Валютная могила - Евгений Сухов

– Я тоже хочу фальшивых евро, – заявила Любка и сделала шаг к вагону.

– Так нет их больше там. Мы все взяли, – преградил он ей дорогу.

– Ладно. – Любка неожиданно отстала от Сэра и Виталика, последний раз затянулась и бросила чинарик на землю. – Пойду я…

Она повернулась и пошла неторопливой походкой человека, которому некуда спешить, ни разу даже не оглянувшись. А вот Сэр и Виталик долго смотрели ей вслед. После чего пошли по своим делам. Надо полагать, Сэр снова припрятал часть денег в свой тайник. Может, такой тайник был и у Виталика, ведь в ресторан «Аркадия» он заявился только с несколькими пачками евро. Сэр пришел в бутик «Азимут» господина Возницына приодеться тоже не со своей дерматиновой сумкой…

– Любка, видать, залезла-таки в тот вагон, – вздохнул Клим. – Сколько евро она там взяла, неизвестно, только, говорят, видели ее с хахалем, Михеем звать, возле отделения Сбербанка на Лесной, она евро там пыталась поменять. И поменяла, похоже. Потом вместе с Михеем пировали до ночи. А ночью ее замочили, вместе с Михеем. И в рот ему и ей засунули по сотенной евро. Нате, мол, жрите и подавитесь. Ну, и остальным в назидание. Дескать, кто к вагону тому сунется – с ним то же самое будет… А Сэр пропал. Может, и его убили, а может, скрывается где. За эти евро их всех мочат, не иначе, – закончил Клим свой рассказ.

– А кто их мочит-то? – спросил я.

– Никто не знает, – помолчав, ответил Клим. – Но тот, кто их режет, перышком[18] работает, как заправский профи. И, главное, не видел его никто.

– Да-а, дела-а, – протянул я. – И где тот вагон стоит?

– Я не спрашивал, – внимательно посмотрел на меня Клим. – Да и тебе это знать ни к чему. Коль жить хочешь… Стреляй себе по рублику у своих знакомых, собирай бутылки и будь рад этому! Это куда лучше, чем в земле гнить.

– Понял, – ответил я, решив для себя, что отыскать этот вагон надо во что бы то ни стало…

Глава 5. Почему позеленел майор Чухонцев, или Сколько евро может поместиться в товарном вагоне

После разговора с Климом мне пришла на ум одна мысль. Конечно, то, что бомжи помирают, и весьма часто, мало кого заботит. И то, что они режут друг друга, – тоже не является головной болью для блюстителей закона и порядка. Но одно дело, не реагировать на определенные факты, и другое дело – не знать о них. При том, что слишком много за последнее время таких случаев; ведь Виталик, Космос, Любка из Краснодара, Михей были убиты. Зарезаны, возможно, рукой одного и того же человека. Может так статься, что и Сэр уже давно лежит с перерезанным горлом. Просто его еще не нашли…

Поскольку план я на сегодня выполнил, то мог считаться свободным. Чем и не преминул воспользоваться. Я приехал домой, принял душ, захватил удостоверение сотрудника телекомпании «Авокадо», мобильный телефон и отправился в линейный отдел МВД станции Москва-Белорусская на Тверскую Заставу.

На дворе стояла пятница. Прием вел исполняющий обязанности начальника следственного отделения и соответственно заместителя начальника отдела майор юстиции Чухонцев Валерий Николаевич. Настоящий начальник следственного отделения, подполковник юстиции Эраст Степанович Захаров в данный момент находился в очередном отпуске. Так мне сказали люди, сидевшие в очереди к Чухонцеву.

Я дождался своей очереди и вошел. Время на часах подходило к половине шестого вечера.

– Здравствуйте, – поздоровался я.

– Здравствуйте, – ответил майор юстиции и тут же поинтересовался: – За вами еще есть люди?

– Двое, – ответил я.

– Тогда, пожалуйста, недолго, хорошо? – Валерий Николаевич дежурно улыбнулся, выказывая мне, что он сама вежливость. И доброжелательность. – В шесть я заканчиваю прием.

– Ровно в шесть? – посмотрел я на майора Чухонцева.

– Да, ровно в шесть, – ответил Валерий Николаевич, посмотрев на меня более внимательно. – Прошу вас, излагайте свою просьбу или жалобу…

– У меня ни то и ни другое, – сказал я. – У меня вопрос. Вернее, несколько вопросов…

– А вы кто, простите? – с некоторой настороженностью поинтересовался майор юстиции.

– Я – тележурналист. Телеканал «Авокадо». Слышали?

– Да-а, слышал. Только вы не по адресу обратились. Вам в нашу пресс-службу надо. Давайте, я запишу вам один телефончик, а уж вы по нему все решите…

– Давайте, – согласился я. – А что, у вашего отдела имеется своя пресс-служба?

