Петтерсы. Дети гор - Павел Алексеевич Воля
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что же, – вежливо ответила Марта, – если так сказал государь, значит, отправимся к Самарину вместе. Думаю, ваша помощь в пути придется кстати, и вы сможете много рассказать об этой стране.
– Несомненно. Поезд его величества доставит нас прямиком в Москву, а оттуда мы экипажами отправимся в Пензу.
На этих словах, держа в каждой руке по эклеру, подошли дети.
– Ого! Поезд самого императора! – воскликнул Майкл.
– Именно так, юноша. Поэтому я пришел осведомиться, остались ли у вас еще дела в Петербурге и когда мы сможем отправиться в путь?
За всех ответил глава семейства:
– Командуйте, Григорий Михайлович, в вашем славном городе нас более ничего не держит, и можем выдвинуться уже завтра.
– Отлично! Тогда я удалюсь, чтобы дать необходимые распоряжения, а вас оставлю наслаждаться великолепным ужином. Завтра я приду за вами не позднее девяти часов утра. Приятного вечера.
Виноградов откланялся и поспешно покинул ресторан. Проводив его взглядом, Джордж тихо сказал:
– Не нравится мне наш провожатый. От него за милю пахнет Третьим отделением[95].
– Дорогой, мне кажется, ты слишком себя накручиваешь. В обществе Виноградова есть очевидные плюсы. Во-первых, учитывая его полномочия, мы сможем избежать всевозможных проволочек в пути. Во-вторых, человек, знающий местные обычаи и традиции, в путешествии по незнакомой стране никогда не повредит, поверь мне. Ну, и в-третьих, когда еще нам выпадет случай прокатиться на императорском поезде?
– Это точно, – поддакнул Майкл.
Джордж немного поколебался и хотя и с неохотой, но все же кивнул:
– Да, наверное, ты права. Мы же, в конце концов, не шпионы, чего нам бояться?
– Вот именно, милый. Пойдем чего-нибудь перекусим, хватит на сегодня официальных речей, а то, в отличие от младшей половины Петтерсов, старшая продолжает оставаться голодной.
Но поесть им так и не дали. Федор Иванович прибежал за ними в тот самый момент, когда Марта положила себе на тарелку стерляди, а Джордж крутил блюдо с горящим в огне поросенком, размышляя, какой бы кусок хрюшки ему отрезать.
Ротин потащил Петтерсов в фойе гостиницы. Посередине холла стоял массивный аппарат на деревянной треноге. Вокруг него крутился пузатый человечек небольшого роста. Он постоянно что-то подкручивал и подвинчивал, то ныряя под темную бархатную ткань, то вновь вылезая наружу. Словно он не собирался делать фото, а запускал ракету на Луну. Наконец, удовлетворенный настройками, он принялся за расстановку семейства для фотокартины.
Лишь спустя час без четверти снимок был сделан и толстячок наконец отпустил измотанных Петтерсов. Наспех перекусив, вся семья отправилась в номер, чтобы успеть собрать вещи и подготовиться к завтрашнему отбытию. Неимоверно длинный и насыщенный день подошел к концу.
Глава 15
Месть
Маленький, высохший, словно лист, человек, закутанный в старый потертый плащ, двигался узкими, неосвещенными коридорами. Кромешная темень его совершенно не смущала, он давно погрузился во мрак и уже начал привыкать к этому.
Аэлла тихо сидела на плече и позволяла ему видеть все, что находилось перед ними, но в данной ситуации это не имело особого значения. Он помнил сеть коридоров и знал каждый поворот. Прошло много зим с того времени, когда он был тут в последний раз, но его ноги сами помнили путь, и он уверенно лавировал в хитроумном лабиринте Атлантов. Как ни странно, его не обманули, на протяжении всего пути он не встретил ни стражников, ни ловушек, ни других сколь-нибудь серьезных преград.
Наконец он остановился у с виду неприглядной деревянной двери.
– Амо соан[96], – проговорил колдун.
Одного, самого простого, заклинания хватило бы, чтобы тяжелая дверь хранилища слетела с петель, но Анару не хотел шуметь. Эхо от этого удара разлетится по всему подземному лабиринту дворца, и уже через минуту тут, словно из-под земли, вырастут воины Клейто. Нет, колдун их не боялся и где-то глубоко внутри даже желал их появления, но дело было превыше его личных амбиций.
