Реверс - Михаил Юрьевич Макаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Во-от, где собака порылась! — Катаев шмякнул кулаком по подлокотнику кресла. — То есть, если бы за господина архитектора башлял я, вы бы мне всё аккуратненько сливали? Правильно я понимаю?!
— Неправильно. Освободить адвоката от обязанности хранить профессиональную тайну может доверитель. Никто больше! Определённые рамки я не вправе перейти даже в общении с близкими родственниками клиента…
— С какого перепоя, спрашивается, я должен за него башлять? — Катаев, казалось, не слышал собеседника. — Он на своей теме угорел! Хапал ртом и жопой, водился с разной алкашнёй, а мне теперь вытаскивать этого крохобора?!
Холерик Сизов, не встречая понимания, горячился и, доходя до стоградусной отметки, закипал. Диалог не клеился.
То, что шельма адвокат ведёт свою игру, наглядно подтверждало дело Рожнова. Олег рассказывал гораздо больше Сизова. Верный привычке сопоставлять информацию, Катаев беседовал с каждым из них по отдельности и получал разные интерпретации походов в прокуратуру. Сергей Альбертович терпеливо втолковывал Сизову: «Олег мне как сын. У него нет от меня секретов». И один чёрт, юрист продолжал кружить.
По заму Левандовского, расколовшемуся на старые эпизоды, вообще дошло до ругани.
Адвокатская лысина приобрела цвет вызревшего томата. Выпучив глаза, разлохматив рыжие усы, Сизов доказывал буквально с пеной у рта:
— Да будет вам известно, у этого Темляка свой адвокат — Догадин Владимир Николаич! Не навяленный следствием, а по соглашению! И он со мной своими прожектами не делится. Интересы наших клиентов противоречат кардинально! Я было намекнул Владимиру Николаичу насчёт единого фронта… Он меня послал… Знаете, куда?! В его позиции есть резон. Он опасается, что Самандаров вменит «группу лиц», а это совсем другой срок. Догадин — стреляный воробей, под чужую дудку не пляшет! Вы напрасно думаете, будто я имею влияние на всех адвокатов поголовно. Некоторые, да, ко мне прислушиваются… Далеко не все! И не вздумайте выходить на Темляка или на Наташку Шаталову, наделаете хуже… В первую очередь, пострадает Олег Геннадьевич…
— По-вашему, нужно хвост поджать и тупо ждать экзекуции?!
— Я такого не говорил. Прошу не передёргивать.
— Передёргивать не имею привычки, — в лощёном бизнесмене проснулся рисковый катала[304] с Текстильщика. — Следи за базаром, уважаемый!
— А вы не тычьте мне! И не разговаривайте по фене! Я — адвокат, а не урка! — Сизов, обычно вежливый до приторности, показал зубы — прокуренные, но крепкие, кусачие.
«О-о-о, прокурорская гниль наружу полезла», — Сергей Альбертович жёстко прищурился, но в следующую секунду лучезарно просиял лицом.
— Извините, Ростислав Андреевич, нервы. Не хватало ещё нам с вами перегрызться. Скажите лучше, что дальше будем делать?
— Что делать? Что делать, — ворчал адвокат, вытряхивая из пачки успокоительную сигарету. — Думать будем… Есть у меня некоторые соображения… предварительные… Идейка одна… Озвучивать рано. Чёрт, не могу взять в толк, почему Самандаров до сих пор не провёл очную ставку между Темляком и нашим Олежкой?! Чего он выжидает? Не уверен в своём свидетеле? Это один расклад… Или хочет нас ошеломить неожиданным ходом? Каким?!
Расстались Катаев с Сизовым любезно, но каждый с камнем за пазухой.
После отбытия административного ареста Рожнова власти не беспокоили. Сергей Альбертович сплавил его с глаз долой в Терентьевский леспромхоз. Поставил пару конкретных задач, не требующих большого ума. Директор филиала ежедневно докладывал о поведении прикомандированного. Утверждал: «Из кожи вон парень лезет, реабилитируется». Катаев в ответ скептически цедил: «ну-ну», гадая: «Надолго ли хватит примерного поведения?»
