Беспечные ездоки, бешеные быки - Питер Бискинд

«Попая» снимали на Мальте. «Кокаина и прочего зелья на площадке было как грязи, — отмечает Олтмен. — Каждый, кто направлялся к нам, вёз с собой очередную партию». В январе 1980 года вылетел на съёмки и Эванс. Почти сразу, около полуночи, в доме Симпсона раздался телефонный звонок. Шёпот в трубке окончательно разбудил его:

— Дон, Дон!

— Кто говорит?

— Это Роберт… ну, Эванс.

— Ты где?

— На Мальте. У меня проблемы, нужна твоя помощь.

— Боб, может, утром поговорим?

— Ждать нельзя, пропал мой багаж.

«Я — руководитель производства и за поклажу ответственности не несу», — чуть не выпалил Симпсон, но сумел взять себя в руки и вместо этого сказал:

— Да, Боб, сожалею.

— Да, нет же, ты не понял… Они потеряли БАГАЖ… а там — всё.

— Ах, вот оно что!

— Дон, там много всего, ну, ты понимаешь. Я Олтмену хотел помочь, это же для фильма!

— Дела!

— Знаешь, садись прямо сейчас на телефон и звони Генри.

— Какому Генри?

— Киссинджеру. Свяжись с Мэри Эллен, это мой секретарь, она даст номер его телефона в Вашингтоне».

На следующий день багаж нашёлся, но проблемы Эванса, оказывается, только начинались. В мае он получил уведомление о том, что ему будет предъявлено обвинение в совершении уголовного преступления, выразившемся в 15-ти эпизодах приобретения кокаина (около 160 грамм) его братом Чарли, имевшими место неделей ранее. Новость молниеносно распространилась по миру, обрастая подробностями. Поланский тут же позвонил Сильберту, чтобы поделиться своей осведомлённостью: «Ди-и-к, Ди-и-к, ты слышал? Уму непостижимо, 13 килограммов! Что он, дорожку от Нью-Йорка до Парижа насыпать собирался?».

31 июля 1980 года Эванс был признан виновным в уголовно наказуемом проступке — хранении кокаина. «Попай» находился ещё в стадии монтажа. Само собой, на студии «Уолта Диснея» не слишком обрадовались шумихе, в которой оказался замешен продюсер картины. «Первый раз компания решила поработать с партнёром со стороны, а его сажают за кокаин! — сокрушается Эванс. — Заголовки газет долго кричали: «Боб Эванс по прозвищу «Кокаин»». Представляю, Уолт не раз перевернулся в гробу: впустить в свой мир еврея, да ещё с наркотиками!»

У Олтмена с компанией «Уолт Дисней продакшнс» были свои счёты и потому Эванса он поддерживал. «В одной из сцен Попай прыгает в воду, отпуская крепкое словцо. Кто-то из руководства тут же перезвонил мне и заявил: «Никогда ещё в работах компании «Дисней» не употреблялось выражение «дерьмо», не будет этого и впредь, пока я занимаю свой пост!».

Именно на съёмках «Попая» Скотти Бушнелл сумела окончательно прибрать Олтмена к рукам. «Стоило на сцену выйти Скотти, — рассказывает Томми Томпсон, — нормально поговорить с Бобом было уже нельзя. Она портила или переиначивала всё на свете. Вроде лежит, мило свернувшись калачиком на диване, и слушает — не встревает, не пакостит в открытую, а стоит человеку выйти, начинает:

— Что-то я в толк не возьму.

— Ты о чём? А, так это человек пришёл отпуск попросить.

— Ну-ну, отпуск им подавай!

А Бобу всё нравилось и он не собирался от неё избавляться. Не понимал, что Скотти — воплощение зла, ведьма, потакающая всему самому гнусному и гадкому, что таилось в закоулках его души и вырывалось наружу, когда он надирался». А вот мнение Джоан Тькжсбери, автора сценария «Нэшвилла», уволенной Олтменом: «Бобу она, конечно, помогала, но нам — никогда. Хотя и поспособствовала, чтобы многие ушли. «Мак-Кейб», «Воры», «Нэшвилл» — всё это коллективное творчество, каждый внёс свой вклад. С её появлением атмосфера изменилась и наблюдать перемены было невыносимо». Несмотря на то, что многие списывают спад в работе режиссёра в период после «Нэшвилла» на влияние Бушнелл, Олтмен намеренно наделил её серьёзными полномочиями. Возможно, её возвышение — это своего рода его проявление синдрома режиссёров: если все говорят, что ты — гений, зачем помощь коллег?

Послушаем самого Олтмена: «Ненавидели Скотти многие. Наверное, за резкость. Но она здорово разгрузила меня, отлично проявила себя в кастинге, в подборе костюмов. Она занималась всем тем, на что я не хотел тратить своё время. Правда, отношения затянулись, в ущерб картинам, таланту, но что с ней делать я действительно не знал».

