Футуриф. Токсичная честность. - Александр Розов

— Но, Елена, многие говорят, что фонд кормил именно детей, просто была подстава.

— Ламмерт, все просто. Есть официальные отчеты самого фонда. Там черным по белому написано, сколько денег было собрано, тратилось из них на рекламу, сколько на оплату менеджеров, а сколько на саму помощь детям. Последняя цифра была немного больше одного процента. Но даже сама эта цифра делилась на оплату деятельности локальной миссии, на услуги муниципальной администрации, и уже четко на помощь. Итого, если перемножить проценты, то видно, что на детей шло меньше одного евро из тысячи.

— Блин! Как-то не верится!

— И не надо верить! Смотри цифры, которые опубликованы, и никем не оспариваются.

Репортер развел руками и покачал головой.

— Елена! Людям неинтересны бухгалтерские расчеты. Людям интересны факты. Фонд «Счастливое детство» пишет, что все началось с программы электрификации поселка Мтовасимба в Свазиленде. Программа стоила 5 миллионов евро, и Сван подписался ее финансировать. Потом ты поехала в Свазиленд и, через советника тамошнего короля, инициировала политические репрессии против фонда, чтобы не платить эти деньги. А поселок, где тридцать маленьких детей, так и остался без электричества.

— Ты уверен, что в Мтовасимба нет электричества? — иронично откликнулась Елена.

— Э-э… Я там не был, но фонд утверждает…

— Ламмерт, — перебила она, — давай проверим прямо сейчас. Твой ноутбук включен. Мы заходим на сайт Африканской комиссии по энергетике, ищем в меню Свазиленд, а там смотрим, есть ли Мтовасимба в списке поселков, имеющих электростанции.

— Надо же, есть! — удивленно сообщил репортер, выполнив указанные процедуры.

— Щелкни мышкой, — сказала Елена, — и увидишь детали, с фото, а я объясню, как такое получилось. Мне было не лень полистать проект. Мтовасимба — деревня, семь дворов в предгорьях. Тридцать детей в такой деревне — обычное дело. Проблема электричества, согласно проекту, решалась ветряком на 5 киловатт. Я позвонила в Дурбан, это в ЮАР, совсем рядом, заказала ветряк по каталогу, оплатила, и все было готово через неделю.

— Э-э… А цена вопроса?

— Цена один доллар за ватт, плюс десять процентов доставка и монтаж.

— Подожди, ты хочешь сказать: это стоило 5500 долларов, меньше пяти тысяч евро?

— Да. Так и должно быть при смете благотворительного проекта 5 миллионов евро.

— А-а… Какая-то муть… А почему так получается?

Елена Оффенбах подняла руки над столом и похлопала в ладоши.

— Отличный вопрос! Давай разберемся, почему так получается. А начнем мы с научной фантастики. Так увлекательнее, ты согласен?

— Да-да! — поддержал Сван Хирд, — мы хотели обсудить проект «Луна-пони», ОК?

— ОК, — согласился Ламмерт Бранет, — но, какая связь между НФ и этими фондами?

— Связь простая, — ответила Елена, — НФ, это наши мечты о будущем. Нет гарантий, что мечты сбудутся, зато есть гарантия, что не сбудется то хорошее, о котором мы даже не мечтаем. Не мечтаем — значит, не ищем, не делаем, не стремимся — и не получаем.

— ОК, — снова сказал Ламмерт, — но мы мечтаем о прорве классных штучек, разве нет?

— Вот-вот, — она кивнула, — мы мечтаем о прорве классных штучек. Но кто будет рулить человеческим миром, в котором появится прорва этих штучек: термоядерных станций, звездолетов, и саморазмножающихся роботов для любого рутинного труда?

Репортер явно никогда об этом не задумывался, и был несколько смущен.

— Кто будет рулить? Наверное, демократия, разве нет?

— Демократия, бла-бла-бла, — передразнила Елена, — политические партии, которые уже более ста лет делают одно и то же: в интересах банкиров, нефтяников и прочего жулья обещают избирателю процветание. А вместо этого накидывают ему на шею кредитную удавку, и вынуждают вертеться за каждый грош, за каждый прожитый день, за каждый квадратный метр жилплощади. Иногда еще устраивают войну, чтобы выпустить пар.

— Елена, я не понял: ты что — против демократии?

— Ламмерт, я просто рассуждаю об НФ. Казалось бы, в фантастическом мире, где такая прорва штучек, людям незачем вертеться за каждый грош. Но, в НФ люди вертятся, их обществом рулят те же политические партии, банкиры, короче — жулье. В НФ-мире нет изобилия, отменяющего необходимость вертеться, ведь изобилие сломает всю систему. Сломает не только в вымышленном мире, но и в нашем, сегодняшнем. Потому что за последние сто лет производительность предприятий бешено выросла, и изобилие уже возможно. Но его нет, потому что параллельно выросло анти производство.