Сейчас, в дороге мелькнула заманчивая мыслишка: «Не будет Рога, и цепочка ко мне оборвётся».
Но по щелчку пальцев людей убирают лишь в дебильных сериалах, заполонивших телеканалы. Катаев знал не понаслышке, что «заказ» — штука трудоёмкая. Если в конструкции больше двух звеньев, она теряет устойчивость. И наиболее зыбкой составляющей является человеческий фактор.
Всего надёжнее исполнить самому. Фишка легла так, что Сергей Альбертович, дожив без малого до полтинника, лично на курок не нажимал. Тем не менее, в себе он был уверен.
«Предположим, вальну я Олежку где-нибудь в лесу. Куда труп девать? Опять же, с «авдотьей»[305] его чего делать? Позвать разве парнишку «на зелёную» без тачки? Неестественно будет выглядеть такое приглашение. Ни разу я его не катал в качестве водилы. Отсюда вывод — без помощников не обойтись».
Прежде щекотливые темы решались через московского законника Гашёного. Но реанимировать связь с Севой не хотелось. Слишком трудным было расставание. Отступные получились со многими нулями. Разойтись краями удалось благодаря тому, что возрастного Севу на Москве теснила молодая и дерзкая пиковая поросль. Сыны гордого Кавказа! В память о былой дружбе несколько раз в год Катаев делал вору праздничные подгоны[306].
Обратиться по старой памяти реально, и Гашёный не откажет. Но получится новая кабала. Лишние риски.
«Тема закрыта. Какая мокруха? Сейчас другие времена. Да и бабок свободных нет».
В финансовом плане Сергей Альбертович до недавнего времени возлагал надежды на расширение строительного сегмента. Однако случился облом. Конкурент из-под самого носа увёл лакомый кусок! Многотрудные усилия по банкротству ДСК пошли прахом.
«Ох, Савелий, Савелий! Не оставляешь ты, в натуре, выбора… Нельзя мне сопеть в две дырки, потеряю авторитет. Народ решит — плюшевым стал Катаев, можно его разводить, как лоха. Поэтому ответки не миновать. Не пошёл долговязому впрок урок с тачилой[307], ковырнём поглубже. Но без мокрого!»
Воспитательную работу с упрямцем продолжит Гера Зингер. «Nissan Х-Trail» его пацаны обслужили качественно, остались от япошки рожки да ножки. Обугленные…
На перекрёстке в Соломинских Двориках с осени функционировал светофор. А иначе налево, в город, стало не повернуть. Со стороны Нижнего Новгорода по встречке катил нескончаемый поток транспорта. Преобладали большегрузы, не обученные уступать дорогу легковушкам. От их адского тоннажа зыбко содрогались все шесть полос федеральной автодороги М-7 «Волга».
У стационарного поста тащил службу гибэдэдэшник. Благодаря нарядной форме нового образца он был виден за версту. Синяя тулья фу-раги задрана вверх, как у офицера вермахта, околыш играл серебром. Световозвращающая жилетка переливалась ядовито-изумрудным колером.
Блатной номер «Grand Cherokee», остановленного красным сигналом светофора, прапорщик срубил автоматически. Глаз у их братии зорче сканера. На всякий случай инспектор кивнул респектабельному водителю. В ответ Сергей Альбертович оторвал ладонь от руля, взмахнул, приветствуя. Игнорировать представителей власти не стоит. Порой от рядового исполнителя зависит очень многое.
Ни сотрудник ГИБДД, ни здание поста, кирпичные стены которого сохранили щербины от автоматных пуль, не разбудили в Катаеве воспоминаний о схватке, разыгравшейся тут четыре года назад. Хотя отношение к тому событию он имел прямое. Бойню развязали столичные спецы, приезжавшие по душу
