Странные происшествия в бездымный день - Борис Привалов

Несмотря на явную взволнованность, Анна Степановна старалась говорить не торопясь, аккуратно подбирая слова. Ей очень хотелось, чтобы в рассказе о чрезвычайном, необычном происшествии, случившемся на ее глазах с товарищем Баевым, все было предельно правдиво.

Товарищ Баев считался толковым, крепко знающим производство руководителем. К его несколько грубоватой манере общения с подчиненными обычно относились снисходительно, как к невинной слабости руководящего деятеля, а к излишней категоричности в суждениях — как к незначительным издержкам хозрасчетного стиля руководства.

Но сегодня, как сообщила Анна Степановна, Баев прибыл на работу в состоянии какого-то лихорадочного возбуждения. Многоопытная секретарь приписала это необычайное обстоятельство тому, что у директора утром была встреча с секретарем горкома, на которой обсуждалось выполнение квартальных обязательств.

Пройдя в свой кабинет, Баев сразу же попросил принести ему зеленый чай покрепче и без вызова никого не пускать.

— Как вы себя чувствуете? — спросила шефа Анна Степановна.

— Что-то… голова… немного, — туманно ответил Баев.

— Может, врача пригласить?

— Перебьемся. Лучше пригласите ко мне главного инженера.

То, что директор не назвал главного по имени-отчеству и даже по фамилии, было плохим признаком — значит, опять начнутся «разгоны», «накачки», «вправление мозгов» и прочая воспитательная работа.

Однако развернувшиеся затем события показались фантастикой даже видавшей виды Анне Степановне.

Когда главный инженер вошел в кабинет, Баев встретил его, с места в карьер, таким заявлением:

— Подрыва авторитета я не потерплю! Так и знайте! Эти ваши безобразия разваливают производство!

— Во-первых, здравствуйте, — сказал главный инженер. — А во-вторых, я не могу понять — о чем? Какие такие «безобразия»? Кто подрывает? Что?..

— Вы! Лично! Производство! За моей спиной… Мне все известно! Вам мои недостатки нравятся? — в лоб спросил Баев.

— Как вам объяснить… — замялся инженер.

— Ай-ай-ай! Не хватает гражданского мужества сказать правду в глаза?! Нравятся или нет?! Ну?!

— Не нравятся. Недостатки потому и называются недостатками, что с ними нужно бороться.

— А меня они устраивают! Вот бумага. Пишите заявление — прошу и так далее по собственному желанию.

— Давайте разберемся спокойно, уважаемый товарищ директор. Я действительно говорил, что нас лихорадит с выполнением обязательств, и, если вы имеете в виду мою докладную о невыполнении плана за последнюю неделю, то…

Главный инженер хотел продолжать, но директорский окрик остановил его:

— Мне осточертели препирательства с вами, дорогой и уважаемый! Вы настолько распустились, что позволяете себе… и вообще! Имейте в виду, если вы покинете наш коллектив по собственному желанию, то я обещаю вам отличную характеристику. В противном случае…

Главный инженер удивился и, помянув, что много лет добросовестно работает на своем посту, наотрез отказался подавать заявление об уходе.

— А-а, вы еще, к тому же, настолько упрямы, что не хотите признать себя неправым?!

— В чем? — недоуменно спросил главный инженер.

— Так вы до сих пор ничего не поняли! — закричал товарищ Баев. — Значит, мнение руководителя для вас — пустой звук? Тогда прямо скажите — Баев пустозвон! Вот и договорились!

И далее, раскручиваясь все больше и больше, директор заявил, что не видит абсолютно никаких возможностей для совместной работы и что товарищ главный инженер может считать себя с сей же минуты свободным.

— С окончательной формулировкой причин увольнения, — добавил Баев, — вы можете ознакомиться через десять минут в приказе! Идите!

— Что это с ним произошло? — выйдя из кабинета в приемную, спросил у Анны Степановны главный инженер.

— Говорит, голова… немного… того.

— Да, заметно! Он меня пытался уволить неизвестно за что!

Над столом секретаря зажглась лампочка — вызов к директору.

— Ой, что-то будет! — нервно поправляя прическу, произнесла Анна Степановна.

Главный инженер удивленно пожал плечами и вышел.

Директор крупными шагами мерил комнату.

— Садитесь и стенографируйте, — приказал он Анне Степановне. — Главного инженера… хотя нет, подождите. Вызовите ко мне начальника планового отдела.

— Это правда? — агрессивно спросил плановика Баев, когда тот явился по вызову.

— Что?

— То, что написал в докладной бывший главный инженер — о невыполнении плана за последнюю нбделю?

