Ревизор: возвращение в СССР 46 - Серж Винтеркей

Но мало ли, вся эта ситуация со звонком от Фиделя Кастро их всё же заинтересует…

Так что надо набрать, чтоб потом претензии не предъявляли, что не предупредил.

Председателю ВЦСПС он дозвонился достаточно быстро, хотя и эти две минуты тоскливо смотрел на выдыхающуюся на столе стопку коньяка. Хороший же коньяк, десятилетней выдержки. Нельзя так с ним обращаться…

– Александр Николаевич, здравствуйте, я хотел вам сообщить о том, что ко мне тут со странным звонком Фидель Кастро сегодня обращался…

– Нет, и ещё раз нет, Ландер, – услышал он решительные слова в свой адрес от Шелепина. – Мне уже Демичев по этому вопросу звонил. Я ему сказал, что ты у нас в свободном плавании, взрослый мальчик, и за все свои печатные и непечатные вопросы самостоятельно отвечаешь. Меня, пожалуйста, в свои кубинские приключения ни в коем случае не втягивай. Понял? Где советские профсоюзы, и где Фидель Кастро? Сам подумай, мне эта головная боль вообще не нужна. Хочешь, эти вопросы с Фурцевой решай. Хочешь – с Демичевым. А мой телефон забудь, пока не разберёшься. Всё, давай, удачи.

– Ну, вроде бы пока, как ни странно, всё хорошо, – пожал плечами Ландер, положив трубку после этой гневной отповеди и бахнул слегка выветрившегося коньячку, не закусывая. Занюхал просто куском лимона…

* * *

Москва, квартира Алироевых

Ахмад пришёл домой с работы, как обычно в последнее время, совершенно не уставший.

А с чего ему уставать? Сидит целыми днями один в кабинете, никакой работы практически не делает. Художественную литературу почитывает. Пасынка попросил, тот шкаф ему открыл свой с книгами, и теперь у него всегда есть что почитать…

Если сравнить с тем, как он на заводе работал – сначала в Святославле, а потом в Москве, – так это две большие разницы.

Сейчас у него вся работа начинается, только когда его в очередную командировку отправят. Вот там действительно уже группой нужно командовать, обязанности распределяя, да потом еще и отчёт по итогам готовить. Но всё равно сырой вариант отчёта уже практически готов у него к моменту приезда в Москву из командировки для устного доклада министру. Дальше денёк только один нужен отредактировать – и снова сидишь в своем кабинете, и абсолютно ничего не делаешь.

И все к этому относятся так, словно это нормально, хотя самому Ахмаду, конечно, иногда становилось стыдно за такую работу, когда часть времени просто бездельничаешь… Кстати, гораздо более высокооплачиваемую и перспективную, чем раньше, потому что всё же это не завод, а целое министерство.

Бодро поднявшись на свой этаж пешком по лестнице, чтобы немного ноги потренировать, он открыл своим ключом дверь, чтобы не разбудить ребёнка. Впрочем, как оказалось, предосторожности были излишни – жена встретила его в коридоре, держа сына на руках.

Поцеловав обоих, он благодушно спросил:

– Ну что у вас тут новенького?

– У нас ничего новенького, а вот у Паши… – закачала головой Аполлинария.

– Позвонил, что ли? – удивился Ахмад. – Аж с самой Кубы?

– Нет, – ответила Поля, – мы же договаривались, что они там просто спокойно себе отдыхать будут, не будут никуда там в Гавану ездить, искать телефон, чтобы с нами связаться. Всё намного интереснее. Паше аж три приглашения в посольства разные пришли! Помнишь, как он в японское ходил в октябре? Вот точно такие же!

– Надо же, аж целых три! – поражённо закачал головой Ахмад. – И куда конкретно?

– Французское, испанское и снова японское, в них его зовут. Все три страны очень серьезные, большие…

Ахмад задумчиво сказал:

– Вот родила ты сына и можешь им теперь так гордиться, как мало какая другая мать может. Парню восемнадцать лет, а его иностранные посольства за руки тащат к себе в гости. А я даже рассказать никому об этом не могу, потому что мне всё равно никто не поверит. Кто ж в такое поверит-то? Сказочник, скажут!

– Если есть кому рассказать – то поверят, если приглашения покажешь, – хитро прищурилась Аполлинария, полная гордости за сына. – Они же ему ни к чему. Я уже позвонила во все три посольства, извинилась, сказала, что он сейчас за рубежом. А все эти даты на ноябрь приходятся, так что можешь смело себе забирать эти приглашения, и любому, кто захочет посмеяться, тут же в недоверчивую рожу и тыкать ими, чтобы усовестился.

– Ну а что, – усмехнулся Ахмад, – есть у нас там один такой, в курилке… Постоянно из себя корчит кого-то очень важного, хотя точно такой же начальник, как и я, того же уровня. Вечно хвастается своими родственниками, как они хорошо устроились, и ждёт, что все вокруг будут в рот ему смотреть и поддакивать. Заведу-ка я тоже, пожалуй, вот такой же разговор о своём пасынке. Он человек очень завистливый, тут же наверняка начнет меня подкалывать, что мне всё это якобы причудилось. А тут я действительно как выну из кармана пиджака эти приглашения – да и покажу всем. Навек не только он, но и все остальные зарекутся говорить, что Ахмад Алироев может неправду сказать.

– Правильно, Ахмад, так их, – одобрительно кивнула Полина, – но ты только приглашения потом не выкидывай. После этого мы их ещё в деревню отвезём, Эльвире показать. Вот уже она за внука обрадуется!

– Надо ей не только показать, но и оставить, – предложил Ахмад, – пусть у себя тоже там кому-нибудь в морду спесивую ими ткнёт, погордится за внука.

– Нет, это вряд ли, – махнула рукой Аполлинария, – они там все давно уже пашиными статьями зачитываются в «Труде», он для них уже величина невероятная. Это ж деревня, а не министерская курилка. Там Эльвиру уже все очень уважают, а тебе себя в министерстве ещё поставить надо как следует, вот тебе эти приглашения и пригодятся больше всего. А Эльвире потом отдадим – так, чисто чтобы за внука могла порадоваться…

Глава 4

Москва, Лубянка

Румянцев уже давно сообщил генералу Вавилову о том, что ответ, полученный с Кубы от Ивлева, гласил «нет». Сделал он это по телефону.

«Считаю, что лично идти отнимать несколько минут у генерала не имеет никакого смысла, – подумал тогда он. – Тот явно не оценит такого шага».

Поэтому был очень удивлён, когда Вавилов вызвал его к себе сегодня.

«Интересно, – подумал он, – будем обсуждать, что ли, это „нет“ Ивлева на оказание ему помощи от нас? Вавилов, что ли, хочет, чтобы я предложил способы, как мы можем Ивлева уговорить на всё это дело? Ну что же, придётся ему честно сказать,