Лица - Валерий Абрамович Аграновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обстоятельства гибели Кати Будановой выяснились не сразу, года через полтора, когда подняли архивные документы и тщательно их проверили. А в том летнем походе, выслушав бывшую официантку, ребята совсем растерялись. Выходило так, что можно было искать Лилю и в Романовой балке, и в балке Ольховчик, и в селе Ребриково, и на хуторе № 14, и шансы были примерно равные.
Когда один и тот же человек находится сразу в четырех местах, это значит, что он превратился в легенду.
А тетрадь «Протоколов» не закрывалась: небольшой клочок донецкой земли оказался густо усеянным погибшими летчиками, пехотинцами, артиллеристами, саперами, конниками, танкистами, ополченцами, участниками подполья. Что же касается именно летчиц, то их, если судить по рассказам местных жителей, покоилось в этих местах даже больше, чем было в наличном составе Восьмой воздушной армии. Откуда ж они брались? Не иначе, я думаю, как из щедрой памяти людей, хранящих светлую благодарность тем, кто мог бы, став матерями, продолжить себя в собственных детях, но отдал жизнь во имя ее продолжения в чужих. «А кто не пришел на свидание, тем в памяти жить навечно, — цветите, цветите, яблони, девчата спешат на встречу…»
Война входила в души детей не со стороны громких побед, но наглядно объясняла их происхождение.
ХУТОР № 14. В то лето 1971 года Валентина Ивановна Ващенко приняла мудрое решение не торопиться с раскопками. Она уже тогда поняла, что главное в деле, ею затеянном, не достижение результата, а процесс движения к нему. Собственно говоря, в этом и заключается основная педагогическая и воспитательная идея следопытства. И как факт: операция «Белая лилия», в ту пору провозглашенная, растянулась на восемь долгих лет, если считать по сегодняшний день, который тоже не есть последний.
За эти годы через отряд «РВС» прошли несколько поколений школьников. Одни ребята, побывав в летнем походе, успевали всего лишь собрать сведения о погибших воинах, но покидали школу прежде, чем начинались раскопки. Другие, участвуя в раскопках, не всегда успевали находить имена погибших, разыскивать их родственников и открывать обелиски на местах новых захоронений. Однако весь отряд «РВС», в каком бы составе он ни был в каждый конкретный момент, обладал всей суммой знаний, мыслей и чувств, накопленных предыдущими поколениями. Без колб и химических реактивов шла поразительной силы нравственная реакция, у которой был один и постоянный катализатор — Валентина Ивановна Ващенко. Программа ее действий, тщательно продуманная с самого начала, была рассчитана на единственный эффект: воспитать детей, способных строить спою жизнь, чтобы прошлое помогало жить завтра.
Итак, летом 1971 года она приняла решение не трогать землю — только фиксировать. Но здравый смысл, как известно, хорош, когда молчит сердце. В один из последних дней похода ноги сами привели отряд на хутор № 14, поблизости от которого когда-то был аэродром «подскока». Пришли. Увидели четкие следы капониров. Довольно быстро обнаружили рощу, бывшую тридцать пять лет назад лесопосадкой. Возле нее — два холмика, которые, естественно, приняли за могилы. Ни памятников, ни дощечек с фамилиями, — стало быть, можно копать.
Была середина дня. Вынули из чехлов саперные лопаты и, поочередно сменяя друг друга, взялись за дело. Под первым холмом ничего не обнаружили. Стали вскрывать второй. День уже клонился к вечеру, а нервное напряжение не угасало. В этот момент мимо проходили две женщины, и одна из них с удивлением спросила: «Дети, что вы здесь роете?» Когда ей сказали, она улыбнулась: «Да нет, ребята, мы всех давным-давно перенесли в братскую могилу». — «А кого это всех?» — «Из-под этого холма — трех солдат. Из-под этого — девушку». Эрвээсы онемели и боялись задать главный вопрос, на который решилась Валентина Ивановна: «Летчица? Блондинка?» — «Нет, — спокойно сказала женщина, — не летчица. Медсестра. С длинной косой. Я сама ее переносила, волос был черный».
На следующий день, уже в сельсовете, ребята получили списки похороненных в братской могиле, и там среди прочих была женская фамилия, после которой стояло: «медсестра», а затем ссылка на документы, «обнаруженные при трупе».
Так умерла еще одна легенда, родив при этом другую.
РОМАНОВА БАЛКА. И уж совсем в последний момент, буквально по дороге домой, отряд заглянул в Романову балку. Им и в голову не пришло, как близко они были от цели. Однако случилось так, что поверхностные раскопки на месте, указанном стариком Токаревым, ничего существенного не дали, тем более что Валентина Ивановна ошибочно взяла на каких-то полметра в сторону.
И только спустя семь лет, уже опытными поисковиками вернувшись на это место, работая «по всем правилам», то есть штыковыми лопатами и с привлечением бульдозера, они нашли то, что искали, и содрогнулись, найдя.
Обнародовать результат раскопок своими словами я не могу, у меня просто не поворачивается язык, мне легче это сделать, процитировав бесстрастный документ, составленный 14 августа 1977 года:
«Экспедиционный отряд «РВС» краснолучской средней школы № 1, осуществив раскопки на месте гибели советского самолета в районе хутора Красная Заря, обнаружил обломки самолета (детали винта, часть мотора, куски брони, плексигласа и дюраля), а также останки летчика (кости нижних конечностей, ребер, части таза и черепа, зубы). Обнаруженные останки позволили точно определить их анатомическое строение. При осмотре заведующим Мариновским фельдшерским пунктом было установлено, что останки скелета принадлежат женщине, о чем и составлен настоящий акт».
…У Лили были зеленые глаза и маленькая изящная фигура.
МОСКВА. Начиная с того момента, как выкопали первый обломок, в душу Валентины Ивановны вкралось сомнение: истребитель или штурмовик? Всячески сопротивляясь этим мыслям, Ващенко глядела на искореженные куски металла и как бы не видела того, что свидетельствовало против Яка и в пользу Ил-2. Но потом, когда яму зарыли, а все найденное аккуратно выложили на расстеленный кусок брезента, сомнения обернулись реальностью: похоже все-таки, что штурмовик.
А Лиля летала и погибла на истребителе! Стало быть, одно из двух: если это Лиля — должен быть истребитель. Если же найден Ил-2 — значит, другая летчица. Однако женщин, воевавших на штурмовиках, было в Отечественную войну очень мало, а в Восьмой воздушной армии просто ни одной. Воздушными стрелками их, правда, иногда «возили», но если найденная женщина — воздушный стрелок, куда, в таком случае, девался летчик? Спасся на парашюте? Все эти вопросы будоражили воображение ребят.
В один прекрасный день Валентина Ивановна выехала в Москву. Ее провожали всем отрядом. Эрвээсы внесли в вагон
