Бесценная - Мэнделин Кей

— И все-таки я отказываюсь понимать, какой толк обладать, как вы выражаетесь, вечностью, если обладатель лишен возможности наслаждаться своим сокровищем вечно?

Вместо ответа Эллиот открыл замок.

— Я отнюдь не утверждаю, что не склонен наслаждаться ими. Кстати, наслаждение есть составная часть обладания.

Эта сентенция словно приоткрыла для Либерти щелочку в потайные уголки его души. У этого скопидома жажда обладания распространялась, по всей видимости, на все стороны его бытия. Так что ничего удивительного, что между ним и Ховардом разгорелось соперничество. Неутолимая жажда обладания алкала в крови и у того и у другого.

Либерти, с трудом отведя взгляд от склоненной головы Эллиота, переключила внимание на инкрустированные драгоценными камнями кресты. Длинным пальцем он провел по краю сверкающего бриллиантами Мальтийского креста. Либерти, не в силах отвести взора, внимательно наблюдала за ним. Эллиот тем временем погладил указательным пальцем массивный рубин. Нежно ласкал драгоценный камень, и от этого зрелища Либерти стало немного не по себе, по всему ее телу словно жар разлился. Подушечкой пальца Эллиот ластился, касаясь острия граней, и Либерти затаенно зажмурилась. Дэрвуд же, словно понимая, какое воздействие производят на нее его колдовские пассы, одарил ее проникновенным взглядом, способным растопить айсберг. Наконец, оторвав глаза от его рук, Либерти набрала полную грудь воздуха.

— Они действительно… впечатляют, — согласилась она. Эллиот выбрал из шкатулки массивный крест и вложил ей в руку.

— Это Дагмарский крест. — Холод металла контрастировал с теплом его пальцев. — Говорят, внутри его заключены частицы креста, на котором распяли Христа.

— Вы верите в это? — спросила Либерти, рассматривая крест, а заодно руку Дэрвуда, такую загорелую на фоне ее ладони.

Вместо ответа Эллиот обвел пальцем вокруг своего сокровища и покачал головой.

— Если собрать все частицы, о которых говорится, будто они подлинные, из них можно было бы возвести крест, который дотянется до луны.

Затем он взял с ее ладони крест. Либерти тотчас ощутила в руке легкую дрожь, Эллиот же вместо Дагмарского креста вложил ей в руку другой. С первого взгляда Либерти узнала его — это был египетский анкх, легко узнаваемый по особым округлостям. Привлекала его таинственная история.

— Неужели это крест самой Клеопатры? — спросила она наугад.

Эллиот кивнул:

— Подарок от Марка Антония. Судя по всему, полководец подпал под чары легендарной египетской царицы.

Да, в этом весь Эллиот — о чем бы ни шла речь, он обязательно переведет разговор на любовную тему. Однако Либерти сумела выдержать вызов, который прочла в его зеленых глазах.

— Понятно. Как я подозреваю, дар соблазнительницы был столь велик, что сам римский император оказался у ее ног. Неудивительно, что он преподнес ей столь ценный подарок.

— Вы так считаете?

— А как же иначе?

— Подозреваю, ему было приятно видеть, как его подарок покоится в ложбинке на ее груди.

Либерти стоило немалых усилий сохранить невозмутимый вид.

— Судя по всему, так оно и было. Насколько мне известно, египетская царица обожала откровенные наряды с обнаженной грудью. Что давало ему прекрасную возможность любоваться ее прелестями.

Эллиот улыбнулся:

— Смею предположить, все зависело от того, какой длины была цепочка на шее вышеназванной дамы.

Что за наглец! Либерти поспешно вернула злополучный крест в шкатулку.

— А это откуда? — Она указала на небольшую серебряную подвеску, надеясь в душе, что с этим украшением не связана никакая скабрезная история.

— Этот из Персии, — ответил Эллиот. — Как известно, там почитали Агурамазду, божество, боровшееся против хаоса, тьмы и зла. Для персов крест символизировал собой упорядоченность жизни.

— То есть это не христианский символ?

— Отнюдь, — ответил Эллиот и выбрал небольшой бронзовый крест, украшенный причудливой гравировкой. — Например, вот этот из Африки. Его изготовили мастера древнего кенийского племени. Кстати, уже сам металл представляет немалый интерес. Дело в том, что в той части Африки ни меди, ни олова нет, что наводит на мысль о хорошо развитых торговых связях, возможно, с Финикией.

Заинтригованная, Либерти воззрилась на замысловатый рисунок.

— Он несет какой-то таинственный смысл или выполнен как украшение?

— Смысл, конечно, и немалый, — ответил Эллиот, буквально пронзив ее взглядом. — Для африканского племени, изготовившего этот крест, четыре его луча символизировали четыре стороны света. Слияние же их олицетворяло — как, впрочем, и везде — плодородие. А вот, например, к этому, — и Эллиот указал на дырочки, пробитые на всех четырех лучах, — скорее всего прикреплялось какое-то более крупное украшение. Не исключено, что к нему полагался пояс целомудрия или что-то в этом роде.

Либерти сердито поджала губы.

— Ну кто бы мог подумать! — воскликнула она, но, заметив в глазах собеседника лукавый огонек, поспешила перевести взгляд на сокровища в шкатулке. — Однако, как я понимаю, самые крупные кресты христианские? Верно?

— Совершенно верно. Самые внушительные экземпляры этой коллекции христианские кресты. Ведь крест — символ христианской веры, поэтому вполне естественно, что мастера изготавливали с такой любовью, — пояснил Эллиот и умолк. — Как, например, Арагонский крест, — добавил он.

— Именно это я и хотела бы с вами обсудить, — произнесла Либерти, пробежав пальцами по граням крупного изумруда, после чего, выбрав украшенный топазами и опалами крест, принялась вертеть его в руке. — Я немало размышляла над тем, говорить вам это или нет, однако, как мне кажется, с моей стороны будет несправедливо, если я этого не сделаю. Я лично составила каталог библиотеки, а также всех личных вещей Ховарда. Это одно из многих дел, которые я выполнила по его поручению, после того как он нанял меня в компаньонки леди Ренделл. Я аккуратно вела записи до самого последнего момента, и мне на глаза ни разу не попался ни сам Арагонский крест, ни упоминание о нем. Подозреваю, что Ховард его продал.

— Вряд ли. В противном случае мне бы стало об этом известно.

— Я и не предполагала, что вы такой всеведущий, милорд, — отозвалась Либерти, опуская глаза. — Надеюсь, мне не придется сделать вывод, что вам известно буквально обо всем на свете?

— Когда дело касается Арагонского креста, то так оно и есть. Случись так, что Ховард решился бы продать свое сокровище, меня бы известили.

— И все-таки мне почему-то кажется, что креста в его, коллекции нет. Как только что вам сказала, я его никогда не видела.