— Что? — переспросил на этот раз Сван Хирд.

— Анти производство, — повторила она, и пояснила, — это бизнес по уничтожению всяких полезных товаров. Создается ложный повод — и миллионы машин, или миллионы тонн продовольствия, уничтожаются, эффективные производства закрываются, а миллионы долларов, пройдя через какой-нибудь кризис, или через фонд, съеживаются до тысяч. С другой стороны, едва у обычного человека появятся деньги, как набегает толпа агентов, рекламирующих фантики биржевой рулетки, или клянчащих на благотворительность.

…Елена перевела дыхание, глотнула кофе и подвела итог:

— В мире более миллиарда нищих не из-за нехватки производственных мощностей, а по совсем другой причине. Нашей политической системе требуются зона нищеты, чтобы у обычных людей возникала необходимость вертеться, убегая от этой нищеты. А фонды, якобы борющиеся против нищеты, на самом деле только множат ее, что легко видеть в статистике: число нищих растет по мере роста оборота благотворительных фондов.

— Правда что ли? — недоверчиво пробурчал Ламмерт.

— Открой энциклопедию, и посмотри там диаграммы, — порекомендовала Елена.

Репортер вздохнул, покивал головой, в знак того, что верит на слово, а потом спросил:

— Но, ведь бедствующие, голодающие дети существуют на самом деле! Почему нельзя заниматься настоящей благотворительностью? Помогать этим детям, и… И…

— Конечно, можно и нужно! — воскликнул Сван Хирд, — Ты знаешь, мы с Еленой едем в Лемурию, где живут туземцы нйодзу!

— Нйодзу? — переспросил Ламмерт, — Это акваноиды, оливковые русалки, верно?

— Да! И мы уже придумали программу помощи их детям. Нашу, честную программу!

— Это классно! — обрадовался репортер, — Я рад, что вы такие! Сейчас давайте, сделаем перерыв, а потом поговорим про космический проект «Луна-пони»!

Еще час с лишним они болтали про лунную программу группы «Futureef Interstellar», а затем, выпили втроем по рюмке шнапса, и Ламмерт, собрав аппаратуру, укатил в свою редакцию. Сван Хирд, закрыв за ним дверь, еще раз гордо постучал себя кулаками по грудной клетке, подражая самцу гориллы. Елена хмыкнула и поинтересовалась:

— Эй, алло, а про какую программу помощи детям акваноидов ты сказал Ламмерту?

— А? — переспросил он, — Ну, я это ляпнул. Просто азарт, вообще…Ты понимаешь?

— Пока не понимаю. Объясни.

— Так, Елена, что тут объяснять? Говорю же: я ляпнул в азарте.

— Вот, блин! И как ты намерен выкручиваться, когда посыплются вопросы?

— М-м… Черт знает… Наверное, надо придумать что-то.

— Кто будет придумывать? — деловито спросила Елена.

— Вообще… — несколько неуверенно начал он.

— Понятно, — резюмировала она, и уселась за клавиатуру компьютера, — в таком случае, ликвидация свинарника в доме и сотворение вкусного обеда сегодня на тебе. Вообще.

*48. Правила игры и осьминоги-людоеды

Самое типичное авиа-такси: 7-метровый «Piper Cherokee» — то, что надо для индивида, желающего, не привлекая особого внимания, прыгнуть куда-то в радиусе тысячи миль.

Сувейд-Али Ар-Фаджи, эмир Эль-Обейда (прикрывающийся пока что маской мистера Дервиша — директора Космического Агентства эмирата), логично выбрал именно «Piper Cherokee» для посещения рудника на Великом подводном атолле Меш, и для визита в частный Университет Интеллектуального Дизайна на островке Ассумптион (одном из участков суши на западе Сейшельских Спорад). Назначение пилота-эксперта Олафа Тюрборга, на такой простой рейс, напротив, казалось не очень логичным. Но Дервиш высказал администрации «Arctum SBA» свое пожелание, и… Каприз перспективного инвестора (как обычно в подобных случаях) был выполнен.

Утром 5 октября авиа-такси вылетело с «Футурифа», и…

— Капитан Тюрборг, — окликнул эмир, когда самолет набрал крейсерскую высоту.

— Слушаю вас, мистер Дервиш — отреагировал бывший летчик-миротворец.

— Капитан, я хотел бы поговорить с вами на профессиональную тему.

— Никаких проблем, мистер Дервиш.

— По заданию консультативного совета моей страны, — продолжил эмир, — я занимаюсь формированием национальной аэрокосмической корпорации. Совет решил купить долю «Arctum SBA» в космическом проекте. Ряд каркасных должностей займут датчане. Мне кажется, вы можете стать первым заместителем директора в этом проекте.