Поэтому он приложил руку к двери и тихо прошептал:
– Арам то[97].
В ту же секунду по подземелью разнесся запах горелой древесины. Сердечник врезного замка недовольно зашипел, раскалился докрасна и, выпрыгнув из толщи двери, звякнул о каменный пол.
Удовлетворенный проделанным, колдун слегка толкнул дверь носком сапога. Петли издали противный металлический скрип, освобождая Анару проход в хранилище. Он замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
Было бы полным безрассудством полагать, что можно вот так запросто вломиться в главную сокровищницу Атлантов, не напоровшись при этом на смертельную западню. Путь сюда и так прошел слишком гладко. Анару был стар, но далеко не глуп, поэтому он медлил. Драгоценные крупицы времени растворялись в потоках мироздания, но ничего не происходило, а главное, ни одно из его многочисленных чувств[98] не подавало сигнал тревоги и не обнаруживало опасность.
Колдун повернул голову к Аэлле.
– Ц-ц, – щелкнул он языком.
– Гырл, – гортанно проклекотала она и мотнула головой, давая понять человеку, что опасности действительно нет.
Наконец, решившись, Анару бесшумно скользнул в проем двери.
Сначала он ступал осторожно, реагируя на каждый шорох, но потом, осознав, что тревога все-таки напрасна, осмелел.
Ни ему, ни его спутнице, правда по разным на то причинам, свет был без надобности. Но если бы колдун потрудился зажечь вереницу настенных факелов, то зрителям, попавшим в сокровищницу Атлантов, предстала бы восхитительная картина.
Внушительных размеров помещение бережно хранило за толщей своих стен несметные сокровища. Здесь было все: оружие и доспехи, старинные книги и свитки, какие-то пузырьки и банки с непонятными жидкостями, не говоря уже про бесчисленные сундуки с драгоценными металлами и камнями, свезенными сюда, казалось, со всего мира, а возможно, и из других миров. Все это напоминало пещеру Аладди́на[99], только, в отличие от нее, здесь предметы не валялись хаотично, где ни попадя, а строго упорядоченно лежали на полках и стеллажах.
Любой попавший в эти стены тут же начал бы набивать себе карманы золотом и алмазами, но для Анару земные богатства были безразличны. Он пришел не за этим.
Колдун решительно двинулся к дальней стене сокровищницы. Там, на небольшом изумрудном пьедестале, должно было находиться то, что он искал. И он не ошибся.
Резную колонну венчала продолговатая, размером с хорошую тыкву, терракотовая танáгра[100] в виде акулы. Анару поморщился.
– Ам карам тэ Посейдонус[101], – прошипел он.
Превозмогая внутреннее сопротивление, он надавил большим и указательным пальцем правой руки на глаза изваяния.
В тот же миг они впали внутрь, а пасть открылась, обнажив острые металлические зубы в пять рядов. Анару, увидев глазами птицы то, что было внутри, а точнее, то, чего там не оказалось, крепко сжал кулаки.
– Тьясь[102], – злобно прошептал он.
– Расстроен, колдун? – проскрежетал у него за спиной старческий женский голос.
Анару сначала застыл от неожиданности, но потом, справившись с собой, улыбнулся и не спеша стал поворачиваться к собеседнице.
– Ири оха тэ ниясь[103].
– Ты про свою черную курицу, колдун? – спокойно спросила Селена.
Птица хищно открыла клюв и, издав свистящий крик, бросилась на обидчицу.
Вопреки ожиданиям, жрица не стала защищаться, она лишь широко раскинула руки, будто принимая Аэллу в объятья, и тихо прошептала:
– Соа ам[104].
Не долетев до женщины всего локоть, сипуха вдруг словно уткнулась в кирпичную стену и сползла по ней на пол.
Селена небрежно отбросила тело птицы ногой вбок и, поморщившись, проговорила:
– Забирай свое отродье и проваливай, пока не упал рядом с ней.
– Ге брахос?[105]
Жрица еле заметно улыбнулась уголком рта.
– Я догадывалась, что она может сотворить глупость, поэтому спрятала камень подальше от желающих заполучить его.
– А ам неа делантра[106], – прошипел Анару.
– Я, возможно, нет, но они точно да. Тем более один раз они тебя уже остановили.
– Даз тэ неа тельма феус[107].
Селена,
