Любовная мозаика - Карен Смит

Не заходя в кабинет, боясь потревожить Пейдж и смутить какого-нибудь пациента, Клэй приступил к делу прямо в приемной. Пицца была разрезана на аккуратные треугольники. Подцепив один из них, он положил его на картонную крышку. Потом достал пластиковую бутылку с соком.

Как раз в этот момент из смотровой вышла Пейдж. За ней медленно выплыла грузная дама с палочкой.

Рэйнольдс, казалось, только того и ждал. Он подскочил к девушке с крышкой, которую использовал в качестве тарелки, и бутылкой.

— Берите и кусайте, — без тени улыбки приказал он, не обращая внимания на ее удивленный взгляд.

— Ой, только не здесь. Зачем вы? — попыталась было сопротивляться Пейдж; от усталости она уже перестала ощущать голод.

— Ешьте, мисс Конрад, — с улыбкой сказал молодой парень с перевязанной рукой. — Что мы не люди, что ли? Не поймем? Вы же еле на ногах стоите.

По приемной пробежал одобрительный, подбадривающий шепот.

Плавленный сыр и острая томатная паста с овощами оказались именно тем блюдом, которое ей больше всего сейчас хотелось. Восхитительная пицца буквально таяла во рту. Отпив сок прямо из бутылки под одобрительные взгляды собравшихся, Пейдж почувствовала, как к ней стали возвращаться жизненные силы, приливать энергия.

Люди ее уже успели полюбить и очень ценят, подумал Клэй, наблюдая, с какой искренней добротой смотрят пациенты на свою самоотверженную докторшу.

Как и утром, Пейдж и Клэй работали одной слаженной командой… Когда наконец приемная опустела, девушка сняла халат, повесила его в гардероб, скинула замшевые туфли-лодочки и с наслаждением ощутила гладкую прохладу пола, прикоснувшись к нему разгоряченными ступнями. Потом она приподнялась на цыпочки и потянулась, не замечая, что Клэй наблюдает за ней из коридора. Мужчина видел безупречные линии ее тела.

Пейдж обернулась, и они одновременно ощутили уже знакомое обоим чувство неловкости.

— Давайте-ка, доктор Конрад, спокойно сядем и как следует поедим, — сказал Рэйнольдс, забирая с подоконника пакеты и направляясь в кабинет. — Мы ведь заслужили это, правда?

Девушка убрала в стол бумаги, составила в шкаф склянки и пузырьки:

— Стол свободен, — улыбнулась она, — можно накрывать.

Клэй выложил пластиковые коробочки с салатами, сок, остатки пиццы, и оба, не раздумывая, принялись за еду. Пицца, конечно, остыла, но ее немного подсохшая корочка приятно хрустела. Салаты, пропитавшиеся острой приправой, возбуждали аппетит. Утолив голод, Клэй снова вернулся на круги своя.

Что я делаю здесь, возле этой симпатичной, но, в сущности, малознакомой женщины, думал он. Моя мать и сестра жаждут моего общества, дорожат каждой минутой, проведенной со мной. И тем не менее я здесь. Я, как бумеранг, возвращаюсь к этой женщине против своей воли.

Пейдж переживала из-за своего усталого вида. Она боялась разочаровать Рэйнольдса, показаться некрасивой; поэтому не столько ела, сколько ковыряла салат, опустив голову. Она знала, что в эти минуты он что-то решает и от этого «что-то» зависит будущее их почти не начавшихся отношений. Будь что будет, думала Пейдж. Все, что ни делается, делается к лучшему — так всегда говорит мама. Рэйнольдс, забыв, что находится в медицинском учреждении, закурил. Пейдж подняла на него глаза, но ничего не сказала.

Чего я боюсь, продолжал разговаривать с самим собой Рэйнольдс. Нужно смотреть правде в глаза. Не убегать от ситуации, а идти ей навстречу. Я чувствую, что Пейдж нуждается во мне, боится потерять меня. Уж не знаю, чем я заслужил ее симпатию? Пусть не любовь, не страсть, пусть дружба, если такое вообще возможно между мужчиной и женщиной. Но почему бы действительно не доставлять друг другу небольшие радости, проводить вместе время, отдыхать самому и делать хоть чуть-чуть счастливее ее? Почему бы не пожить для себя, стать даже авантюристом, искателем приключений, но в хорошем смысле? Почему бы не попробовать? Может быть, что-то получится. А нет — так нет.

— Вы были когда-нибудь в Луна-парке? — нарушил молчание Клэй.

Пейдж оторопела. Удивление, облегчение, радость — гамма разноцветных чувств отразилась на ее лице.

— После сегодняшнего трудового подвига, — продолжал Клэй, делая вид, будто не замечает, что творится с Пейдж, — вы заслужили, чтобы вас хорошенько развлекли. Можно поехать туда в четверг, после того как вы закончите работу в поликлинике.

— Я согласна, — тихо ответила девушка.

6

Шагая рядом с Клэем по широкой асфальтированной дороге к воротам Луна-парка, Пейдж на секунду представила себя маленькой девочкой, идущей рядом с отцом. Какое бы это было, наверное, неописуемое счастье! Но ничего подобного в ее детстве не было. Она посмотрела по сторонам.

Вокруг было столько беззаботных детских лиц: в прогулочных колясках, на плечах отцов, важно поглядывающих с высоты; те, что были постарше, держали матерей за руки, а некоторые сорванцы так и норовили убежать вперед.

Пейдж по-хорошему завидовала им. И вдруг чуть ли не поклялась себе: если у нее когда-нибудь будут малыши, она ни за что не станет лишать их радостей детства. Пусть оно будет счастливым, так чтобы спустя годы они могли вспомнить дни, полные чудес и веселья. А что может быть на свете дороже светлых воспоминаний, приходящих из детства в самую тяжелую минуту жизни?

Ей всегда казалось, что она родилась сразу взрослой. Когда-то она гордилась собой, не по годам серьезной, в глубине души выделяя себя из компании сверстников. Но теперь чувствовала, что в ее жизни отсутствует что-то очень важное, бесценное.

Вход в парк аттракционов был спроектирован так, чтобы сразу поразить воображение не только маленьких, но и взрослых посетителей. Великолепные, возвышающиеся более чем на пятьдесят метров в высоту ворота средневекового замка были украшены миниатюрными башенками, бойницами, разноцветными флажками и воздушными шарами; гуттаперчивые рыцари и принцессы в роскошных платьях, казалось, вышли полюбоваться весенним деньком.

Клэй купил билеты, и два мушкетера в пышных одеждах со скрещенными шпагами расступились перед ними и эффектно раскланялись. Лиловые перья страуса, украшавшие их широкополые шляпы, скользнули по мостовой, выложенной желтыми кирпичами.

Пейдж заворожила атмосфера, царившая вокруг. Как Золушка, приехавшая на первый бал, она, затаив дыхание, прошла мимо мушкетеров. Рэйнольдс следовал за ней. Они смотрели по сторонам, стараясь ничего не пропустить.

Вдруг Пейдж обнаружила, что некоторые женщины с интересом поглядывают на Клэя. И, как ни странно, ей это понравилось. Она гордилась, что ее спутник такой видный мужчина. Клэй и вправду в этот день был на редкость хорош собой. Он зачесал свои непослушные жесткие волосы в тугой хвост на затылке. Такая прическа подчеркивала мужественный овал его лица, высокие скулы, волевой подбородок. Под черной хлопковой тенниской с короткими рукавами обозначались натренированные мышцы. Джинсовые шорты до колен облегали накаченные бедра. Массивная пряжка кожаного пояса поблескивала на плоском, поджаром животе.