Банк хранящий смерть - Дэвид Дикинсон

— Похоже, ты занимаешься не своим делом, Уильям, — рассмеялся Пауэрскорт. — Как раз сегодня вечером я получил приглашение посетить именно этот банк завтра в десять утра. И вот я пришел порасспросить тебя об этих Харрисонах, чем они занимаются и что тебе известно о их партнерах.

Не сводя глаз с Пауэрскорта, Берк молча закурил. Висевшие над камином портреты жены и детей внимательно следили за ним из своих рам и не давали забыть о семейных обязательствах.

— Хорошо, Фрэнсис, я постараюсь описать тебе в общих чертах положение дел. Итак, Банк Харрисонов. Пожалуй, нам придется начать с Бисмарка. Не удивляйся. Только представь, сколько отдельных, самостоятельных государств было в Германии до объединения в тысяча восемьсот семидесятом году. Больших — таких, как Пруссия, и множество совсем крошечных, таких, как Гамбург, Гессе, Кобург и Вюртенбург. В той прежней Германии во Франкфурте было полным-полно маленьких банков, которые неплохо управлялись с деньгами своих хозяев, вели дела с иностранными партнерами и занимались финансовыми операциями германских княжеств. Как только земли были объединены и ввели единую валюту, потребность в стольких банках отпала. Одни перебрались в Берлин, другие — в Вену, третьи — в Нью-Йорк. Кое-кто приехал в Лондон. Например, Харрисоны — полагаю, они по-прежнему поддерживают связи с банками Германии, но теперь их главный центр в Лондоне. — Берк помолчал, размышляя, что еще рассказать. — Конечно, немецкие банки существовали в Лондоне и до Харрисонов, так что для них это не была неизведанная территория. Некоторые из этих банков поддерживали победителя в наполеоновских войнах и нашли более сытную поживу у завоевателей. Старый мистер Харрисон, тот самый, чей обезглавленный труп выловили в Темзе, перевез сюда свое семейство и основал в Сити вполне процветающее дело.

— У них по-прежнему есть связи с Германией? — поинтересовался Пауэрскорт.

— Да. Как и большинство немецких банкиров в Сити, они стараются отправлять детей на учебу в Германию, и часто те, прежде чем вернуться в Лондон, начинают свою карьеру во Франкфурте, Берлине или Гамбурге. Так что немецкий дух в них по-прежнему силен.

— Что ты хочешь этим сказать? — переспросил Пауэрскорт.

— То, что они работают намного старательнее, чем мы. Большинство банковских служащих в Сити трудятся по сорок — пятьдесят часов в неделю. А немцы — по шестьдесят, а то и по семьдесят, и все они вдобавок говорят на нескольких иностранных языках.

— А чем они в первую очередь занимаются, Уильям?

— Прости, — спохватился Берк, внезапно рассердившись на самого себя. — Я плохо объяснил. — Он постучал пальцем по сигаре, словно собирался с мыслями. Пауэрскорт ждал. — На самом деле существует два Банка Харрисонов. Харрисон в Сити — я забыл его полное название — ведет операции в лондонском Сити, принимает вклады, выдает ссуды — обычные дела. Частный банк Харрисонов находится в Вест-Энде и приглядывает за деньгами богачей, таких, как Адамс или Куттс. А еще, полагаю, они занимаются благотворительностью.

— А почему они разделились? — спросил Пауэрскорт.

— Думаю, тому есть вполне невинные причины. В Германии эти две банковские функции — городской банк и частный банк — могли быть объединены под одной крышей. Но в Лондоне мы ведем дела иначе. Мистер Лотар Харрисон — он, видимо, приходится двоюродным братом Фредерику, который руководит Банком Харрисонов в Сити, — живет в Истборне, а другой двоюродный брат, Леопольд, — в Корнуолле, как раз через пролив от Плимута, в местечке под названием Каусэнд. Они-то и управляют частным банком.

— Как ты думаешь, Уильям, — спросил Пауэрскорт, — разделение банков может быть как-то связано с убийством?

— Ну, это уже по твоей части, Фрэнсис. Мое дело — деньги.

Пауэрскорт рассмеялся:

— Вот и занимайся деньгами на здоровье, только расскажи мне еще немного про Банк Харрисонов в Сити.

— Они ведут почти все традиционные банковские операции, которые проводятся в Лондоне. Они весьма сильны в зарубежных ссудах и добились в этой области определенного успеха. А еще довольно успешно занимаются арбитражем; говорят, это приносит им немалые доходы.

— Арбитраж? А что, скажи на милость, это такое? — Пауэрскорт чувствовал себя как новичок в школе, которому надо за неделю освоить все правила.

