

Илейн бросила на него убийственный взгляд, но не ответила. Она слишком устала и замерзла, чтобы разговаривать. На самом деле больше всего ей хотелось расплакаться. Несмотря на это, она держала себя в руках и даже попыталась завести Приятеля в конюшню, когда они подъехали к дому Ламбертов. Мэтт принял у нее поводья Приятеля.

– Идите же…

Илейн, спотыкаясь, прошла через прихожую, салон… где все еще были гости, взволнованно переговаривавшиеся между собой. Но она не обращала внимания ни на кого из тех, кто пытался заговорить с ней. Наконец она добралась до коридора перед той частью дома, где располагались кухня и комнаты Тима…

Илейн рухнула только тогда, когда увидела Тима, лежавшего в своей постели. Такой же притихший и бледный, как в первый день после трагедии. Не может быть, после всего, чего он сумел достичь! Она истерично всхлипнула и не удержалась на ногах.

Берта Лерой подхватила ее.

– Ну, ну, Лейни… Мы ведь не собираемся сдаваться! Роли? У вас здесь есть виски?

– Лейни! – послышался голос Тима.

Илейн отстранила Берту и дотащилась до постели Тима. Он сел, когда она опустилась на колени рядом с кроватью.

– Этот безнадежный Уильям действительно сделал это? Боже мой, я думал, мне придется отколошматить его, чтобы заставить сесть на коня! А потом он еще собрался спорить по поводу направления!

– Тим, ты… – Илейн прижалась лицом к его ладоням, ощупала его тело… никаких бинтов… хотя слегка вздрогнул, когда она коснулась его левого бока.

– Довольно большие синяки, – произнесла Берта Лерой, подавая Илейн бокал. – Но он ничего не сломал себе, не переживайте.

Илейн снова расплакалась, на этот раз от облегчения. Она отпила из бокала и встряхнулась.

– Это не виски…

– Нет, это снотворное. – Берта заставила ее выпить весь бокал. – Я передумала насчет водки. От этого вы только разболтаетесь – не говоря уже о том, что станете ужасно сентиментальной. Вместо этого сейчас будет сон. У вас тоже, Тим! Иначе я поймаю мужа на слове и действительно не пущу вас на этот допрос!

Наутро у констебля собралась группа довольно уставших и невыспавшихся людей.

Несмотря на снотворное, Илейн проснулась к утру и, выплыв из кошмарного сна, поняла, что она в постели Тима. Тим, который не спал, несмотря на морфий, охотно подвинулся и обнял девушку, в то время как она, запинаясь и всхлипывая, рассказала ему весьма сбивчивую историю гибели Сайдблоссома. Когда она наконец уснула у него на плече, он не смел шевельнуться и всю ночь провел в довольно неудобном положении, отчего утром чувствовал себя не особенно бодро.

У Илейн утром все еще болела голова, и девушка то и дело разражалась слезами. Абсолютная сдержанность сразу после похищения сменилась противоположным состоянием. Так, при виде полностью уничтоженного платья она разрыдалась в первый раз, а потом тут же расплакалась снова, когда появилась Шарлен со сменным платьем.

– Ну же, не плачь! Миссис О’Брайен сошьет тебе новое платье, – беспомощно глядя на нее, пообещала Шарлен. – Если она поторопится, то даже успеет к этому концерту в Бленеме. Ты ведь хотела надеть его…

– Если я, конечно, не сяду в тюрьму… – всхлипнула Илейн.

Шарлен попыталась уговорить ее хотя бы позавтракать. Через какое-то время девушка все-таки сумела взять себя в руки и, когда настало время выходить, выглядела спокойной, хотя и напряженной. Она последовала за хромающим Тимом через салон мимо хранившей ледяное молчание Нелли Ламберт. Марвин Ламберт не показывался. Либо работал на руднике, либо был пьян – снова или все еще.

