Записки военнопленного - Дмитрий Бобров

Ознакомление с материалами дела

В начале весны Тихомиров завершил предварительное расследование и собранные за год следствия материалы уголовного дела были переданы в суд. Они составили пять томов по триста страниц текста плюс вещественные доказательства, запечатанные в несколько больших картонных коробок. Почти каждый день меня выводили в следственные кабинеты для ознакомления с делом. Из чёрного элегантного кейса Тихомиров доставал толстые белые папки, передавал мне и сидя напротив, рядом с вмонтированной в стену копкой «вызова сотрудника», внимательно следил, чтобы я не повредил или не уничтожил ни одного листа. Не так давно в Крестах произошёл скандальный случай: один бандит во время изучения своего многотомного дела ухитрился стащить из-под носа у следователя два тома и постранично спустил их в унитаз. Для спасения хоть некоторых украденных страниц сотрудники разобрали тогда весь стояк следственного туалета, а теперь каждый следователь изображал бдительность, опасаясь повторения инцидента.

Полуторатысячестраничное дело я читал с интересом. Здесь были собраны результаты годового труда следователей из следственного отдела УВД метрополитена, главного следственного управления ГУВД и управления по расследованию особо важных дел горпрокуратуры. Огромная кипа бумаг: написанные полуграмотным языком милицейские протоколы с места преступления, неразборчивые записи медицинского освидетельствования потерпевшего, исполненные на безупречном официальноделовом новоязе бесстрастные прокурорские постановления о возбуждении уголовного дела и передаче его в ведомство новых следственных инстанций, протоколы допросов многочисленных свидетелей обвинения, утверждённые факсимиле федерального судьи постановления о проведении обысков, — всего двенадцать, и страницы с длинными списками конфискованных предметов, протоколы допросов семи обвиняемых, их в большинстве положительные характеристики и справки с места работы, учёбы и жительства, протоколы допроса родителей некоторых обвиняемых, пространный текст судебной социогуманитарной экспертизы печатных изданий, оперативные справки 18 отдела УБОП и даже один документ оперативного характера, полученный из Москвы от первого замминистра МВД. Над всем этим стоило хорошенько поразмыслить.

В начале первого дневного часа 29 марта 2003 года милиционер, дежуривший в пикете на станции метро «Пушкинская» получил сигнал от находящейся на платформе работницы метрополитена, что там происходит массовая драка. Через пару минут спустившись вниз, он уже никого и ничего не обнаружил. Хулиганов и след простыл. Об этом милиционер честно и безграмотно написал в протоколе.

Спустя несколько дней в УВД метрополитена (где когда-то служил и Георгий Бойко) обратился гражданин Армении Арам Гаспарян. Он утверждал, что 29 марта был избит на платформе станции «Пушкинская» группой незнакомых молодых людей с футбольной атрибутикой, лиц которых он не запомнил. Объяснить причину нападения Гаспарян не мог. Также он предоставил медицинскую справку, свидетельствующую о причинении ему ссадин и физической боли не повлёкших кратковременного расстройства здоровья. Следственный отдел УВД возбудил уголовное дело по статье «хулиганство» (ст. 213 УК РФ).

Примерно через месяц оперативники 18 отдела УБОП (Бойко&со) задержали и доставили на допрос двух молодых людей 16 и 17 лет, по имени Коля и Глеб. Они рассказали как в день происшествия они вместе со своими друзьями — футбольными болельщиками спустились по эскалатору станции «Пушкинская», а потом сели в поезд и направились на станцию «Спортивная» и далее на проходивший в тот день на стадионе «Петровский» матч Зенит-ЦСКА. Коля и Глеб заявили, что никакого отношения к движению скинхэдов не имеют и об избиении армянина им ничего не известно.

Но ещё через неделю был задержан некто Алексей Мадюдин, 20 лет, в прошлом дважды судимый за грабёж и хранение наркотиков. Он то и пролил следственным органам свет на события 29 марта. Из данных Мадюдиным показаний следовало, что он является участником скиновской группировки «Шульц-88» совершающей серийные нападения на людей с неславянской внешностью, бомжей, наркоманов и представителей определённых молодёжных субкультур. 29 марта в 12.00 у здания Театра Юного Зрителя на Пионерской площади лидер Ш-88 назначил сбор участников организации для последующего совершения силовых акций. На сбор явились около десяти шульцов и ещё порядка трёх десятков околофутбольных хулиганов из группировки «Нордфирм». Обратившись ко всем собравшимся, Шульц сказал, что сегодня они будут совершать нападения по национальному признаку. Когда моб спустился на платформу метро «Пушкинская» Шульц увидел стоящего у колонны кавказца и отдал команду напасть на него, после чего кавказец был избит участниками группировок. Мадюдин признал, что первым ударил Гаспаряна, а про меня сказал, что в избиении я лично не участвовал.

Коля и Глеб были повторно допрошены, однако ничего нового не добавили и только после очной ставки с Мадюдиным изменили показания, подтвердив сообщённую им информацию.

Мадюдин был отпущен под подписку о невыезде, но через пять дней поступило заявление Коли и Глеба об оказываемом на них Мадюдиным давлении и его заключили под стражу. Это произошло 30 мая.

Далее делом занимался следователь главного следственного управления Олег Борисович Сахаров. Он инициировал проведение обысков у двенадцати петербуржцев причастных по оперативной информации к деятельности «Шульц-88» и провёл их допросы. 9 августа был допрошен и я. Изучив материалы дела, Сахаров пришёл к выводу о ненаказуемости моих действий при нападении на Гаспаряна. Он исходил из того, что так называемая «команда к нападению» отданная 29 марта была необязательна для исполнения собравшимися, потому что в случае неисполнения команды никаких неблагоприятных последствий для них бы не наступило, а значит, избиение Гаспаряна было их собственным решением. Учитывая, что я потерпевшего не бил, Сахаров отпустил меня под подписку.

В сентябре уголовное дело передали высшему следственному органу Петербурга — городской прокуратуре. Им занялся старший следователь управления по особо важным делам Тихомиров, который усмотрел в произошедшем не просто совершённое группой лиц хулиганство, а преступление, направленное против государственной власти и основ конституционного строя. В распоряжении Тихомирова оказалась обзорная справка 18 отдела, где напротив моей фамилии было указано, будто являясь лидером неформального молодёжного объединения экстремистской направленности, я причастен к ряду преступлений по мотивам национальной вражды совершённых в течение последних трёх лет на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области, причастен к организации массовых беспорядков на Триумфальной площади в Москве, а также к изданию литературы праворадикального содержания. В ходе проведённых в августе обысков было изъято большое количество печатных изданий с логотипом Ш-88, и следователь вынес постановлении о проведении социально-психологической экспертизы данных материалов. Перед экспертом был поставлен вопрос: содержат ли издания Ш-88 информацию побуждающую к насильственным действиям по национальному признаку? Получив утвердительный ответ, Тихомиров возбудил уголовное дело по статьям «публичные призывы к экстремистской деятельности с использованием СМИ» (ст. 280 ч. 2 УК РФ) и «распространение национальной ненависти и вражды с использованием СМИ» (ст.282 ч.2 УК РФ).