Империя тысячи солнц. Том 1 - Шервуд Смит

Анарис заглянул в дверной проем, ведущий в спальню Моррийона. На низкой полке в пределах досягаемости с кровати стояло по меньшей мере десять коммуникаторов, каждый с наклеенной на него цветной дайпластовой лентой для маркировки. Все они были включены, и от шепота голосов в них комната казалась полной людей.

Что-то еще привлекло его внимание. Подушка на кровати лежала со стороны входа, а не у стены, на которой виднелись едва заметные пятна. Из этого следовало, что Моррийон спит ногами к стене, головой к двери.

Уверенность или просто эксцентричная привычка? Анарис знал, что сам ни за что не будет спать в таком уязвимом положении. Возвращаясь в гостиную, он посмотрел на Моррийона и сел в лучшее кресло у низкого столика. Его мнение о собственном секретаре претерпевало новые изменения.

«Он глубже, чем кажется, но тщательно это скрывает».

Моррийон почтительно стоял перед Анарисом до тех пор, пока тот знаком не предложил ему сесть.

– Здесь мы можем разговаривать без помех, господин, – сказал бори. – То, что услышат подслушивающие, будет отличаться от того, что мы говорим. Собственно, они услышат разговор о Нижериане, одном из союзников Барродаха.

Анарис задрал бровь.

– Ферразин, – полувопросительно, полуутвердительно произнес он.

Моррийон улыбнулся.

– Ваша протекция сослужила нам хорошую службу.

Анарис смотрел на бори до тех пор, пока тот не опустил взгляда. То, как тот произнес «нам», граничило с дерзостью, хоть и было правдой.

«Похоже, ты уже сделал выбор, и теперь мне предстоит сделать свой».

– Конечно, – нейтрально произнес Анарис, выждав на его взгляд подобающую паузу. Глубоко посаженные глазки Моррийона оттаяли немного, а в позе убавилось страха.

Последовало долгое молчание. Анарис видел, что бори собирается с духом задать вопрос, но боится, что тот окажется слишком личным. Должарианец расцепил руки и положил их на колени.

– Властелин, – официальным тоном начал Моррийон. – Я должен задать вопрос, затрагивающий ваших предков. Могу я иметь на то ваше позволение, свободное от боли и стали?

Анарис фыркнул, и бори содрогнулся.

– Ты хорошо вышколен, бори, но когда нас не слышат другие, можешь не затруднять себя формальностями.

Моррийон послушно склонил голову.

– Это касается видений. Я не понимаю, почему они преследуют вас. Если... – Он нервно сглотнул. – Если это и правда тени умерших панархистов, как говорят тарканцы, в этом был бы какой-то смысл, но раз это всего только компьютерный артефакт, почему так?

Анарис только посмотрел на него некоторое время, побуждая бори продолжать.

– Я спрашиваю не из любопытства, господин, но из желания знать больше с тем, чтобы использовать знания вам на благо.

Должарианец кивнул. Он не может делать все сам, а раз уж тарканец наверняка сообщит об этой встрече – слушатели поймут, куда он клонит, но доказать ничего не смогут – Моррийон предлагает ему свою службу. Если Анарис проиграет, Моррийон умрет – мучительной смертью.

«И ты знаешь, что это мне известно, не так ли, мой маленький хромой?»

Проницательность бори пришлась ему по душе – да, воистину, это достойный соперник для Барродаха.

– Это так, – согласился Анарис и поведал Моррийону историю о проделках Крисарха и их последствиях.

Когда он закончил, бори к удивлению Анариса хихикнул – странный, высокий звук, напоминающий кваканье древесной лягушки.

– Что ж, значит, это действительно тень Эренарха, хоть он сам еще жив. Как замечательно, что ваш враг помогает вам в борьбе за трон Аватара.

Анарис довольно улыбнулся этой шутке.

Моррийон вытер слезящиеся глаза и глубоко вздохнул, ободренный тем, как наследник принял его шутку. Он решил, что Анарис – довольно беспокойный хозяин. По большей части его действия были такими, каких можно было ожидать от сына его отца, но порой его поведение становилось непредсказуемым.

Во-первых, Анарис, похоже, воспринимал его как личность, несмотря на его внешнее уродство – наверняка ни один должарианский нобль не согласился бы так запросто прийти в его жилище. По должарианским меркам это было неслыханной потерей достоинства, и от Моррийона потребовалась вся его храбрость, чтобы предложить такое.

Анарис все смотрел на него. Лицо его хранило бесстрастность.

