О завтрашнем дне не беспокойтесь - Николай Симонов

— Арнольд Борисович, не помогли ли бы вы мне определить фарватер?

А то я сяду на мель или протараню днище подходящим гранитным камушком.

— Яволь, Дмитрий Василич, за четверть часа обернусь — ответил бес и исчез из эфира. Павлов посмотрел на «командирские» часы. Было 11 часов 20 минут.

Взглянув на пассажиров, он сказал: «С Богом!», — и запустил мотор. Братья-близнецы, заслышав рёв двигателя внутреннего сгорания, от испуга залезли под шкуры и закричали: «Хумбаба!!!» Только катер тронулся, как Азор, сидевший до этого совершенно спокойно на корме дощатой лодки, выпрыгнул на плот, заметался и громко залаял. «Азор, ко мне!»— закричал Павлов, недовольный поведением пса. Пёс, услышав команду, подбежал к краю плота и весь собрался, словно готовясь к прыжку. «Азор, прыгай»! — нетерпеливо и даже с ноткой гнева в голосе повторил Павлов. И в этот момент ему показалось, что с Азором происходят какие-то странные перемены. Вся шерсть на нем словно вспыхнула голубым пламенем, глаза порозовели и в несколько раз увеличились в своих размерах. Вместо того чтобы заглушить мотор, он надавил на ручку газа. Азор прыгнул. Павлов инстинктивно пригнулся и краем глаза увидел, что пёс, перелетев через него, растаял в воздухе, оставив после себя сноп синих и оранжевых искр. У него только сердце ёкнуло. Недалеко отплыв от берега, он заглушил мотор, очевидно, полагая, что Азор снова к нему вернется. Так он и простоял минут пять, пока не заявил о своем присутствии вездесущий Арнольд Борисович Шлаги, вернувшийся с очередного задания:

— Что, песика дематериализовали? — ехидно, как и положено бесу, поинтересовался он.

— Не знаю, — признался Павлов и выразил глубокое сожаление. — Я ведь и толком даже с ним не пообщался. Досыта не накормил.

— Роза упала на лапу Азора — сострил бес и противно-противно захихикал. Павлов ничего не ответил, и в то же время почувствовал, что ничего не видит из-за затуманивших его взор слез. Со словами: «Прости, Азор!», — он запустил мотор и повел катер вверх по реке, то есть против течения. Вслед за катером плыла привязанная к нему канатом тяжелая дощатая лодка. Братья-близнецы к исчезновению Азора отнеслись совершенно спокойно, как будто, так и надо. Они с радостью и любопытством оглядывались по сторонам и на непонятном Павлову языке обменивались между собою впечатлениями. Девушка-туземка по-прежнему не приходила в сознание и лежала в своем спальном мешке. Рельеф окружающей местности представлял чередование плоских возвышенностей с мягкими пологими склонами, покрытыми густыми смешанными лесами. Над лесной кровлей, как печные трубы над крышами старинных зданий, поднимались вершины особенно крупных деревьев, растущих поодиночке или небольшими группами: елей, пихт и сибирских сосен. Ровно пять лет тому назад ему довелось с отрядом геологов сплавляться на моторных лодках-казанках по Колыме: от Сеймчана до Зырянки. Таким образом, о реках сибирского региона он знал не понаслышке. Например, что они извилисты, очертание их берегов часто меняется. Ближе к воде берега обычно завалены мелкими и крупными камнями, а иногда и громадными гранитными глыбами. Несколько дальше от воды берега покрыты зарослями кустарника или лесами. Характер их течения изменчив. То они имеют вид широкой полноводной реки с ровным течением, то делаются узкими от завалов, которые создают большие пороги, иногда в несколько километров. Камни порогов, частью скрытые под водой, а частью выступающие над поверхностью, препятствуют свободному проходу воды и убыстряют течение до такой степени, что потоки воды, бурно пенясь, с шумом проносятся через препятствия. Из пернатых, обитавших у реки, он опознал уток, чирков и белых цапель с черными ногами и желто-зелеными клювами. Цапли чинно расхаживали около берега, покачивали в такт головой и внимательно рассматривали дно реки. Заметив катер, они подпрыгивали, грузно поднимались на воздух и, отлетев немного, снова спускались у берега.

Еще он заметил большое количество выпей с серовато-желтой окраской перьев, желтыми клювами, желтыми глазами и такими же желтыми ногами.

По мере удаления катера от береговой линии наблюдать жизнь пернатых становилось все сложнее, и, наконец, по обе стороны распростерлась ровная и безбрежная водная стихия с гребнями волн, передвигаемых ветром и рассекаемых его быстроходным катером. Пьянящий чистый воздух и ощущение простора первозданной природы кружили голову, но не до такой степени, чтобы пренебрегать осторожностью. Он имел представление о том, что такое «стержень», и проблемные участки пути следования определял заблаговременно. Как правило, над мелкими местами (подводными осередками и косами) поверхность воды ровная и светловатая или имеет желтоватый оттенок, а над глубокими местами она незначительно рябит и имеет темный цвет. Небо было совершенно безоблачное, ясное; слабый ветерок тянул с севера. Павлов снял кожаную куртку и с тоской подумал о том, как, наверное, хорошо сейчас в Москве: деревья распустили листья, зацвела его любимая сирень, девушки переоделись в летние платья. Но только он стал предаваться приятным воспоминаниям, как услышал за спиной громкие крики малышей. Он обернулся и увидел, что туземка очнулась и что-то говорит. Заглушив мотор, он вырулил катер к берегу. «Наверное, надо ее напоить и дать какое-нибудь лекарство», — подумал он. В его распоряжении имелись медикаменты, но какие из них будут для больной аборигенки полезны, а какие нет, он точно не знал. Катер медленно сносило течением, пока он не застрял на каменистой отмели. Павлов достал из охотничьей сумки граненый стакан, нашел активированный уголь и растворимый аспирин, зачерпнул забортной воды, растворил лекарство и дал девушке напиться. Утолив жажду, девушка закрыла глаза и начала тихим и жалобным голосом что-то говорить. Прикрыв рот ладошкой, чтобы не привлекать внимание братьев-близнецов, Павлов шепотом обратился не иначе как из любопытства сопровождавшему его бесу:

— Арнольд Борисович, — вы не научите меня каким-нибудь словам из их языка, хотя бы самым простым: «есть», «пить», «я», «он», «она». «My name is Peter». И тому подобное.

— Почему же Питер? — фыркнул бес и пояснил. — Эти симпатичные пацаны, которые сейчас пялятся на вас, как на фокусника в цирке, между собой называют вас Скролл, что означает «сорока». А катер они воспринимают, как оживший персонаж из волшебной сказки, которую, наверное, им рассказывала их покойная мать.

— Сорока? — удивился Павлов и завел мотор. Девушка-аборигенка от испуга залезла с головой в спальный мешок и затаилась. Павлов с помощью шеста оттолкнулся от берега. Катер начало разворачивать течением, но он дал газ и благополучно вышел на тальвегу, то есть наибольшую глубину русла. Свыкнувшись с незнакомым шумом и запахом бензина, а может быть, из-за недостатка кислорода, девушка высунула голову из спального мешка и пробормотала что-то вроде: «Какой кошмар!». Он в решил, что ослышался. Прошло несколько минут. Туземка лежала неподвижно. Ему показалось, что она заснула, и он решил продолжить прерванный разговор.