Life - Keith Richards

И почему ж тогда он живет в окружении всего этого дерьма и навоза и трехногих кобылок? Говорит, что это у него цыганское. В Аргентине как-то раз мы с Бобби Кизом отправились покататься верхом и утянули с собой Ронни. Лошадки у нас были нормальные, привычные к седлу. Хотя, конечно, если давно не ездил верхом, то жопу отобьешь, не без этого. И пока мы катались по пампасам, Ронни сидел вцепившись не оторвать. И мы с Бобби только ухохатывались. «К нам несется Джеронимо. Пришпорим же коней!»

Тео и Алекс выросли в Коннектикуте, вели здесь, насколько это возможно, нормальную жизнь, ходили в местную школу. У Патти здесь, куда ни кинь, повсюду родственники. Например , племянница Милена, которая замужем за Джо Сореной. Мы как-то делали вино у них в гараже, и все кончилось знакомой всем сценой, когда вы залезаете в чан и топчетесь по винограду да приговариваете: «О, это будет знатное вино, знаменитый год». Прикольное занятие. Я проделывал такое один-два раза во Франции, и есть что-то особенное в том, когда виноград хлюпает у тебя между пальцами. Мы даже несколько раз ездили отдыхать «как люди». Имеется даже полностью оборудованный, закаленный в боях «виннебаго» в качестве доказательства — стоит на приколе у моего нетронутого теннисного корта. Семейство Хансенов просто обожает собираться всем кагалом, а еще они обожают выезжать на природу и выбирают всегда что-нибудь несусветное вроде Оклахомы. Меня хватило только на два или три раза. Просто выезжаешь за границы Нью-Йорка и дальше... рулишь всю дорогу до Оклахомы. В одну из этих поездок, слава богу, я был с ними, а не то б они утонули и сидели без огня. Там случился большущий ливневый паводок, и нас чуть не смыло — в общем, обычная история, которая происходит в каждом походе. Меня никто не узнавал, потому что я все время ходил вымоченный дождем. И тут мои бойскаутские навыки пришлись очень кстати. Так, рубите эти ветки! Забивайте колья для палатки! Я ведь великий мастер разводить огонь. Не поджигатель, нет, просто пироман.

Запись в моей тетрадке, 2006 год:

Я женат на прекраснейшей женщине. Изысканная, элегантная и такая простая, как мало кто. Умная, практичная, заботливая, внимательная и очень соблазнительная в горизонтальном положении. Полагаю, в этом очень виновата моя везучесть. Я должен отметить, что её практичность и логика меня смущают, потому что она способна находить смысл в моем хаотическом образе жизни. Что иногда противно моей кочевой натуре. Логический подход мне не по нутру, но как же я его ценю. Я склоняю голову со всем изяществом, на которое способен.

Было у нас одно памятное южноафриканское сафари с детьми на выходных, где я чуть не оставил руку в пасти крокодила, был реальный шанс отправиться раньше времени на пенсию. Мы провели там только два или три дня, в перерыве тура Voodoo Lounge, взяли с собой Бернарда Фаулера и Лизу Фишер. Прибыли в сафари-парк, где весь штат состоял из белых, которые раньше служили в тюремной охране. И надо думать, большинство арестантов в этих тюрьмах были черные. Все прекрасно читалось по лицу бармена, когда Бернард или Лиза подходили заказать себе дабл-шот Glenfiddich. Приветливостью там и не пахло. А Манделу освободили за пять лет до того. Лиза с Бернардом приехали, чтобы испытать на себе этот исторический момент и типа прикоснуться к корням, а уезжали в бешенстве. Им все давали понять, что черных там не ждут. Видимо, старые апартеидские привычки так никуда и не делись.

Однажды утром, когда мы всю ночь не ложились и я поспал от силы час, так что совсем не был готов к таким развлечениям, меня все равно сгребли в охапку и посадили в кузов открытого внедорожника, в которых ездят на сафари. Я и так-то был не в лучшем настроении, а тут еще эти прыжки на ухабах, так что не было никаких восторгов: «Ах ты боже мой, это же Африка!» Вдруг мы резко останавливаемся, сразу как свернули. Чего встали-то? Впереди какие-то скалы и вход в пещеру. И в эту же секунду на свет появляется миссис Бог - так я её себе и представлял — самка кабана-бородавочника. У нее вся морда в запекшейся грязи, и она пышет паром из ноздрей прямо передо мной. Этого мне только сейчас не хватало — бивней этих... А она стоит и пялится на меня своими красными глазками... Самое уродливое существо, которое я видел, особенно учитывая время дня. Это была моя первая встреча с дикой природой Африки. Миссис Бог — дама, с которой вам, поверьте, лучше никогда не встретиться. Извините, можно мне повидать мистера Бога? Может, я лучше завтра зайду? Что называется, пришел домой — получил по хребту скалкой. Я уже так прямо и видел бигуди и древний домашний халат. Когда её распирает от энергии и злобы одновременно. Что, конечно, чудесное зрелище, но только не когда ты спал всего час и с ужасного бодуна.

