Петербург - Алекс Кун

Палец напомнил о себе, решил отвлечься на время, сходить до корабельного лазарета на средней палубе и не закапывать кровью свежую краску. Заодно и ревизию в лазарете проведу, а то все откладываю да откладываю.

Вот так и встретил три полка корпуса в Вавчуге. В носовой башне, кстати, никого не нашел. Сбежали мерзавцы, все пятеро, оставив только стояночного караульного у барбета. И куда, интересно, они от меня спрячутся? Идея запихать в башню провинившихся, и пальнуть по ней болванкой — приобретала все большую привлекательность. Заодно проверю механизмы башен на перекос. Чистые испытания — ничего личного.

Но задерживаться на Гонце не стал, поспешил к полкам.

Понтоны выбрасывались прямо на берег. Более того, капральства уже начинали их вытягивать на дорогу, так как заднюю ось они с понтонов не снимали и теперь подводили под носовые части, вынесенные из воды на берег, колесные передки, впрягались и вытаскивали понтон из воды целиком. При этом, судя по отлаженности действий — процедуру «парковки» полки за время дороги отработали. Может, им тогда вообще лошади не нужны?

Сутолока выброски на берег. Насколько хватает взгляда — море работающих людей, зеленых мундиров и зеленого брезента кибиток. С взгорка, от казарм, сбегали встречающие из Двинского полка. В отдалении толпились жители городка, свято соблюдая границы военного лагеря.

Что интересно — преображенцев и семеновцев так не встречали. А тут достаточно было пройти слуху, что прибывает еще одно творение их князя, и народ как с цепи сорвался. Хотя и корпус тоже хорош — пустили пыль в глаза — на кибитках, да еще под флагами и вымпелами. Показушники. Жаль, Петр не видел. Но надо будет ему на бис обязательно продемонстрировать.

Вечером, в штабе полка стало не просто людно, а скорее шпротно. Командиры устраивали полки на многострадальном поле перед казармами, откуда недавно снялись полки Петра. Благо, шатры ставить было не нужно, солдаты привыкли ночевать в кибитках, построенных ровными рядами. Дымили кухни, ржали лошади. Многоголосый гомон оживил притихший после Петра военный лагерь.

Ходил между рядами, кивал головой на отдание чести по новому образцу — не от гордыни, а просто рука отвалится отвечать, пока весь лагерь обойдешь. Задержался у пушкарей, высматривая какие были внесены изменения и слушая проблемы, возникшие с орудиями на переходе. Капралов предупредил сразу — не надо мне меда в уши лить — коротко и внятно, самое наболевшее — может, еще успеем устранить. Все же орудия — наш самый не проработанный проект.

Вычленил головную проблему — тормоза бы на колеса. А то с горок спускать — одно мученье. Про себя логично добавил, что и для понтонов это бы не помешало. Ну и почему мне это сразу в голову не пришло?

Три десятка орудий и почти 360 понтонов. Считай, 800 колес. И времени до выхода в Архангельск совсем мало. Что тут сделаешь? Перебрал в уме несколько вариантов от велосипедных «ножниц» до веревки на ступице. Самый простой вариант — веревка, точнее стальная лента, петлей затягивающаяся на ступице. Вот только ступицы у огромных колес относительно маленькие, моменты будут бешенные и соответственно — торможение никакое. Надо пробовать.

Штаб бурлил, обсуждая дальнейшие планы. Порадовала атмосфера, значительно отличная от штаба Петра, и больше напоминающая сборище гусаров, как его отражали в фильмах моего времени. Тем не менее, несмотря на всю дружественность и подколки — темы муссировали вполне стратегические — не кто командовать будет, а как подобраться поближе да мин с собой подтащить побольше. Мины штабу особо по нраву пришлись, видимо, были у них запоминающиеся ученья — надо будет расспросить полковников подробнее.

Опять же, судя по ленивым возражениям — тема летней кампании обсуждалась ранее чуть ли не на каждом привале, и аргументы исчерпались.

Послушал причудливо перескакивающие разговоры, постепенно затихающие явно в ожидании моего слова. А о чем говорить? Кто у меня тут военные? Сам? Мдя. Какая неприятность …

Так, стоя у косяка при входе, и дождался всеобщего внимания.

— Господа офицеры. Задача на эту летнюю кампанию вам известна. Кто идет с государем, а кто со мной — так же доведено. Решать вопросы баталии будете сами, на местах, руководствуясь общим планом и приказами государя, кто идет на «Орешек» и моими, кто идет со мной. Но только этими приказами! Приказы от иных дворян вас касаются токмо как дословная передача воли командующего. Запомните! Это важно! Требуйте дословного пересказа приказа и при этом должны быть ваши офицеры, засвидетельствующие приказ. Но лучше получайте все приказы лично, от командующего. Отчего об этом речь повел? В кругу государя больше сотни дворян в этот поход идет, каждый выслужиться, чужими руками, норовить будет. А за потери и конфузии государь уже с вас спросит, а потом, коль живы останетесь, еще и от меня получите. Полки ваши, надежа земли. Все лучшее в них собрали. И ответ с вас будет самый строгий. Запомните это!