– Ну, не у нашего отдела, конечно… – Валерий Николаевич быстро ориентировался в ситуации и добавил: – Но в Управлении по транспорту она есть…

– Замечательно! А они мне расскажут об убийствах бомжей на вашей станции?

– Каких убийствах? – помрачнел майор юстиции.

– Четырех. Это по меньшей мере… Два убийства были совершены в ночь с седьмого на восьмое мая, одно – восьмого мая днем, и еще одно – позавчера, – отчеканил я. – Все убийства совершены одинаковым способом: бомжам перерезали горло…

– Мне… Я… Откуда у вас такая информация? – совсем потемнел лицом Валерий Николаевич.

Я хотел было сказать, что сам видел труп Космоса и свежую могилку Любки из Краснодара, но промолчал. Наверное, говорить о кладбище бомжей пока не следовало, не моя это была тайна. И я ответил обтекаемо, но твердо:

– Из абсолютно достоверных источников…

Этими источниками были мои глаза и уши. И правда, куда уж более достоверные…

Наступило тягостное молчание. Майор юстиции Чухонцев то смотрел на меня, то на свои часы, то вдруг начинал перебирать бумаги на столе. Мне стало даже немного жаль его. Ведь если в отделе не знают об этих убийствах, а я об этом расскажу с экрана телевизора – это скандал и выговор от начальства, что сидит у себя в кабинетах на Леснорядской улице. А если знают, но ничего не предпринимают, – это тоже скандал и тоже неприятности от того же самого начальства. Тупик получается. Только вот было непонятно, знают в линейном отделе об убийствах бомжей или нет.

– И что вы намерены делать с этой информацией? – спросил наконец Валерий Николаевич.

– Предать огласке, – безапелляционно заявил я. – Бомжи, хоть и не имеют определенного места жительства и ведут подчас скотский образ жизни, к чему их принудили жизненные обстоятельства, но они все же люди. И, согласно нашей Российской Конституции, имеют право на жизнь. А в обязанность органов МВД входит неукоснительное обеспечение соблюдения таких конституционных прав, ведь верно, товарищ майор?

– Так кто ж с этим спорит? – мягко произнес майор юстиции и доброжелательно посмотрел на меня. – А вы не могли бы повременить с оглашением этих ваших фактов? Я ведь лицо, лишь исполняющее обязанности. Всего могу и не знать. Надо со всем этим разобраться, все прояснить. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – ответил я. – Тогда так: устройте мне встречу с вашим начальником отдела и начальником отдела информации и общественных связей Управления по транспорту. Они ведь компетентны более, чем вы, верно? Можно побеседовать с ними по отдельности, можно вместе. Это как им будет удобнее…

– Наш начальник отдела полковник Вересков ведет прием по понедельникам, – сказал Валерий Николаевич. – Вы можете прийти к нему в ближайший понедельник и переговорить.

– Мне нужна спокойная и обстоятельная беседа, – сухо произнес я. – И чтоб за спиной меня не поджимали страждущие справедливости посетители. Тем более что в России ее никогда не было и теперь уже точно не будет, – добавил я.

– Чего, простите, не будет? – крайне тактично переспросил меня майор.

– Справедливости не будет, – повторил я. – Так мы договорились?

– Хорошо. Да, – поспешно ответил Валерий Николаевич.

– Вот вам моя визитка. – Я положил на стол перед майором Чухонцевым пластиковый прямоугольник с моим именем, должностью и двумя телефонами: рабочим и домашним. – Когда договоритесь с начальством, пожалуйста, сразу позвоните мне…

– Да. Хорошо, – снова поспешно ответил майор.

Я встал и пошел к дверям. Уже взявшись за ручку, обернулся и непринужденно произнес:

– Да, и предупредите их, что я буду спрашивать о вагоне или вагонах, один из которых десять дней назад вскрыли бомжи. Чтобы это не явилось для них неожиданностью…

– О каких вагонах? – сморгнул майор Чухонцев.

– С евро, – коротко ответил я.

Если бы не письменный стол, о который Валерий Николаевич оперся, он бы точно рухнул на пол, как срубленное дерево. Лицо его позеленело так, что впору было надевать кислородную маску. Впрочем, все это было, скорее всего, далеко не смешно…

Надлежало торопиться. Я ни минуты не сомневался, что майор Чухонцев после моего ухода начнет немедленно связываться с руководством и пресс-службой. И то, о чем я рассказал Валерию Николаевичу, обязательно заинтересует их. Вернее, не то, что я рассказал, а то, откуда и почему я это знаю. И как много я знаю. Более того, они могут как-то исправить положение ко времени моей встречи с большими начальниками. Если она, конечно, состоится. А не поторопился ли я раскрыть карты перед полициантами?