Петербург - Алекс Кун

Кроме обязательного праздника, отмеченного по прибытии, пришлось еще посетить обязательный праздник по окончанию маневров канонерок.

Расписывать про маневры … не стоят они того. Потемкинская деревня. Для Петра вполне чудом стало попадание канонерками в плоты со срубами мишеней с 400 метров. Сами понимаете, что было с мишенью, принявшей в себя 100мм подарок шимозы. Да, шимозу жалко — но нужна была зрелищность. Попали с третьего раза, хоть и по первым двум было понятно — будь это не плотик, а корабль, попали бы все три. Что, впрочем, мне не помешало особо пропесочить за промахи башнеров. А то, что больше всех досталось экипажу левой носовой башни Гонца — это просто совпадение.

Маневры катеров сам смотрел с интересом — на морской волне мы их еще не испытывали. Поражение мишеней картечницами уже не вызвало такой бури восторга у государя, но горели мишени вполне знатно, и было получено высочайшее добро на использование катеров в летней кампании. Слава высшему разуму. А то до последнего боялся, что будем волочь Гонца и Духа. Даже прикидывал варианты использования якорей, для самоподтягивания.

Особых восторгов самодержца был удостоен полет канонерок на форсаже. Оставлю за кадром, как все это время простоял, вцепившись в поручни боевой рубки и скрестив пальцы — форсаж пережили на удивление успешно. Даже всхожесть на волну шла в пределах расчетов. Залить то палубу, понятно, залили — но это Петра только порадовало еще больше. Фонтаны перехлестывающие через форштевень ему казались олицетворением мощи. Спорить не стал. Чем больше государь доволен, тем шире дырочка в его казну, через которую потечет финансирование броненосцев. Так что, расширял этот ручеек, как мог. Тем более, уже наметились реальные способы сэкономить. Да и уральское железо пошло по воде в Вавчуг. Думаю, справимся.

Пока возвращались с маневров, и государь был «горячий» — порешали вопросы с броненосцами, с постройкой еще двух заводов, в том числе, одного под Петербургом. Правильно говорят — каждому делу — свое время и место. Можно считать, со временем подсовывания Петру кучи бумаг подгадал хорошо. А место мне и так известно.

В самом Архангельске мало что изменилось: воевода, князь Алексей Прозоровский, по прежнему строил крепость ниже по течению, купцы расширяли гостиный двор, мастерские звенели кузнями, порт пестрел парусами. Жизнь текла, по-прежнему неторопливо и будто не замечая моих усилий. Последнее время это стало огорчать больше всего — стараешься, стараешься — а все как в прорву …

Уже в порту, где шла погрузка полков на апостолов, отговаривал Петра от участия в проверочном походе канонерок вокруг Соловков. Отговорил частично. По плану Петра канонерки будут провожать основное войско, идущее в обход, до Вардегорского мыса, что в Онежской губе Белого моря, и только потом смогут тронуться в поход.

Свой флаг государь, понятное дело, решил держать на Гонце. Хорошо, что удалось Петра уговорить большую часть свиты оставить на апостоле. Канонерки не резиновые. Заодно посмотрел на цирк распределения — «хто достоин быть с государем на ентой бесовщине». Поучительно. Даже, несмотря на то, что канонерки у нас освящены и проштемпелеваны крестами, вплоть до противовесов башен включительно. Ничего, пусть привыкают — вон, поморцы уже привыкли. Даже архангелогородцы высказали лишь любопытство очередной диковиной. Они на государевы фейерверки примерно с таким же любопытством глядели. Про любопытство иноземной торговой братии — разговор отдельный — но они, скорее всего, не успеют им поделиться раньше, чем мы придем в Балтику. А из акватории учений «духов» всех любопытных шуганули.

Пиры и заседания штаба Петра, прямо на Гонце, пропустим. Как выяснилось, ждали отчета моего старого знакомого Щепотева, о готовности дороги до Ладоги. Мне до последнего не верилось, что в том краю рек, болот и густого леса, буквально за месяц другой, можно проложить две с половиной сотни километров дороги. Тропинки — еще возможно. Но Петр строил с размахом, дорогу было указано делать шестиметровой ширины и мостить стволами сваленных при ее строительстве деревьев. Именно по своему неверию — в эту затею не лез, и государь творил историю собственноручно. Более того, судя по заказам, которые Петр посылал письмами к Брюсу, обеспечивающему поставки, государь сомнений не испытывал. Кроме заказанных 15 тысяч лопат, 6 тысяч кирок и прочего инвентаря — заказывалась доставка пушек, припасов и даже нескольких тысяч мешков с шерстью. Зачем шерсть? А это местный способ химической войны — такие мешки поджигали и складывали под стены осажденной крепости. Дым вонял не хуже «Зарина». Кроме того, плотно набитый шерстью мешок, выставленный солдатом перед собой — неплохо останавливал пули и шрапнель на излете. Словом, о дороге Петр особо не задумывался — был уверен, что построят. Все его мысли были уже под стенами «Орешка».