– Если верить Ферразину, есть и еще кое-что помимо этого, – продолжал бори. – Он утверждает, что со времени нашей встречи с Аватаром, когда тот приказал пощадить компьютер до тех пор, пока он продолжает выдавать информацию, с ним стало легче работать.

Анарис недоверчиво приподнял бровь,

– Он верит, что компьютер может различать людей и ведет себя с ними по-разному в зависимости от степени угрозы, которую они представляют собой его существованию. Он утверждает, что призраки не посещают Аватара, хотя тарканцы время от времени докладывают об их появлении в Малом Дворце во время его отсутствия.

Анарис принял задумчивый вид.

– Неужели он правда считает его разумным?

– Да. – Моррийон снова хихикнул, вспоминая ту смесь страха и гордости, с какой жирный техник говорил о дворцовом компьютере – словно отец о шаловливом ребенке. – Занятно, особенно если учесть, с какой рьяностью здешнее правительство защищало Запрет. И – правда это или нет – он может стать ценным союзником. И конечно, если Ферразин прав, компьютер нас сейчас подслушивает.

Анарис улыбнулся потолку.

– Раз так, компьютер, обещаю тебе, что до тех пор, пока ты помогаешь мне, я буду защищать тебя от своего папочки.

Моррийон даже зажмурился, застигнутый врасплох той легкостью, с которой наследник согласился с возможной разумностью дворцового компьютера. Не то чтобы должарианцы – в гораздо большей степени, чем бори – разделяли панархистский страх перед машинным разумом. Однако в том, как тот обращался к машине, была серьезность... нет, даже какое-то подобие почтительности. А поскольку не было никакой гарантии в том, что машина слушает их, Анарис проявил еще один признак странного по должарианским меркам поведения.

После недолгой паузы – словно он ожидал ответа – Анарис оглянулся на Моррийона.

– Добился ли Ферразин новых результатов по части связи?

Моррийон довольно кивнул. Это был один из наиболее удачных аспектов его дуэли с Барродахом.

– О да. Он установил параллельные, тайные каналы гиперволновой связи с рядом наших рифтерских союзников, в основном из рифтхавенских Синдикатов.

Анарис кивнул, и Моррийон испытал радостное возбуждение при виде откровенного удивления наследника по поводу его быстрого успеха и его нетерпения.

– Что самое лучшее во всем этом – так это то, что ваш отец не сможет возразить, даже если это и станет известным – ведь поддержание отношений с Синдикатами служит интересам Должара.

Анарис снова кивнул.

– Если этот компьютер будет готов к сотрудничеству, я ожидаю, что ты сможешь найти подобные же связи в отношении панархистов.

Взгляд его блуждал где-то вдалеке, на губах играла легкая улыбка.

Теперь пришла пора удивляться уже бори – и неспроста. Без той информации, что совершенно неожиданно объявилась на мониторе у Ферразина, пока они искали выходы на Рифтхавен, они не продвинулись бы и вполовину так далеко. Воистину, решил Моррийон, Анарис представляет собой причудливый сплав должарианской твердости и панархистской проницательности. Понимает ли Эсабиан, каким опасным конкурентом стал для него собственный сын? Моррийон искренне надеялся, что нет.

Ему припомнился видеочип сцены в Тронной Зале, когда пленный Панарх фактически победил Аватара, и как под конец высокая фигура Аватара казалась просто карликом в величественном интерьере Залы, центра панархистской власти. Глядя на выросшего здесь Анариса, Моррийон вдруг понял, что этот молодой должарианец смотрелся бы вполне достойно в этой зале, а возможно, даже и на троне.

«И я могу посадить его туда».

Сердитым движением руки Барродах остановил запись.

– Разумеется, мы можем не сомневаться в том, что мы слышали совсем не то, что говорилось в той комнате.

Секунду Эсабиан молча смотрел на него. Его сильные пальцы без устали плели дираж'у; блестящая шелковая нить отсвечивала в лучах солнца.

– Но тем не менее я приказал Нижериану проследить, – продолжал бори, – на случай, если эта штука служит двум целям сразу.

Аватар кивнул. Сплетающая проклятья нить издавала в его руках сухой, шепчущий звук, напоминающий ползущую по простыне змею.

– Этот бори хитрее, чем ты ожидал.

Намеренный упрек больно жалил, но Барродах не мог ответить, не ухудшив ситуацию. И ведь это правда. Неужели Нижериан предал его? Или это специально подстроено, чтобы посеять между ними недоверие? Или от него хотели, чтобы он так считал? Он выругался про себя: кто, как не он сам, серьезно недооценил Моррийона, который теперь, находясь под покровительством Анариса, не подчинялся более Барродаху?