— Извини, Фрэнсис, конечно, тут нужны объяснения. Арбитраж строится на использовании незначительной разницы в ценах на различных рынках. Он возможен только при наличии телеграфного сообщения, так как требует постоянной передачи обновленной информации. Позволь мне объяснить тебе это по-простому. Например, ты узнал, что можешь купить в Нью-Йорке акции Огайо и Континентальных железных дорог за сто фунтов, а продать их в Лондоне за сто один фунт и пятнадцать пенсов. Это твой шанс. Если ты готов вкладывать значительные суммы в подобные операции, то можешь заработать кругленькую сумму.

Пауэрскорт в душе пожалел, что так мало осведомлен о сложных механизмах, движущих лондонским Сити. Может, ему стоит попросить своего шурина немного подтянуть его по этому предмету?

— Но есть одно обстоятельство, — продолжал Берк, — которое, я думаю, важнее всех прочих. До вчерашнего дня я о нем и не вспоминал. Но люди, расспрашивавшие меня о тебе, напомнили.

Берк поднялся из своего кресла и принялся расхаживать по кабинету. В доме уже все стихло, жена и дети ушли спать наверх.

— Смерть не первый раз посещает дом Харрисонов, Фрэнсис. Похоже, что над ними висит проклятие. Семейное древо выглядит так. Во главе всего — Карл Харрисон, старый мистер Харрисон из Банка Харрисонов в Сити, тот самый человек, труп которого выловлен у Лондонского моста. Так вот, у него было два брата и одна сестра. По-моему, один брат умер во Франкфурте. Два его сына, Леопольд и Лотар, как я и говорил, владеют частным банком здесь в Лондоне. Другой брат совсем не интересовался банковским делом, но его внук Чарлз — подающий надежды сотрудник Банка Харрисонов в Сити. У Карла Харрисона было два сына — Вилли и Фредерик. Вилли — старший. Он стал заправлять в банке, после того как отец отошел от дел. Младший брат, Фредерик, до поры не играл в банковских делах важной роли. Поговаривали, что у него не было такой деловой жилки, как у старшего брата.

Пауэрскорт начал подозревать, что фамильное древо Харрисонов на поверку окажется не менее ветвистым, чем древо леди Люси.

— Так что же случилось с Вилли? — Пауэрскорт вдруг забеспокоился, не ждут ли его завтра две загадочных смерти вместо одной?

— Вилли утонул. По крайней мере, все решили, что он утонул. Примерно восемнадцать месяцев назад он отправился в плавание из Коуза на своей маленькой яхте. Вилли был бывалый моряк, но он не вернулся из плавания. Яхту так и не нашли. И тело тоже. Некоторые знатоки парусного спорта в Сити утверждали, что подобное невозможно. Дескать, Вилли и его яхта не могли вот так пропасть… Кое-кто подозревал, что дело нечисто. Но доказательств-то не было…

Слова Уильяма Берка повисли в воздухе.

— За полтора года две смерти в одной семье. Одно тело так и не нашли, другое выловили в реке у Лондонского моста.

Пауэрскорт нахмурился.

— А этот молодой человек, Чарлз Харрисон, ты говоришь, он подает надежды? Старик был его двоюродным дедушкой, а четыре дяди делили между собой управление двумя банками, верно?

Берк кивнул.

— Как ты думаешь, Уильям, почему он поступил в банк в Сити, а не в частный банк?

Берк стряхнул пепел в камин.

— Говорят, он весьма амбициозен, вот и предпочел более широкое поле деятельности тихим заводям частного банка. Кажется, у него было несчастливое детство. Его мать сбежала с каким-то польским графом, отец спился, и Чарлз остался на попечении родственников. Я слышал, что никому особенно он не был нужен, но родная кровь — не водица, и они выполнили семейные обязанности.

Вдруг Берк посмотрел на часы, словно собирался заканчивать разговор.

— И последнее, Фрэнсис, — произнес он, внимательно глядя на шурина. — Меня спрашивали, хороший ли ты детектив.

Берк вспомнил торопливый разговор на ступенях Королевской биржи.

— Я отвечал, что, как твой шурин, не вправе давать рекомендации. Но в неофициальной беседе я сказал, что ты самый лучший в Англии специалист в этом деле. Надеюсь, что не накликал тем самым на тебя какую-нибудь опасность.

— Я занимаюсь одним из последствий Проклятия дома Харрисонов. — Пауэрскорт уже спешил продумать план своего расследования. — Давай представим, просто ради гипотезы, что смерть Вилли не была случайной. Но какую бы цель ни преследовал убийца — он не получил того, чего добивался. И вот теперь старый мистер Харрисон отправился на банковские небеса на встречу с сыном, возможно, на райские Елисейские Поля, где растут прибыльные займы и удачные арбитражные сделки. Но что, если и теперь убийца не достиг цели? Что тогда?