Алая Вуаль - Шелби Махёрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я делаю выпад вперед, но ноги Одессы все еще стоят на моей дороге, и импульс отбрасывает меня назад. Спотыкаясь, я поворачиваюсь, чтобы выпрямиться, но Одесса тоже смещается, по-прежнему закрывая лицо, и я полностью теряю опору. О Боже. Я падаю на ее руки, которые инстинктивно обхватывают меня, чтобы мы обе не рухнули на пол. Ее кожа покрывается волдырями при соприкосновении. Хотя она заглушает крик боли, мы уже основательно запутались, и Михаль…
Он делает шаг вперед, раскидывая руки, чтобы закрыть нас с Одессой от посторонних глаз.
— Добро пожаловать в мой дом, Луиза ле Блан, и веселая встреча. Я — Михаль Васильев.
Лу замирает на полпути через всю комнату, ее ухмылка расширяется, когда она осматривает его. Ее глаза на мгновение задерживаются на коже его брюк, великолепных крыльях на спине.
— Конечно, это так. — Она поднимает сферы между ними, и они вспыхивают еще ярче, почти ослепляя. Даже Михаль вздрагивает. При его болезненном вздохе последние остатки моего контроля рушатся; оттолкнувшись от Одессы — с ней все будет хорошо, с ней все будет хорошо, с ней все будет хорошо, — я выбегаю на открытое пространство в центре комнаты.
— Лу, подожди! Подожди! — Ее глаза слегка расширяются, когда я останавливаюсь перед ней, размахивая руками, как сумасшедший, и задыхаясь. — Тебе не нужно причинять ему боль. Он обещал не трогать Коко, не трогать никого из вас. — Я оглядываюсь в поисках Коко, Рида или даже Жан-Люка, но никто из них не стоит в коридоре. И никто другой тоже. Проход остается пустым, если не считать осколков двери и кусков металла. — С тобой… с тобой будут обращаться как с почетным гостем, — говорю я, и голос мой слабеет. По крайней мере, Лу пришла. По крайней мере, она не испепелила меня на месте. — Мой почетный гость. Он обещал. Он обещал, что никому не причинит вреда.
Солнца в руках Лу слегка тускнеют. Ее глаза сужаются, и она несколько секунд изучает мое лицо.
— И ты ему веришь?
— Верю.
— Ты ему доверяешь?
Яростно кивнув, я опускаю руки и задерживаю дыхание. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Лу наклоняет голову, раздумывая, но солнце в ее руках все еще горит жарко и ярко. Я стараюсь не оглядываться. Не знаю, как долго вампир может выдерживать солнечный свет — даже его имитацию — прежде чем вспыхнет.
— И ты говоришь мне это по собственной воле? Тебя не принуждали?
Я удивленно моргаю. Потому что я никогда не рассказывала ей о принуждении. Если подумать, я и о солнечном свете ей не рассказывала, но… впрочем, сейчас это не имеет значения. Мне нужно как-то доказать, что Михаль заслуживает доверия, пока все это место не превратилось в дым. Я снова оглядываюсь на нее.
— Коко пошла с тобой? Она где-то здесь?
Глаза Лу сужаются.
— Почему?
— Потому что кровь Алой Дамы ядовита для их врагов. Если ее кровь не причинит ему вреда, ты будешь знать, что мы говорим правду. Пожалуйста, Лу, — тихо добавляю я, когда она все еще не двигается. — Позволь нам доказать это.
— Ты просишь меня рискнуть жизнью моей лучшей подруги.
— Я прошу тебя довериться мне.
Через несколько долгих секунд Лу кивает — всего лишь одним коротким движением подбородка — и Коко, Рид, Бо и Жан-Люк словно растворяются в стенах коридора. Я смотрю на них в недоумении, сердце замирает в горле, и я едва улавливаю резкий укус магии крови.
— Решай сама, — бормочет Лу, обращаясь к Коко, но та уже прижимает кончик острого ногтя к большому пальцу. Из него вытекает одна бусинка крови.
Кажется, вся комната задыхается.
Не обращая внимания на реакцию вампиров, Коко делает движение, чтобы пройти мимо меня, но я в последний момент ловлю ее за рукав, внезапно ужаснувшись.
— Если ты будешь думать о нем как о враге, это все равно…?
— Я не хочу, чтобы он был моим врагом, Селия. — Она убирает мою руку со своей с настороженным, но в то же время сочувственным выражением лица. — Ты сказала, что доверяешь ему, — просто говорит она.
Мне остается только наблюдать, как она пересекает ничейную территорию между нами и Михалем, все это время держа палец на вытянутой руке. Когда она останавливается перед ним в ожидании, его глаза переходят на мои. Его бедная кожа блестит в лучах искусственного солнца, но если это его беспокоит, он не говорит. По-прежнему глядя прямо на меня, он смахивает кровь с пальца Коко. Его кожа не пузырится, не покрывается волдырями, но для пущей убедительности он подносит ее кровь ко рту и осторожно сосет ее, пока мы ждем с затаенным дыханием.
Ничего не происходит.
Все мое тело замирает от облегчения, потому что ничего не происходит, и когда Коко поворачивается ко мне и улыбается, миниатюрные солнышки в руках Лу мгновенно гаснут. Я моргаю во внезапно наступившей полутьме, борясь со слезами, когда Лу пробирается вперед и обхватывает меня за локоть.
— Ну что ж, — говорит она без обиняков. — Это все меняет, не так ли?
Да, меняет.
Когда она заключает меня в объятия, я не могу остановить первую слезу. Она стекает в ее волосы, когда она смеется и крепко сжимает меня, а Коко спешит присоединиться и обнимает нас обоих.
— Мы скучали по тебе, Селия, — шепчет Коко.
Всхлип захлестывает мое горло, пока мы обнимаем друг друга.
— Я тоже по вам скучала.
Несколько минут спустя Одесса уводит Лу, Коко, Рида, Бо и Жан-Люка в прихожую, ведущую из бального зала, и Михаль делает все возможное, чтобы успокоить своих наполовину исцеленных гостей. По его приказу музыканты осушают несколько кубков крови, а затем возвращаются на свои места на помосте и заводят оживленную мелодию. Десятки слуг пробираются сквозь бунтующую толпу с еще большим количеством кубков — эта кровь почему-то свежая, почему-то теплая — и торопливо разносят их.
Через четверть часа все вампиры в зале снова выглядят яркими, блестящими и новыми.
Кроме их глаз.
Острые и злобные, они следят за Михалем, когда она принимает кубок и выпивает его содержимое одним глотком. Почти мгновенно ожоги на его коже исчезают, превращаясь в гладкий алебастр. Но прежде чем я успеваю подойти к нему, из прихожей появляются Лу и Коко в своих новых костюмах
— Лу в образе стройной черной кошки и Коко в образе зеленой феи.
Я не могу не улыбнуться, когда они направляются в мою сторону.
Мсье