К слову, был у Петра и запасной план — что радовало. Посылал он еще преображенцев исследовать путь по реке Онеге до Каргополья, и дальше, до Вытегры. Хотя, там сплошные пороги и шиверы — на байдарках еще пройти можно, а вот на стругах, уже вряд ли.

Кроме отправки распоряжений, Петр, ежедневно получал отчеты. Думаю, такой активности архангельская почтовая служба еще не видывала. Да и мне было несколько удивительно смотреть на этот поток корреспонденции. Зачем им радио? Государь и так руку на пульсе очень даже плотно держит.

Некоторыми новостями Петр делился. Например, князь Григорий Долгорукий писал, что Карл идет к Варшаве, а Август, соответственно, сбегает из Варшавы в Краков.

Весть хороша тем, что от Варшавы до Нарвы больше тысячи километров будет, а три полка корпуса, под командованием Вейде, уже маршируют за Новгородом. Шах. Жаль, что пока еще не мат.

Как бы там ни было, 4 августа 1702 года от Соловков пришел парусник, с письмом для Петра. Дорога готова — наш поход начинался.

С чего обычно начинаются походы? Правильно. По этому, огромная флотилия из апостолов, канонерок и всех наличных судов северного флота — одного фрегата и одного клипера — отчалила только к обеду следующего дня, с экипажами, а особенно капитанами, страдающими абстинентным синдромом. Мне так вообще пришлось целый ковш здравиц на грудь принять, и сил оставалось только проконтролировать трезвость хоть одного штурмана.

В итоге, два дня резались против северо-западного ветра, и путь до Соловков особо в памяти не отложился. Отметил только излишнюю теплоизоляцию канонерок — холодные переборки, к которым так приятно было прикладывать голову, находились только на верхней палубе — а туда еще дойти нужно было.

Соловки встречали издали, многоголосым напевом колоколов. Судя по всему — будем тут стоять несколько дней, и проводить молебны — найдется время перебрать лебедки на Духе. А то стеньга грота заклинила. Переход канонерок был исключительно под парусами, нечего зря топливо жечь, тем более, будучи в составе парусной эскадры.

Ход под парусами канонерок, вышел, совсем не плох. Не клипер, конечно. И даже не фрегат. Но быстрее апостолов. И это мы еще не применяли спинакеры, так как шли острыми курсами. Могу начинать собой гордится.

Чего не ожидал — наш рейд у Соловков затянулся почти на неделю. У меня даже возникли подозрения, что церковники напророчили Петру, будто ждет его удача исключительно в случае богатых даров. Ничем иным не могу объяснить, что Петр взялся перестраивать на Заячьих островах часовню в Храм.

Это мы так спешим и тайно подкрадываемся? Просто эльфы какие-то, залюбовавшиеся ромашкой в процессе подползания к супостату. Адмиралу же скучно!

К полезным моментам посещения Соловков можно отнести то, что вся армия помолилась, да еще не один раз, вымолила победу, удачу и хорошее настроение, пополняемое еще и бочонками из трюмов апостолов. Не скажу, что много пили — у нас столько бочонков просто не было. Но оставили только запас обмыть победу. Теперь в походах точно будет сухой закон.

Судя по всему, Петр усиленно обсуждал еще вопросы старообрядчества и патриарха. Мне даже стало любопытно — чем дело кончиться. Хотя, государь политик грамотный — уверен, что все решения он отложит до получения козырей в виде побед. А пока это, скорее всего, артподготовка.

Уходили от Соловков под перезвон колоколов. Если выкинуть мысленно недельное стояние на рейде, то можно считать, что острова нас встретили колоколами, и проводили под неумолчный бой.

На этот раз ветер нам помогал, задувая галфвиндом правого галса. Долетели к мысу до вечера и ночевали уже перед пологими каменистыми берегами. Разгружали шесть апостолов, в том числе используя понтоны капральств — благо волна позволяла. Была даже мысль из понтонов выстроить причалы, да разгрузиться по быстрому. Но мысль ленивая, созерцательная, так сказать. Апостолы и так разгружались весьма лихо. Просто как еще один вариант учений? Нууу… Пока думал, половину уже разгрузили.