— Как, бывший? Это же лучший наш сотрудник!

— Характеристики буду давать я! — повысил голос директор. — Извольте отвечать: план выполнен или нет?

— За прошедшую неделю план действительно недовыполнен на десять процентов.

— Ах, вот так! Безобразие! Черт знает что! — вскричал Баев.

— Чему вы удивляетесь? — сказал начальник планового отдела. — Вам же докладывали это в понедельник на летучке.

— Прошу мне не указывать! — стукнул кулаком по столу директор. — Сейчас же перепишите сводку так, чтобы у нас было не на десять процентов меньше, а на десять больше…

— Бумага, конечно, вытерпит, — усмехнулся плановик. — А как будем выкручиваться? На этой неделе мы опять едва-едва девяносто пять процентов вытянем.

— Советы можете давать своей жене! Приказано — выполняйте без лишних дебатов.

— Что-то вы нынче грозный. Но ведь от крика план выполнения вверх не подскочит!

— Понятно, — зловеще произнес Баев. — Честь родного предприятия — для вас ничто. Вы можете втоптать ее в грязь ради формального сухого, казенного, бездушного показателя!

— Ну, зачем же так примитивно? — удивился плановик. — Просто я не люблю очковтирательства.

— Значит, по-вашему выходит, что я — люблю? Ясно. То-то вы удивляетесь, что я уволил главногр инженера: «Почему бывший? Почему бывший?» А вы думали, он — будущий? Может, даже будущий директор? Ну, конечно, план вас не интересует! Ваше дело — интриговать против меня. Протащить главного инженера в директора! Сдайте документы своему заместителю! Все!

— Анна Степановна! — нажимая десять раз подряд кнопку вызова, закричал Баев.

И когда она вошла, приказал:

— Анна Степановна! Стенографируйте: за формализм, за бюрократизм, за непонимание задач текущего момента, за косность и невежество, за невыполнение указаний руководства… уф… хватит?., с сего числа увольняются…

Плановик в совершенном недоумении покинул кабинет.

Вслед за ним Баев пригласил к себе главного технолога.

— Где вы были, когда мы проваливали план? — обрушился на технолога директор, едва тот переступил порог.

— Не понимаю…

— Сейчас поймете! Почему вы бездельничаете, когда мы в прорыве?

— Кто бездельничает? — возмутился главный технолог. — Да я могу привести…

— Ничего вы уже не можете! — закричал товарищ Баев. — Вы уволены!!! Анна Степановна, пишите: за развал работы, за равнодушие к интересам коллектива, за отсутствие инициативы и так далее… припишите… с сего числа…

Затем был затребован начальник снабжения. Весь разговор с ним занял у товарища Баева ровно одну минуту. Директор сразу же — заявил:

— Вы уволены!

— За что? — только и успел спросить снабженец.

— Узнаете из приказа! — остроумно ответил директор.

Потом Анна Степановна, растерянная от всего происходящего, вызвала к Баеву начальника отдела кадров. Он был уволен за полминуты.

Следующим… короче говоря, через некоторое время разбушевавшийся директор уволил почти весь руководящий состав предприятия. А когда очередь дошла до заведующего медпунктом, все поняли, что пора вызывать скорую помощь.

Между тем, жертвы произвола, вместо того, чтобы хвататься за голову от отчаяния, только изумленно разводили руками и продолжали как ни в чем не бывало работать на местах: было ясно, что с директором творится неладное.

В обеденный перерыв все уволенные объединились и, обсудив положение вещей, решили пойти к Баеву для переговоров., Однако, когда делегация пришла к директору, Баева уже не было. Расстроенная Анна Степановна сказала:

— Плохо себя почувствовал, разболелась голова, — уехал домой.

— Товарищи, — обратился главный инженер к остальным, — предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию.

— Сразу были сформулированы две точки зрения, — взволнованно рассказывала майору Муратову Анна Степановна, — одни считали, что у директора что-то произошло с психикой. Главный технолог сказал, что Баев всегда был преувеличенно пристрастен к критике, считал себя непогрешимым, страдал излишней подозрительностью и понимал принцип единоначалия как диктатуру. И что, мол, наконец, он полностью проявил темные черты своей натуры. Главный инженер, наоборот, считал, что все происшедшее — необъяснимый феномен. И высказал предположение, что товарищ Баев попал в зону какого-либо вредного излучения или же подвергся внушению инопланетных пришельцев… Поэтому и было решено действовать в двух направлениях: сообщить об этом ЧП врачам и милиции. Я позвонила в поликлинику и пошла к вам.