Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг. - Александр Иванович Спиридович

Я ехал на автомобиле много впереди с генералом Дубенским и с чиновником С. Каждый делал для себя заметки. Хорошее горное шоссе поднималось все выше и выше. С обеих сторон отроги гор, то отодвигающиеся вдаль, то набегающие и теснящие шоссе. По дороге двигаются разные войсковые части и обозы. Порядка мало. Изредка попадаются оборудованные около шоссе питательные или санитарные пункты. Новые вывески, новые флаги, недоделанность кругом заставляет думать, что этого всего не было и недавно устроено ввиду приезда государя. Наскоро, напоказ. Приезд государя в такую глушь разбудил всех. Больной наместник-главнокомандующий не мог усмотреть за всем. Генерал Мышлаевский оказался не на высоте положения. Выдвигался новый человек — Юденич, но ему пока не давали ходу, затирали. Мой сосед ворчал, зло критикуя Мышлаевского и санитарную часть.

Раз или два встретились арбы с ранеными. Жалко стало. Здесь и не мечтали об удобствах Западного фронта. Вот бы, ворчал сосед, прислать им сюда на денек, на два принца Ольденбургского, он бы им показал… Он бы показал…

Через два часа приехали на русско-турецкую границу, в селение Русский Меджингерт. В полутора верстах впереди была и самая граница, линия. В Меджингерт были собраны по пять человек, что были в боевой линии. Пехотинцы, пластуны, терцы, кубанцы[24], артиллеристы, пограничная стража — все выстроились покоем на большой снежной поляне. Все, до почтенного по летам командира корпуса генерала Берхмана, взволнованы. Все приятно поражены приездом государя. Этого здесь никто не ожидал. Приехать из Петрограда на турецкую границу, в боевое расположение войск!

Но вот показался и царский автомобиль. Подъехали. Все замерло. От сильного волнения командир корпуса едва отрапортовал государю. Государь медленно подошел к войскам, поздоровался и стал обходить выстроившихся. Каждого государь спрашивал, в каком бою участвовал, не ранен ли, и награждал Георгиевским крестом. Говорили солдаты с государем удивительно просто, и все их подвиги в их изложении казались такими простыми. Вот солдат 13-го стрелкового Туркестанского полка Игнатенко, взявший в плен пять турок. «Как же ты это сделал?» — спрашивают его. «Так что, они народ очень нестойкий, — отвечает он, — спервоначала постреляют, а потом, как к ним ближе подойдешь, сейчас руки вверх поднимают, кричат „Алла, Алла!“, а сами утекают. Ну, мы за ними. Нас было четверо. Я разделся, скинул шинель, да и побег. Еле догнали. Они осерчали, стали бросаться на нас. Двоих из нас убили, но все же мы их здорово перекололи. Тут я и забрал пятерых. Робкий они народ».

Начало уже смеркаться, когда государь кончил обход нижних чинов. Поблагодарив еще раз всех сразу, государь выразил надежду, что «и все их части, по примеру своих предков, послужат России» и ему, государю. Генерал Берхман провозгласил здравицу за государя, цариц, наследника. Гремело «ура!». Государь пожал руку генералу.

Старый служака, командир корпуса, был так растроган, что расплакался и неоднократно поцеловал государю руку. Это произвело на всех большое впечатление. Нельзя было удержаться от слез. Солдаты придвинулись к автомобилю. Казаки вскочили на коней. И когда царский автомобиль тронулся, все бросились за ним с криками «ура!».

Казаки во главе с генералом Баратовым поскакали за автомобилем. Тот забирал ход, и казаки неслись сильнее с риском свернуться с шоссе и полететь с кручи. Так продолжалось, пока государь не подал знак рукой… Уже темнело. Густые тени стали падать с гор. Горы синели вдали в полном покое, как бы храня тайну — где неприятель… А неприятель, как узнали немного позже, был ближе, чем думали… Его разъезды видели с гор царский проезд, удивлялись тому, что происходит у гяуров, но об этом позже.

Уже было совсем темно, когда государь вернулся в Сарыкамыш и, узнав, что в госпиталь привезли новых раненых, сейчас же пошел навестить их. И уже после этого государь впервые поел в тот день у себя в поезде.

Вскоре поезд отошел к Карсу. Оттуда государь послал наместнику такую телеграмму: «Я провел сегодня памятный день для себя посреди храбрейших представителей доблестных кавказских войск и был счастлив лично им раздать Георгиевские кресты на границе, в нескольких десятках верст от боевых позиций. С такими войсками можно уповать на милость Божию и быть уверенным в победе. Впечатления мои самые радостные и светлые. То же и относительно Карса и его гарнизона. Сердечный привет Вам и графине. Николай».

Следуя дальше, императорский поезд имел остановки в Александрополе, Елизаветграде, где государь принимал губернаторов и депутации. На вокзалах было много народа. Миновали Баладжары, и путь пошел на север. 3 декабря остановились ненадолго в Дербенте. Государь осмотрел землянку Петра Великого. На высоком холме, около города, стоит она, напоминая о гениальном царе и его деяниях.

4 декабря государь прибыл в главный город Терской области — Владикавказ. Еще в начале XVI века ушедшие из Рязанского княжества вольные люди, двигаясь на юг, поселились у устья Терека, затем у гребней Кавказского хребта. В 1555 году царь Иван Грозный одарил их рекою Тереком. Отсюда и развилось Терское Гребенское казачье войско.

Приняв представителей власти и различные депутации, государь, в форме войска, проехал с атаманом Флейшером в собор. За автомобилем скакал почетный конвой. После молебна государь вошел в Войсковой круг, собравшийся у собора. Войсковой старшина поднес хлеб-соль. Музыка играла сначала войсковой встречный марш, затем гимн.

Государь обошел круг, беседовал с казаками, расспрашивал о делах. А при обходе склонялись перед его величеством старые боевые знамена. Затем государя приветствовали депутации от русского крестьянского населения и от туземных племен: кабардинцев, осетин, ингушей, чеченцев, кумыков, салатавцев и карагонайцев. Осетины поднесли 10 000 и караговцы 5000 рублей. Государь посетил шесть госпиталей с ранеными и кадетский корпус. На вокзале государь снимался со всеми атаманами и около двух часов отбыл на север.

Вечером 4-го остановились на станции Минеральные Воды, где государю представились: ставропольский губернатор и депутации от кочующих калмыков, туркмен и ногайцев, которые, кроме хлеб-соли, поднесли изображение Будды. Туркмены же, кроме того, поднесли несколько палаток.

5 декабря остановились в Ростове-на-Дону. Встречали духовные и светские власти и депутации от Ростова и Нахичевани и от мастерских Владикавказской дороги. Депутации поднесли 50 000 рублей. Оттуда государь послал наместнику телеграмму: «Покидая пределы Кавказа, я уношу самые добрые впечатления о войсках и светлые воспоминания о горячем проявлении преданности и любви всеми слоями населения. Сердечно благодарю Вас, граф Илларион Иванович, и прошу передать мою благодарность доблестной Кавказской армии, начальствующим лицам и разноплеменным народностям вверенного Вам округа. Николай».

Государь не