Куджо - Стивен Кинг

Грузовик прибыл из Портленда. Тремя часами ранее Черити Кэмбер и ее все еще не пришедший в себя сын явились в офис «Портленд мэшин» на Брайтон-авеню, и она выписала чек на новый мини-кран фирмы «Йорген» – покупка обошлась в 1 241 доллар 71 цент, включая налоги. До этого она зашла в аптеку на Конгресс-стрит, чтобы получить выигрыш. Бретт стоял снаружи, засунув руки в карманы.

Клерк сказал, что Лотерейный комитет пришлет ей чек по почте. Когда? В течение двух недель. Минус восемьсот долларов налогов. Сумма основывалась на их с Джо прошлогодней декларации.

Вычет налогов не рассердил Черити. До того, как клерк официально подтвердил ее выигрыш, она все еще не могла поверить. Потом ей уже не было нужды беспокоиться о билете. Он вернулся в недра лотерейного комитета. Чек пришлют ей по почте – мистическая, успокаивающая фраза.

Наконец-то и ей улыбнулась Госпожа Удача. Впервые в жизни, и, может быть, единственный раз, тяжелый занавес повседневности приоткрылся для нее, показав ей краешек волшебного мира. Она была практичной женщиной и в глубине души знала, что ненавидит мужа и боится его, но знала и то, что им суждено вместе состариться, а потом он умрет, оставив ей долги и – как она этого боялась! – испорченного сына, свое подобие.

Если бы она выиграла десять раз по пять тысяч, она смело отдернула бы занавес и, взяв за руку сына, шагнула бы прямо в волшебную страну, прочь от дороги №3, от гаража, от Касл-Рока. Она могла бы увезти сына в Коннектикут и снять там маленькую квартирку.

Но занавес лишь чуть-чуть приоткрылся. Она видела Госпожу Удачу одно короткое мгновение, прекрасную и сияющую, словно Фея.., и все. Потому, когда билет исчез, с ее глаз, она почувствовала еще и боль. Она знала, что будет теперь покупать эти билеты до конца своих дней и никогда больше не выиграет больше двух долларов. Ну и пусть. Дареному коню в зубы не смотрят. Они вышли из «Портленд мэшин», и она решила заехать в банк и взять денег из сбережений, чтобы оплатить чек сразу же. На счету у них было чуть больше пяти тысяч – все их сбережения за пятнадцать лет. Конечно, она не имела права брать эти деньги, но положение изменилось. В худшем случае придется подождать две недели.

Льюис Беласко сказал, что пришлет мини-кран в тот же день.

Джо Макгрудер и Ронни Дюбей сгрузили мини-кран с грузовика на подъемнике и осторожно поставили его у подъезда.

– Дороговато для этого Джо Кэмбера, – сказал Ронни. Макгрудер кивнул.

– Жена сказала – поставить в сарае. Придется попотеть, Ронни. Эта сволочь тяжелая.

Джо и Ронни взялись за оба конца и, пыхтя и отдуваясь, полу волоком втащили машину в сарай.

– Погоди минуту, – сказал Ронни. – Ничего не вижу. Нужно посмотреть, куда ее ставить.

Они со стоном опустили мини-кран на пол. После яркого солнца снаружи Джо почти ослеп. Он видел только отдельные силуэты – кузов машины, лавину, шины.

– Эту штуку надо… – начал Ронни и осекся. Из темноты за машиной раздалось низкое, горловое рычание. Ронни почувствовал, что пот у него на спине моментально высох.

– Господи, ты слышишь? – прошептал Макгрудер. Ронни теперь видел Джо: его глаза были расширены от страха.

– Слышу.

Ронни знал, что такие звуки может издавать только большая собака. И когда она их издает, лучше держаться подальше. Он не заметил на воротах предупреждения, но что с того? Теперь важно было лишь надеяться, что этот лес привязан.

– Джо, ты бывал здесь раньше?

– Один раз. Это его сенбернар. Здоровый, как лошадь. Раньше он не рычал, – Джо сглотнул слюну. – Ох, Ронни, погляди.

Глаза Ронни привыкли к темноте, и им предстояло жуткое, полупризрачное зрелище. Он знал, что ни в коем случае нельзя показывать собаке свой страх, но все равно начал дрожать. Он не мог сдержаться. Пес был настоящим чудовищем. Он стоял в глубине сарая. Конечно, это был сенбернар, голова его опустилась к земле, глаза глядели на них с тупой злобой.

Он не был привязан.

– Медленно отступай, – скомандовал Джо. – Только, ради Бога, не беги.

Они начали отступать, и пес медленно пошел следом. Он шел медленно; «Крался» – подумал Ронни. Пес явно не думал отступать, механизм его рычал и был готов к действию. За каждым их шагом назад следовал его шаг – вперед.

