Книга о музыке - Юлия Александровна Бедерова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Германия
Оркестр Баварского радио со штаб-квартирой в Мюнхене создан в 1949 году на базе Баварской радиовещательной компании. Среди событий, которыми гордятся баварцы, — премия «Грэмми» за запись Тринадцатой симфонии Шостаковича (2006), а также регулярное участие в концертах под вывеской Musica Viva, организованных композитором Карлом Амадеусом Хартманом. Идея состояла в том, чтобы вернуть в репертуар произведения XX века, запрещенные во времена Третьего рейха и дать площадку новому поколению композиторов: в итоге оркестр Баварского радио одним из первых исполнял сочинения Луиджи Ноно, Яниса Ксенакиса, Лучано Берио и других. Так что баварцы с первых дней существования были ориентированы в том числе на передовой, авангардный репертуар и быструю работу, о чем рассказывал сотрудничавший с Мюнхенским радиооркестром в последние годы Марис Янсонс: «Они играют много современной музыки. Это держит их в тонусе: они способны, к примеру, совершенно феноменально читать с листа. Для меня дирижирование оркестром [Баварского радио] — все равно что для автомобилиста водить роллс-ройс»[360]. Но главная специфика ансамбля, утверждал Янсонс, в другом: «Поскольку это радиооркестр, все его концерты записываются. Так что инструменталисты по определению технически безупречны и не стесняются микрофонов. А раз так, то у них появляется возможность сконцентрироваться на том, чтобы представить интересную, захватывающую интерпретацию произведения»[361].
Берлинская государственная капелла — один из старейших ансамблей в этом списке: родословную оркестра принято возводить к концу XVI века. Впрочем, до середины XVIII века послушать музыку в исполнении будущей Штаатскапеллы мог лишь королевский двор — все изменилось после того, как в 1742 году Фридрих Великий основал Королевский оперный театр в Берлине и высочайшим соизволением отдал ему в пользование свой оркестр. В XIX столетии, после того как художественным руководителем Штаатскапеллы (и Берлинского оперного театра) стал композитор Джакомо Мейербер, ансамбль начал давать концерты по абонементам, а в репертуаре были, например, мировые премьеры произведений Вагнера и Мендельсона. Во второй половине XX века мировая известность Штаатскапеллы немного померкла — возможно, потому что оркестр базировался в Восточном Берлине. В рейтинг журнала Gramophone он не попал, зато в списке bachtrack.com оказался на престижном шестом месте, уступив из немецких оркестров лишь Берлинскому филармоническому и оркестру лейпцигского Гевандхауза. Во многом этот высокий статус — заслуга дирижера Даниэля Баренбойма, заступившего на пост художественного руководителя Штаатскапеллы и Берлинской государственной оперы в 1992 году; в 2000-м эту должность закрепили за ним пожизненно. На официальном сайте оркестра его звучание описывается как «особенное, теплое и сумрачное»; сходное мнение складывается и у приглашенных дирижеров, которым удается с ним поработать.
Берлинский филармонический оркестр — один из самых известных и почитаемых симфонических оркестров во всем мире, занявший второе место в списке Gramophone и первое — в рейтинге bachtrack.com. Появился, как это часто бывает, в результате исторического курьеза: в 1882 году 54 музыканта из оркестра Беньямина Бильзе отказались ехать на концерт в Варшаве в вагоне четвертого класса и в знак протеста основали собственный ансамбль, у которого поначалу даже не было устойчивого обозначения (на афишах так и писали: «Бывший оркестр Бильзе»). Но известность и исполнительский уровень Берлинского филармонического непрерывно росли, в том числе благодаря работавшим с ним дирижерам: сначала Гансу фон Бюлову, затем, уже в XX веке, Артуру Никишу и Вильгельму Фуртвенглеру. За время 35-летнего правления Герберта фон Караяна (1954–1989) оркестр утвердился в качестве главного оплота европейского и мирового симфонического исполнительства. Впрочем, деятельность Караяна в Берлине подразумевала примерно то же самое, что и в Зальцбурге, где он руководил знаменитым музыкальным фестивалем: безупречное качество — и минимум сюрпризов. После его смерти оркестру потребовался репертуарный и тематический ребрендинг, за который взялся Клаудио Аббадо: как рассказывал валторнист Берлинского филармонического Фергус Макуильям, «ему удалось совершить радикальную революцию, повлиявшую на оркестры всего мира. [Аббадо] брал достаточно традиционную программу и интерпретировал ее так, что публике ничего не оставалось, кроме как прочистить уши, внимательно слушать и анализировать. В итоге очень скоро другие оркестры тоже перестали бояться смелых интерпретаций — словно они ждали, что кто-то укажет им путь»[362]. Линию, заданную Аббадо, продолжил и следующий главный дирижер, Саймон Рэттл, дебютировавший исполнением «Убежищ» («Asyla») амбициозного британца Томаса Адеса (в одном концерте с Пятой симфонией Малера), что сразу задало тон его работе с оркестром. Все это позволило Нилу Фишеру из «Таймс» написать: «Берлинский филармонический определяет мировой стандарт виртуозности и исполнительской точности в оркестровой музыке. Но еще важнее то, что его участники все время испытывают творческий голод, стремятся бросать вызовы слушателям, дирижерам — и самим себе»[363]. Следующим дирижером, который принял вызов оркестра, стал блистательный Кирилл Петренко. Их сотрудничество — альянс редкой красоты и убедительности.
Дрезденская государственная капелла — еще один оркестр с историей, уходящей в глубь веков: датой основания ансамбля считается 1548 год. «Это один из немногих оркестров со своим отличительным звуком, — пишет в журнале Gramophone скрипач и дирижер Николай Цнайдер, — по-прежнему узнаваемым на раз. Это связано и с историей оркестра, и с тем, что он был несколько изолирован во времена холодной войны, и главным образом с тем, что его участники осознают существование этого особого звука и делают все, чтобы его сохранить»[364]. Впоследствии Цнайдер признается, что описать этот звук непросто, и употребляет эпитеты «сумрачный» и «деревянный». Последнее, по-видимому, символизирует некую аналоговую теплоту звучания — в противовес более звонкому современному звучанию, и в самом деле, как указывает в книге об истории тромбона Тревор Херберт, «по состоянию на 2004 год духовики Дрезденской штаатскапеллы по-прежнему использовали вентильные трубы и тромбоны с широким раструбом, производя звук, который дирижер Бернард Хайтинк описал как „необычайно округлый“ и признал одной из главных черт, отличающих звучание оркестра от остальных»[365]. Несколько старомодная звуковая выразительность в случае с дрезденским оркестром уживается с репертуарной смелостью: с 2007 года Дрезденская штаатскапелла ввела должность сезонного «композитора в резиденции», поставляющего ансамблю свежий материал для исполнения. В результате, например, на одном из концертов в рамках фестиваля Proms несколько лет назад оркестр «сочинил» интересную историческую рифму, сыграв в одной программе Альпийскую симфонию Рихарда Штрауса и «Следы» современного английского композитора-авангардиста Ребекки Сондерс — оба произведения были в