Отклеился от косяка, начал пробираться к стене со стеклянной тактической доской, давая время на усвоение вступления.

— Государь, а тем паче сотня дворян его свиты, еще не знают, как полки корпуса сподручнее использовать. Продумывайте каждый приказ, как его лучше исполнить будет. Никто поносить вас не будет, коли перед атакой цепями на редуты, накроете их огнем картечниц, хоть этого в приказе и не было. Выполнить приказ вы обязаны, но вы и не солдаты рядовые, а полковники и майоры, за своих людей отвечающие, обязаны думать над приказом, к местности его привязывать, к запасам огневым, к капральствам, кто у вас поболе обучен, а кто поплоше. Вот вам мое главное напутствие! Думать над каждым приказом, как его исполнить да людей при этом потерять поменьше. Не спорьте с государем! Коль видите, как приказ еще лучше выполнить можно — немедленно ваш вариант диспозиции рисуйте, да подробно расписывайте, кто, куда и зачем идет. Только с такими росписями дозволительно к государю обратиться. Запомнили? Сие не менее важно, чем беречь людей. Вам планшеты для того и дадены, чтоб могли на колене мысль свою в бумагу облечь, да государю немедленно и предоставить.

Опять прервался, отхлебнув чая из чьей-то полупустой чашки. Порадовался, что в чашке именно чай был.

— Ну а теперь давайте свои вопросы, о чем тут вяло спорили — разберем да на доске порисуем …

Как обычно, закруглились заполночь. Расписали план на ближайшую неделю, по проверке амуниции, ее починке и стрельбах. Представил Семена, дал ему право отбирать в полках под свое начало столько людей, сколько сочтет нужным. Продемонстрировал кулак довольному выражению лица Семена. А то знаю его аппетиты.

На крыльце штаба меня дожидалась Тая. Замерзшая. Буду отогревать.

Неделя пролетела как один день, да еще под лозунгом «ничего не успеваем». Задержались еще на два дня. Задержались бы и больше, но Петр из Архангельска прислал гонца со своим неудовольствием. Мне это колючее письмо прямо в машинном отсеке Гонца и вручили. Еще и нос посыльный морщил, глядя на неподобающий вид князя — его, что ли, в смазку окунуть? У нас, ее тут много! На десяток посыльных хватит.

Тем не менее, такого ежика не игнорируешь. Разослал народ с приказом выдвигаться следующим утром и с удовольствием наблюдал набирающий обороты бардак. Вот вроде все уже собрано было, припасы загружены, катера подняты на борта духов — ан нет. Забегал народ, поволок с пороховых фортов и из цехов все, что хоть теоретически может пригодиться. Плюшкины. Не мешал — так как первый поход на непроверенных судах может преподнести массу сюрпризов. И шибера запасные не помешают, и ящики с инструментом и даже несколько брезентовых шатров — будем, если что, робинзонничать с комфортом.

Сборы полков проходили спокойнее. Некоторую проблему создали запасные бочки топлива для катеров, но выкрутились довольно просто — собрали из «кибиток» катамараны, соединяя два понтона их же «лежаками», длинными лавками для сна части капральства вторым ярусом, и используемыми как настил моста, при организации из понтонов переправы. Вот на получившийся мост «катамаранов» и загрузили бочки, а потом и еще имущества накидали. Понтоны опасно осели, но Двина ниже по течению относительно тихая — надеюсь, до ожидающих нас в Архангельске апостолов дотянем.

Заканчивали грузиться уже в темноте. Плавсредства полков растянулись вдоль всего берега, как черточка восклицательного знака, а как точка в нем, стояли две канонерки. Общая композиция называлась — мы готовы! Наверное.

Переход до Архангельска, впрочем, как и пребывание там, ничего интересного не представляли. На переходе пробовали тащить связки понтонов катерами, а в остальном — просто шли. В Архангельске государь праздновал будущую победу, решал дворянские вопросы и демонстрировал прихваченному из Холмогор Алексею русское купечество и дворянство во всей красе. Бедный юнга — это ж, какие контрасты! Величественные дворяне, и голытьба Двинского полка, вместе с Холмогорской школой. Поулыбался. Ладно, царевичу уже 12 скоро — переживет. Порадовало, что часть «голытьбы» своего капральства царевич прихватил — ему хоть будет с кем поговорить, а то Петр явно собрался его на войну тащить. Видимо, для воспитания боевого духа. Никогда не любил лезть с советами к родителям.