Ревизор: возвращение в СССР 46 - Серж Винтеркей

Сам же знаешь, как оно бывает. Завистников у всех полно, и у меня тоже. Ректору так намного спокойнее будет.

Так вот, по поводу второго языка… Что скажешь по поводу французского? Язык ООН, все же. Сложный, правда, но для работы в международных организациях самое то.

Если по этому профилю после окончания МГИМО пойдёшь работать, то скажу тебе как новичку в наших делах, что у нас в МИД работа в международных организациях очень высоко котируется.

– Нет, папа, точно не французский, – решительно сказал Витька. – Мы с Павлом Ивлевым как-то беседовали на эту тему. Он сказал, что в XXI веке от нынешнего влияния Франции практически ничего не останется. Значит, только разве что для международных организаций знание французского мне и сможет пригодиться. А вот Китай, по его уверениям, вверх попрёт как ненормальный. Так что, может быть, мне китайский взять?

– Ты Ивлеву своему посоветуй, чтобы он только с самыми хорошими друзьями обсуждал то, что Китай вверх попрёт как ненормальный. – покачал головой Макаров-старший неодобрительно. – Сам знаешь, какие у нас сейчас с Китаем отношения. Сочтут ещё за китайскую пропаганду. А снова я к Громыко по поводу твоего друга уже не побегу… Тем более это уже не по нашему ведомству будет идти, а куда как хуже…

– Так Ивлев и не говорил это кому попало. Мы тогда за столом сидели только с ним, с Машей и его женой, и он тоже, кстати, как и ты, почти слово в слово сказал, что сейчас с Китаем отношения плохие, поэтому трепаться об этом не стоит, но именно у Китая в будущем самые грандиозные перспективы. Он еще по экономике американцев за пояс заткнет… Мол, в XXI веке китайцы очень сильно изменят мир.

– Китайскому языку, конечно, тебя у нас научат, тем более слух у тебя музыкальный, а это чуть ли не главное, – задумчиво сказал отец, – но сам понимаешь, пока отношения у нас с Китаем будут такие же напряжённые, тебе разве что в посольстве СССР в Китае язык этот пригодится. Или твой Ивлев сказал тебе, и когда у нас отношения с Китаем улучшатся так, что этот язык для тебя большую пользу сможет принести?

– Ты знаешь, да, сказал, – к удивлению Макарова-старшего кивнул сын головой, – сказал, что лет через пятнадцать отношения с ним нормализуются и станут вполне себе рабочими. А существенное улучшение начнётся уже через несколько лет, сразу после смерти Мао Цзэдуна. Ивлев уверен, что такого одиозного деятеля в Китае не будет ещё очень долго, потому что китайские элиты осторожные и очень сильно напугались тем зверствам, которые он творил среди них.

Так что теперь они после диктатора Мао будут одного за другим выбирать очень вменяемых и осторожных людей, которые ничего подобного тому, что позволял себе Мао Цзэдун, в том числе и в отношениях с Советским Союзом, творить уже не будут.

Говорил он ещё что-то про тысячелетние традиции китайской управленческой культуры, которые делают такой подход неизбежным после смерти Мао Цзэдуна… Собственно говоря, именно после этого разговора я китайским языком серьёзно заинтересовался.

Но, сам понимаешь, учась в МГУ и занимаясь достаточно сложными предметами по экономике, у меня возможности его учить и не было, так что я серьёзно этот вариант не рассматривал. Но теперь, раз уж я перехожу, как договорились, в МГИМО, то получается, самое время осуществить мои планы.

– Хорошо, сын, я не буду против, раз уж ты так веришь в прогнозы своего друга, – сказал первый заместитель министра. – Но сразу скажу тебе, что, хотя французский – достаточно сложный язык, и там непростая грамматика, китайский тебе ещё сложнее может показаться, потому что он совсем другой, чем европейские языки. У некоторых студентов достаточно серьёзный шок наступает уже после нескольких месяцев его изучения. Некоторых из них ещё и отчислять приходится из-за этого, если они упорствуют и вовремя не меняют язык на другой, который им больше подходит. Сам понимаешь, МГИМО мы тесно курируем, поэтому о таких вопросах я наслышан…

– Хорошо, папа, я тогда обещаю со всей ответственностью взяться за китайский язык как следует и не буду ни в коем случае думать, что мне легко его выучить будет. Если нужно будет сидеть и зубрить по вечерам, во все выходные – то так и буду делать.

* * *

Куба, Гавана, Посольство СССР на Кубе

Переговорив с Громыко, посол Советского Союза на Кубе Забродин какое-то время посидел в глубокой задумчивости.

А потом нажал на селектор и велел секретарше пригласить к себе второго секретаря посольства Зенчикова Виталия Сергеевича.

Тот сидел этажом ниже, так что был у посла уже буквально через три минуты.

– Проходите, Виталий Сергеевич, присаживайтесь, – велел ему посол.

Тот, поздоровавшись, выполнил указанное.

– Не подвела вас в прошлый раз чуйка, впрочем, как и меня, – сказал он второму секретарю. – Совсем, совсем непростой оказался этот молодой человек.

Поза и лицо Зенчикова выражали живой интерес. Видно было, что он и сам немало мучился над вопросом: что же за поддержка такая железобетонная есть у Ивлева, что он вёл себя с ним настолько спокойно? В такой, с его точки зрения, очень непростой для такого молодого человека ситуации…

Посол не стал долго мучить Зенчикова и сказал:

– Да вот только что мне лично Андрей Андреевич Громыко звонил по поводу его. Поразительные вещи, надо сказать, я от министра услышал. Что нам надлежит забыть о любых претензиях в его адрес и не обращать ровно никакого внимания на любые его посещения каких-либо государственных органов Кубы. Как сказал Андрей Андреевич, если он захочет голым сплясать на крыше Президентского дворца в Гаване, то не обращайте внимания, делайте вид, словно так оно и надо.

– Это какие же он связи подтянул, получается, Андрей Владиславович? – восхищённо покачал головой второй секретарь. – Чтобы сам Андрей Андреевич и вот так сказал…

– Да, по этой его последней фразе с танцами на крыше Президентского дворца понятно, что ему самому все это очень не нравится, но поделать он явно ничего с этим не может. Да, и у нас от него поручение сообщить от лица посольства Ивлеву, что он имеет теперь возможность безвозбранно и без согласования с нами общаться на Кубе с кем угодно.

– Хотите, чтобы я съездил к нему и сказал об этом? – тут же встрепенулся Зенчиков.

Посол моментально понял, в чём причина такого энтузиазма с его стороны. Побаивается, видимо, Зенчиков, что этот Ивлев зло на него затаил после того, как он к нему приехал и