Потом мы снова трясемся по ухабам, и очень милый чувак, черный парень по имени Ричард, сидит сзади на краю «лендровера» и высматривает всякое любопытное, и впереди огромная куча непонятно чего, и Ричард говорит: эй, смотрите. Он отрубает верхушку этой кучи, и из нее вылетает белая голубка. Оказалось, это слоновье дерьмо. И это на самом деле специальные белые птички, которые летают везде за слонами и едят семена из того, что у слонов переварилось. У них перья покрыты специальной смазкой, так что к ним дерьмо не липнет. И они могут дышать внутри кучи часами и часами. Они на самом деле проедают себе выход наружу. Но выпорхнула она белоснежная, именно что как голубка, ни единого пятнышка. Дальше мы поворачиваем за угол, и там слон, большущий самец, прямо с той стороны дороги. И он усердно выкорчевывает два дерева высотой футов тридцать, обхватывает их за раз и тянет, а мы останавливаемся, и он роняет на нас такой взгляд, типа «Не видите, делом занят», и продолжает дальше вырывать эти деревья.

И тогда одна из моих дочек говорит: «Ой, папа, у него пять ног», а я говорю: «Шесть, если с хоботом». Его член доставал до земли, одиннадцать футов. Это был шок, это было унижение. То есть у парня штука не по воробьям палить. На самом деле на обратном пути Ричард сказал: вон, посмотрите на следы — и там огромные следы слоновьих ног и линия посередине от его волочащегося члена. Еще мы видели гепардов. Откуда ты знаешь, что где-то рядом гепард? Оттуда, блин, что антилопа на дереве болтается. Это гепард её туда затащил и заначил. Потом были буйволы — три тысячи штук, засевшие в трясине. Это, конечно, твари поразительные. Один из них решает облегчиться, и оно еще до земли не долетело, другой уже сзади подбежал, поймал и съел. Они пьют собственную мочу. А потом в довершение всего — это не считая мух — вдруг перед нами оказывается самка-буйволица, и она рожает, а все быки столпились вокруг и рвут друг у друга плаценту! Ну мы что, железные это терпеть? Мы поехали оттуда на фиг, и на обратном пути идиот водитель тормознул рядом с какой-то лужей, вытащил палку и говорит: эй, смотрите сюда! И тыкает палкой в лужу. А я типа развалился сзади, у меня рука свисает с борта, и тут я чувствую это горячее дыхание и только слышу: хрясь — и челюсти этого крокодила щелкнули, наверное, в дюйме от пальцев. Я этого парня чуть не убил. Крокодилов выхлоп. Не дай Бог вам его вблизи почувствовать.

Мы наткнулись, кстати, и на бегемотов, от которых я пришел в полный восторг. Но это ж все за один день, и сколько еще божьих тварей я должен осмотреть, чтоб мне дали немного поспать? На самом деле поездка была не то чтоб сказочная. Это удовольствие задним числом, посидеть-повспоминать. Что меня вывело из себя, это как тамошние белые держали себя с Бернардом и Лизой. Это мне отравило все путешествие.

Может, мне надо было предчувствовать, что Мик скоро нацепит госрегалии, когда я узнал, что он начал тысячелетие с открытия Центра Мика Джаггера при своей старой школе Дартфордской гимназии. До меня тогда же доходили слухи, которые ничем не подтвердились, что без моего разрешения собираются открывать крыло Кита Ричардса в Дартфордском техникуме. Я уже был готов нанимать вертолет и лететь туда, чтобы лично намалевать на крыше: «ИСКЛЮЧЕН». И довольно скоро после перерезания ленточки, Мик позвонил мне и сказал: я тебе должен рассказать одну вещь. Тони Блэр настаивает, чтобы я принял рыцарское звание. Старик, если не хочешь, всегда можешь отказаться, — я так ему ответил. И больше никак это не комментировал. Для Мика пойти на такое — это было бы немыслимо, он бы растерял весь свой авторитет. Я позвонил Чарли. Что это за херня про рыцарство? Он сказал: ну ты же знаешь, ему всегда хотелось. Я сказал, что нет, ничего я не знаю. Мне и в голову такое не приходило. Я что, принимал своего друга за кого-то другого? Мик, с которым я вырос, — это человек, который сказал бы: засуньте себе в зад все свои жалкие почести. Большое спасибо, конечно, но спасибо, не надо. Принимать такие почести — только ронять свое достоинство. Это называют наградой, но нас уже наградили выше крыши. Публика нас наградила. Согласиться принять награду от системы, которая хотела упечь тебя в тюрьму ни за что? Ну не знаю, если ты способен их за это простить... Классовое сознание у Мика выпирало, конечно, чем дальше, тем заметнее, но я никогда не думал, что он купится на фуфло. Может быть, это у него был очередной приступ ССВ.