Тайна смуты - Сергей Анатольевич Смирнов

Сова снова посмотрел искоса на гостя, а потом снова отвернулся и уже второй глаз прикрыл, как бы намекая: «Не я виноват в твоей неудаче, пришлец, хоть и славен ты видом. Сам запутал козаков. Сейчас свистанут тебя отсюда, а я с краю постою, чтоб не задело».

И правда, кто-то выкрикнул голосом потвёрже:

– Да не томи уж нас! А то плюнем на твою Москву и на москалей да разойдёмся!

– А ты уж нам заплатишь за скучный сбор да простой! – выгодно добавил ещё кто-то, особо умный.

Однако ж терпеливо, не моргнув глазом и не дрогнув длинным усом, выждал нужное время пришлый козак. Видно, и в бою он умел хладнокровно дождаться врага даже ближе, чем на выстрел.

– Так я зову вас не просто Москву и москалей воевать, – вполголоса и даже как бы с огорчением о недогадливости сечевиков вздохнул он… да тут же как гаркнет до самых краев Великого Луга: – Рим воевать идём! Идём на Рим!

Колыхнулось все товарищество, будто лес – от налетевшего грозового шквала. Сова вздрогнул и выпучил глаза вниз.

– Как на Рим? – послышались гулкие возгласы ватажников. – Ты ж на Москву звал! Рим-то в какой стороне, не обознался? На кой бис нам Рим? Туда не дойти – папа тьму соберёт!

И снова спокойно улыбнулся чужой козак. Видно было, что знает он, зачем не с той стороны фитиль поджигал.

Он поднял руку, но не властная его и сильная рука, способная разрубить врага до седла, угомонила сечевиков, а всё же та же неизменная, спокойная и куда более властная в своей веской невозмутимости улыбка.

Затих кош. Сова перевел выпученный взор на гостя.

– Коли тычете вы, панове козаки, в тот Рим, где папа сидит, то обознались вы, а не я, – стал снова искусно поучать низовых козаков пришлый козак в донской сряде, значит, уже не «козак», а «казак». – Тот Рим давно усох. Идти на него… как за осетрами – в болото. Кабы была в том Риме слава, было бы истинное богатство, то сам римский император Рудольф сидел бы там, а не в своём Пражском Граде. В том Риме пусть себе папа и сидит пауком на паутине с дохлыми мухами. Был и второй, куда более славный, наш православный Рим. Сиречь Царьград. Да только пока нас с вами на земле не было, захватил его бисов султан-басурман, а с ним тьма гогов и магогов бесерменских… Честны будем, панове, пред самими собою: сил отбить у султана Царьград нам пока не достаёт. Однако ж достанет! Придет время – достанет! Славой себя покроем всесветной и богатства обретём несметные. А для того нужно нам поначалу подсобить государю Димитрию Ивановичу – дай ему бог здоровья! (и пришлый казак вновь посёк воздух пред грудью крестным знамением) отбить под его истинную, Богом данную власть град Москву, ибо она уже век как верно «Третьим Римом» по праву зовётся. А заодно зовется и новым православным Царьградом, коим ещё недавно правил истинно великий царь Иван Васильевич, упокой Господи его душу! (И в третий раз истово перекрестился пришлый). Недаром на нее и ляшский король, и султан – оба зарятся. Пособим, побьём бояр москальских и купчин, предавших государя, Иван Васильича сына и законного наследника, да и продавшихся ляхам. А у бояр и московских купцов тех богатств – так и у султана глаза ослепли б зреть. Едва не каждый из вас почести и дары обретёт, разве только полковникам положенные…

Пока пришлый говорил, тихо пошевелил губами Сова, даже Тарас в первом ряду не услышал его слова: «Эк высоко башку задирает, кабы шапка не слетела!»

– Ляхам, кои тот Третий Рим, уже прибрать к рукам задумали, крепкий козацкий кулак покажем, – продолжал пришлый. – А потом и сам Ерусалим пойдёт отбивать у поганых. Ибо то царь Димитрий Иванович и замыслил свершить с вашей, панове козаки, грозной православной подмогой.

– А коли бояре да купцы поганые успеют разбежаться со всеми своими скарбницами прежде, чем мы до твоего Рима москальского дойдём, кто ж тогда нам довольство окажет? Кто ж издержки пути покроет? – Вот какой умный послышался вопрос из товарищества, морем-океаном стоявшем под стенами Дома Рады.

Поверить было трудно, а только тот умный вопрос, который скорее жидовину, нежели козаку первым на ум прискачет, задал тот же Лука Малой. И то особо отметил про себя кошевой: «А ведь в Лукашке бесов легион, и среди них неглупые водятся!»

– А вот вам… – И словно факир, раскатил пришлый длинную хартию, кою держал трубкою в левой руке: – За подмогу вам, панове, такие права и привилегии на Москве, такие кормы-жалованья, какие и не снились вам в Украйне!

– Добре! Слава царю православному! – поднялись к небу крики.

Продолжил поднимать козачий дух пришлый:

– Кабы увидел их ляшский король Жигимонт, так позеленел бы и сдох от злости! Так что ж? Разве не славная на все века цель – поход на Рим? Аттила ходил – и прославился на века!

И снова повернул на вопросы-искушения:

– Разве слабее будем Аттилы, Бича в ту пору Божьего? Да и кому отдадим Москву, третий, православный Рим? Ведь, панове, Москву нынче или Богом данный православный царь Димитрий Иванович себе по закону вернёт, или лях Жигимонт прикарманит. И уж тогда обложат нашу Украйну ляхи с трёх сторон света, а на четвёртой – хан с султаном! Аки дракон огнедышащий челюстями нас сожмет, никуда потом не деться. Так что ж, попустим ли ляхам-католикам забрать Москву и всё царство её православное?

– Не попустим! Неможно! К чёртовой матери Сигизмунда! – раздались крики. – Берём Москву!

– Идём же взять и уберечь Рим православный! – даже не крикнул, а почти шепнул пришлый козак.

Тут уж и вовсе полыхнуло товарищество «едиными усты, единым сердцем», как может полыхнуть сухая степь от удара молнии:

– На Рим! На Москву!

Будто весь мир разом воодушевились завоевать козаки.

Спокойно и величественно обозревал пришлый казак быстро созревший урожай своего воззвания.

Сова уже не пучил глаза, а моргал ими быстро, как бы семеня веками, – и тотчас их оба вновь закрыл, когда прорвалось из коша:

– Веди! Будь кошевым! Бери булаву!

Не колдовской ли силой обладал пришлый, если на один его властный жест – повёл он рукой, как коня по хребту погладил, – тотчас вновь затих кош?

– Кошевой есть у вас добрый, панове товарищество! – сказал он. – С умом кошевой Тихон Лукьянов-Сова.

Сам Сова не шевельнулся даже, зная, что себя в эту