Выход «Попайя» в конце 1980 года не принёс ожидаемого успеха и в целом картину расценили как неудачу. «Думаю, причина в том, что народ ожидал увидеть нечто вроде «Супермена», а вышел другой фильм», — замечает режиссёр. «Попай» стал последней студийной картиной Олтмена. Сотрудничество с Дино Де Лаурентисом на «Рэгтайме» не состоялось, потому что продюсер настаивал на участии Рэдфорда, а режиссёр был против. Все доводы Олтмена никого не убеждали, уходили в песок. Вот что говорит многолетний помощник режиссёра Аллан Николе: «По отношению к студиям у Боба развилась какая-то пиромания. Мосты сжигались направо и налево, пока он не остановился в недоумении: «А куда идти-то?». (Спустя годы Олтмен напишет песню под названием «Плывя сквозь пепел сожжённых мной мостов».)

Фрэнсис и Элеонора были в Нью-Йорке и как-то в ресторане «У Элейн» повстречали немало знакомых из мира кино. За соседним столиком сидел угрюмый Бертолуччи, рядом, с одной из танцовщиц, измождённый и больной Боб Фосс. Элеонора подумала тогда: «Что же происходит со всеми этими режиссёрами?».

В декабре Копполе пришлось пережить унижение, посмотрев в Нью-Йорке «вьетнамский» фильм Чимино, который газетные остряки окрестили «Апокалипсис первый». Несмотря на то, что по кассовым сборам на Рождество 1978 года «Супермен» был непререкаемым лидером (по иронии, сценарий к фильму написал Дэвид Ньюмен, соавтор «Бонни и Клайда», а одну из ролей сыграла Марго Киддер, «сирена» пляжа Николас-Бич), пресса до небес превозносила именно «Охотника на оленей», причём в выражениях, которые Коппола желал бы услышать в адрес своего «Апокалипсиса».

«Охотник на оленей» номинировался в девяти номинациях и получил пять премий, в том числе как «Лучший фильм». В номинации «Лучший режиссёр» картина обошла «Возвращение домой», «Небеса могут подождать», «Полуночный экспресс» и «Незамужнюю женщину». Награды Чимино вручали сам не свой от навалившихся забот Коппола — за режиссуру, и Джон Уэйн (это было его последнее появление на публике перед смертью) — за лучший фильм. «Возвращение домой» было отмечено статуэткой за «Лучший оригинальный сценарий», а Джейн Фонда получила приз как «Лучшая актриса». За кулисами она обрушилась на Чимино, обвинив в создании «расистской агитки Пентагона о войне во Вьетнаме». В это же время у входа в «Павильон Дороти Чэндлер» активисты движения «Ветераны против войны» устроили пикет. Копполе оставалось лишь молча наблюдать за перипетиями вокруг работы коллеги-конкурента.

Тем временем распространялось всё больше слухов о невозможности выпуска «Апокалипсиса». На год запаздывал выход и «Чёрного жеребца». «Юнайтед артистс» устроила пробный показ картины в Сиэтле. Присутствовали режиссёры, Коппола и Дэвид Филд, новый руководитель «ЮА» на Западном побережье. Результат оказался довольно средний, лента вышла затянутой и без достойной концовки. За обедом Филд достал блокнот: «Фрэнсис, у меня есть несколько замечаний». Режиссёр картины Кэрролл Баллард приготовился, было, к битве, но прежде, чем Филд успел закончить следующую фразу, Фрэнсис поднял руку и произнёс: «Дэвид, пожалуйста, минуточку. Понимаешь, если Кэрролл собирается выпускать картину в таком виде, значит в таком она и выйдет». Без единого слова Филд убрал свои бумаги. Всё произошло именно так, как и должно было быть: Коппола, продюсер фильмов своих друзей, защищал их от чиновников студий. «Фрэнсис помог Кэрроллу, помог мне, когда я ставил «Возвращение чёрного жеребца». Защитил в своё время и Калеба Дешанеля. У него было имя, власть и он заступался за своих», — замечает режиссёр Боб Далва, присутствовавший при разговоре.

Происходили и другие события, причём не всегда такие, какие следовало бы. Например, Коппола отправлял свой самолёт в Париж за кухонной утварью из меди. Стал одержим мечтой купить «ЮА», вполне приличному руководству которой явно не хватало опыта. Он начал обзванивать людей, собирая заинтересованных инвесторов из числа кинематографистов. Обращался к Битти, но тот не выразил интереса. Не унывая, Коппола снова и снова убеждал всех в преимуществах новых технологий, необходимости создания цифровых студий. «Понимаешь, — доказывал Коппола Битти, — с приходом электроники актёры смогут играть не одну роль в фильме, а декорации будут возникать ниоткуда». Битти подобные идеи не вдохновляли, но Коппола звонил и звонил, причём настроение его заметно менялось раз от раза — то приподнятое, то — депрессия. Вспоминает Фрэнсис: «После какого-то затмения помню, что нахожусь в быстро несущейся машине, не в «скорой помощи», но что-то похожее. Рядом — жена. Оказалось, Уоррен посоветовал ей обратиться к знакомому врачу и меня накачали литием. Уоррен предупредил, что я в опасности и без экстренного вмешательства могу не выкарабкаться. В том смысле, что я — псих, а он якобы — не псих». Позже Элли, случайно встретившись с Битти на голливудском мероприятии, поблагодарила его за спасение жизни своего мужа.