Хуже всего для Джо Макгрудера был момент, когда они снова вышли на свет. Это его ослепило. Он не видел пса. Если он сейчас бросится…

Отступая, он наткнулся на борт грузовика. Тут его выдержка иссякла, и он метнулся к кабине. С другой стороны то же сделал Ронни. Он нащупал ручку дверцы и потянул ее вниз. Сзади по-прежнему слышалось рычание. Ручка не поддавалась. Он уже представлял, как пес вырывает клок мяса из его задницы. Наконец он надавил кнопку, и дверь распахнулась. Он ввалился в кабину, поглядел в зеркало обзора и увидел, что пес неподвижно стоит около двери. Он повернулся к Джо, который сидел за рулем и бессмысленно улыбался. Ронни ответил ему такой же дрожащей улыбкой.

– Просто собака, – сказал Ронни.

– Ага. Лает, да не кусает.

– Ну, поехали отсюда, и пускай сами разбираются со своим краном.

– Верно.

Они рассмеялись. Джо нажал на газ.

На полпути в Портленд Ронни сказал, словно про себя:

– Что-то с этим псом не то.

Джо правил, выставив локоть в окошко. Он взглянул на Ронни.

– Я перепугался, а на остальное мне наплевать.

– Была бы это обычная собака, я бы просто дал ей пинка. А в этой твари не меньше двухсот фунтов, держу пари.

– Может, стоит позвонить Джо Кэмберу, – сказал Ронни задумчиво. – Сказать про это. Может, будет осторожнее. Как ты думаешь?

– И чем это Джо тебя отблагодарит? – осведомился Джо Макгрудер с улыбкой.

– Хотя бы не станет ругаться, как ты.

– А меня твоя жена ругает. Я так не умею, честное слово.

– Да ну тебя.

Они рассмеялись. Джо Кэмберу так никто и не позвонил. Когда они вернулись в Портленд, рабочее время уже заканчивалось. Они минут пятнадцать заполняли ведомость. Вышел Беласко и спросил, принимал ли груз сам Джо Кэмбер. «Конечно», – ответил Ронни, и Беласко, который был порядочной сволочью, ушел обратно. Джо пожелал Ронни удачных выходных и хорошо провести праздник. Ронни сказал, что планирует запереться дома и не вылезать до понедельника. Они расстались. Они снова вспомнили про Куджо, только когда прочитали о нем в газетах.

Вик большую часть дня обговаривал с Роджером детали предстоящей поездки. Роджер заботился о деталях с какой-то параноидальной тщательностью.

Он заранее заказал места в гостинице. Их самолет на Бостон вылетал в 7.10 в понедельник. Вик сказал, что заберет Роджера на своем «Ягуаре» в 5.30. Он считал, что это слишком рано, но хорошо знал Роджера и все его пунктики. Говорили тоже в основном о поездке. Вик пока молчал о своей идее, хотя бумажка с записями лежала у него в кармане куртки. Роджер будет более восприимчив в дороге.

Вик хотел уйти пораньше, но решил сперва разобрать почту. Их секретарша, Лиза, улизнула – пошла готовиться к праздникам. Черт, невозможно заставить секретаршу сидеть на рабочем месте хотя бы до пяти. Вик сидел в этом один из признаков упадка западной цивилизации. Быть может, в этот момент Лиза, двадцать один год, джинсы в обтяжку, почти полное отсутствие груди, въезжает на трассу, следуя на юг. Счастливого пути, детка. Вик немного улыбнулся. На его столе лежало одно-единственное письмо. Он с интересом взял его, заметив сперва приписку «лично» и потом – необычный почерк на конверте.

Он повертел письмо в руках, чувствуя смутное беспокойство, вторгающееся в общую усталость. Потом ему казалось, что в тот момент его охватило странное желание порвать письмо на мелкие кусочки и бросить их в корзину.

Вместо этого он открыл его и посмотрел на вложенный листок.

Опять квадратные буквы.

Простой текст – всего шесть предложений – сразил его наповал, как выстрел в сердце. Он скорее упал на свой стул, чем сел. Какое-то время он ничего не мог понять или осмыслить. Если бы в этот момент вошел Роджер, он мог бы решить, что у Вика сердечный приступ. Фактически так и было. Лицо у него стало белее бумаги. Рот приоткрылся. Под глазами проступили синеватые тени.

Он пересчитал записку.

Еще раз.

Сначала его взгляд упал на фразу:

«Ты видел у нее родинку на лобке?»

«Это ошибка, – в смятении думал он. – Никто, кроме меня, про это не знает.., ну, и еще мать. И отец». Потом первый приступ ревности: «Даже ее бикини не открывает этого.., хотя оно совсем крохотное».

Он запустил руку в волосы. Потом положил письмо и обхватил голову обеими руками, в груди снова возникло ощущение удушья. Ощущение, что сердце вместо крови нагнетает воздух. Но кроме боли и смятения он чувствовал еще и испуг.

Потом опять бросилось в глаза и нагло выкрикнуло:

«Я трахал ее, пока дерьмо не полезет».

Теперь его глаза сосредоточились на этой строчке. Он мог слышать, как в небе над городом пролетает самолет, и думал: «Грубо, как это грубо». Как удар бандитского ножа. «Я трахал ее, пока дерьмо не полезет», что за образ! Никакой фантазии. Будто вляпали промеж глаз тем самым дерьмом.