Есть что скрывать - Элизабет Джордж

была рядом, и они воспользовались ею – не один раз. Проснувшись, он увидел, что прошло уже два часа.

Тани поспешно соскочил с кровати, подошел к окну, сдвинул легкую занавеску и выглянул на улицу, внимательно осмотрев каждый дом, каждую машину, все места, где мог притаиться отец. У Абео было более чем достаточно времени, чтобы позаботиться о Ларк и приступить к поискам сына.

– Его здесь нет, – ответил он, отвернулся от окна и стал одеваться. Она тоже.

Софи спустилась вместе с ним по лестнице и проводила до двери. Он поцеловал ее, запустив пальцы в мягкие, как у ребенка, волосы. Потом приоткрыл дверь и еще раз окинул взглядом улицу. Кивнул Софи и пошел в сторону железнодорожной станции.

По дороге Тани выудил из кармана мобильник. Давно пора было сообщить сестре – не говоря уже о хозяевах большого дома в Челси, – что он в безопасности, что с ним все в порядке и он возвращается.

Взглянув на экран, Тани увидел, что пропустил несколько текстовых сообщений и один телефонный звонок. Не доходя до железнодорожной станции Сток-Ньюингтон, он остановился, чтобы посмотреть сообщения. Два от Деборы Сент-Джеймс, одно от ее отца, одно от Завади из «Дома орхидей». И одно голосовое сообщение, которое он прослушал, когда снова тронулся в путь.

«Думаешь, что можешь так обращаться с женщиной, которую я люблю? С матерью моих детей? Теперь тебе конец. Я тебе найду, Тани. И тот, кто тебя защищает, пожалеет не только о том, что приютил, но и что даже произнес твое имя».

Тани прослушал сообщение несколько раз. Тот факт, что отец позвонил по телефону, нисколько его не удивил. Отцовские угрозы удивили его еще меньше. Но теперь все его знакомые подвергались реальной опасности, и этого он не предвидел. Его поездка в Пембери-Эстейт началась с поиска паспортов, а закончилась совсем другим.

Чок-Фарм Север Лондона

«Конечно, – подумала Барбара Хейверс, – у нас есть только слова Росса Карвера, утверждавшего, что жена, с которой он расстался, сказала: «Она меня ударила, Росс», когда он нашел ее на полу ее квартиры. А если точнее, то на полу квартиры, которая теперь снова переходит к нему». Он должен быть очень доволен, что покидает зловонные окрестности городской фермы в Хакни, не говоря уже об утренней какофонии, причиной которой был проживающий на ферме петух. Тем не менее Барбара никак не могла заставить себя внести Росса в список подозреваемых. Он пришел к Тео по ее просьбе, не так ли? Содержимое ее мобильного телефона подтверждает, что она ему писала. Что такого могло произойти между ними, пока он был в квартире, что побудило его ударить Тео по голове статуэткой «Стоящего воина»? Если – как подозревала Барбара – он пришел по ее просьбе и причина была в том, что от него забеременела ее собственная сестра, то у Тео было больше причин треснуть его по голове. Ведь она собиралась сделать операцию, которая может восстановить ее чувственность, которая может возродить их брак, вернуть их друг другу – и теперь вот это… Ее муж сделал ребенка ее сестре? И все они после этого будут каким-то образом жить долго и счастливо?

Это выводило на сцену Рози Бонтемпи. Или нет? Она достаточно часто виделась с Тео, незадолго до смерти последней у них была громкая ссора, которую слышали соседи, она знала о камере наружного наблюдения у дома Тео – так что если она вернулась, чтобы стукнуть по голове сестру, то не плясала бы макарену перед камерой, прежде чем войти. Наоборот, постаралась бы войти незамеченной, неожиданно для сестры, а вышла бы через пожарную дверь, о существовании которой прекрасно знала.

И все же… Каким человеком нужно быть, чтобы убить собственную сестру? И точно так же, как с Россом, у Тео было больше причин напасть на Рози. Тео знала Росса лучше, чем кто-либо, ведь так? В таком случае она сразу же заметила бы, что Росс связался с Рози. Возможно, он на ней не женился бы, как и на матери Колтона. Но тот ребенок, которого вынашивает Рози, войдет в его жизнь, и если Тео надеялась или планировала после операции возобновить свой брак с Россом – хотя это под большим вопросом, признавалась себе Барбара, – это означает, что мама Рози и папа Росс навсегда войдут и в ее жизнь.

Да, были и другие, кто тем или иным образом извлекал пользу из смерти Тео, в частности старший суперинтендант Марк Финни и его жена, а также Мёрси Харт / Эстер Ланж, если она планировала открыть клинику в другом месте. Но на сегодняшнем совещании в конце дня они нисколько не приблизились к тому, чтобы обвинить кого-либо в преступлении.

Линли появился ненадолго. Ему позвонила Джуди с сообщением, которое стало обычным в это время дня. Помощник комиссара перед уходом хотел побеседовать с исполняющим обязанности старшего суперинтенданта Линли. Поэтому, сообщив подчиненным, что он узнал от Пола Финни и его брата, Марка, – начинало казаться, что в тот вечер все в Лондоне испытывали непреодолимое желание приехать в Стритэм, – Линли их покинул.

– Продолжайте, особенно с камерами видеонаблюдения с Кингсленд-Хай-стрит, – сказал он, прежде чем отправиться на беседу с Хиллиером. – Там есть то, что мы пропустили.

Это была главная улица, не жилой район или даже не боковая улочка, и поэтому материала было очень много. На большинстве магазинов установлены собственные камеры видеонаблюдения; кроме того, там имелось много полицейских камер. Это реальность жизни в Лондоне, когда людей, занимающихся своими делами, снимают на камеру несколько раз в день.

Через два часа просмотра съемок Барбара решила, что с нее хватит. Она сделала перерыв и заказала еду в маленьком греческом ресторане, где между двумя половинками питы повар положил ягнятину, несколько листов салата, помидор для цвета и много дзадзики. К этому блюду прилагался салат или картофельные дольки, и, по мнению Барбары, если не обращать внимания на «забитые артерии», нет ничего лучше, чем горячая картошка, блестящая от масла, политая солодовым уксусом или, по необходимости, с сыром маттернхорн или кетчупом.

Все это Барбара привезла домой. Она несла сумку с едой по дорожке вдоль дома, за которым жила. Как обычно, отметила, что в квартире на первом этаже желтого дома не наблюдается никаких признаков жизни, и, как обычно, сказала себе, что при текущих обстоятельствах вероятность того, что в квартире появятся жильцы, мала. Скорее всего, ее выставят на продажу или сдадут в аренду.

Войдя в свой домик, больше похожий на садовый сарай, она выставила ужин на маленький стол, выполнявший в кухне несколько функций; сама кухня также использовалась для разных целей –