Уильям целую ночь праздновал с Курой, отмечая тот факт, что остался в живых. После бешеной скачки и последовавших за ней попыток доказать Куре, что он жив, Уильям двигался едва ли лучше Тима.

Констебль тоже не выспался. Вместе со своими помощниками он полночи занимался бренными останками погибшего, затем отвез его тело обратно в город и перепроверил первые показания. А доктор Лерой казался довольно изнуренным после обследования мертвого Сайдблоссома. Впрочем, он не нашел ничего, что противоречило бы версии событий, изложенной Уильямом.

– Значит, мы можем записать по поводу этого смертельного случая, – закончил мировой судья, рассудительный и приветливый человек, который в гражданской жизни руководил местной телеграфной станцией, – что Джон Сайдблоссом на полном скаку, стоя на козлах своей повозки, пытался выхватить у скакавшего рядом Уильяма Мартина хлыст, словно перетягивая канат. Когда он неожиданно дернулся, то потерял равновесие. Падая, он запутался плащом в спицах, и колеса разорвали его насмерть. Какие-нибудь возражения имеются?

Слушатели покачали головами.

– Нехорошая смерть, – заметил констебль, – но, наверное, и человек был не из приятных… Перейдем к вам, мисс Лейни Кифер. Или, вернее, Илейн Сайдблоссом, если я вас правильно понял сегодня ночью. Что это за чушь? Почему вы жили здесь под вымышленным именем? Почему только в Греймуте было «безопасно» и почему этот Сайдблоссом не мог просто поговорить с вами, зачем понадобилось вас похищать?

Илейн глубоко вздохнула. А потом заговорила тихим бесцветным голосом, опустив взгляд в пол.

– Теперь вы задержите меня? – спросила она, когда договорила.

Помещение тюрьмы, довольно просторное, прилегало прямо к офису констебля. Сейчас оно пустовало, но в выходные каждый его уголок служил вытрезвителем.

Констебль усмехнулся.

– Думаю, нет. Если бы вы собирались сбежать, то уже убежали бы. Кроме того, для начала мне нужно все проверить. Мне по-прежнему эта история кажется довольно запутанной. В первую очередь странно то, что я никогда не слышал об этом деле. Ладно, Лайонел-Стейшн находится где-то на краю света, но молодая женщина в списке разыскиваемых, да еще по такому громкому преступлению… Думаю, я бы заметил. Кроме того, пока что вам не следует, мисс…

– Лейни, – прошептала Илейн.

– Она ни в коем случае не хочет больше носить фамилию Сайдблоссом, – подсказал мировой судья. – Вполне понятно, если все эти истории – правда. И с учетом того, что она только что обручилась с другим человеком. Надеюсь, вы не думали всерьез о том, чтобы просто выйти замуж во второй раз, мисс Лейни! Нужно сегодня же заняться разводом.

Тим кивнул.

– В Уэстпорте есть адвокат, насколько я знаю. Может быть, мы могли бы дать телеграмму… – Он собрался встать, в то время как констебль протянул Илейн протокол для подписи.

– Но мы еще должны поговорить по поводу Бленема! – вставил Уильям. – Я ведь понимаю, что в данный момент у тебя есть и другие заботы, Лейни…

– Вы же не думаете всерьез, что после всего этого она поедет с вами в Бленем! – возмутился Тим. Левый бок адски болел, ему хотелось как можно скорее покончить с этим вопросом.

Илейн накрыла руку Тима ладонью, успокаивая его.

– Конечно же, я поеду в Бленем, – устало сказала она. – Если можно… – Она испуганно поглядела на констебля.

А Тим с надеждой ждал приговора.

Полицейский удивленно переводил взгляд с одного на другого.

– А что с Бленемом?

Уильям принялся объяснять, причем старательно подчеркивал важность выступления Илейн и Куры, превозносил их проект до такой степени, словно они должны были спасти весь Южный остров от варварских захватчиков. Тим закатил глаза.