Операция "Бешеные лошади" - Анатоль Нат

— Не так ли? — резко повернувшись, она бросила на раскрывшую, было, рот Дарью, пронзительный взгляд своих голубых глаз.

— Так, — беззвучно, одними губами пискнула Дарья, глядя на баронессу, как удав на кролика. — Как скажите, — чуть оправившись, добавила она уже более твёрдым голосом.

Тогда принесите нам своего чудного ароматного чаю, — улыбнулась одними губами баронесса, холодно глядя на неё ледяными глазами. — Вы его умеете так чудно заваривать, дорогуша, — бросила она в спину беззвучно выскользнувшей за дверь кабинета секретарши.

Несколько минут в комнате стояло гробовое молчание, и лишь спустя целых пять минут в установившейся мёртвой тишине неожиданно раздались редкие, негромкие Машины хлопки в ладони.

— Браво!

— Браво, баронесса! — с искренним восхищением глядя ей прямо в глаза, поздравила её Маша, несколько раз ещё негромко хлопнув в ладони. — За минуту вы добились того, что мне не удалось добиться от неё за целый год. Вы поставили Дашку на место, да так, что она теперь вас будет бояться больше меня, своего непосредственного начальства.

— О чём это вы? — недоумённо повернулась к ней баронесса. — Я никого никуда не ставила, да, признаться, и не собиралась.

— Однако это у Вас великолепно получилось, баронесса, — усмехнулась Маня, с любопытством наблюдая, как в дверь проскользнула тень от её секретарши и ловко принялась сервировать чайный столик.

— Угощайтесь, — улыбнулась она, глядя на Дарью, столбом застывшую за спиной баронессы и глядящую на неё с безсильным возмущением в глазах. — Угощайтесь, угощайтесь, — добавила с усмешкой она, разливая по изящным чашечкам свой знаменитый чай.

— Итак, перемирие? — предложила она баронессе с улыбкой, бросив ехидный взгляд на смутившуюся под её взглядом Дашу.

— Ну, раз мы в основном определились, перейдём теперь к делам финансовым.

— Итак! Что вы хотите?

— Не передумал? — были первые Пашкины слова как только за ними обоими закрылась дверь кабинета заместителя управляющего банка 'Жемчужный' Марьи Ивановны Корнеевой.

— Опасное дело идти со мной обратно на перегон, — предупреждающе посмотрел на Сидора Паша. — Только ты мне тут лошадьми не отговаривайся, — перебил он попытавшегося было открыть рот Сидора. — Не поверю! Знаю я причину по которой ты стремишься вернуться обратно.

— Красотка, сидящая сейчас в кабинете Машки.

— Ну, — Сидор мрачно нахмурился. Истинную причину по которой он сейчас рвался на перегон Пашка угадал с первого раза. Изабелла!

— Рыцарская штучка, — тяжело вздохнул он. — Дворянское воспитание и всё такое.

— Для неё герои не инженера с пилорамами и лесопилками, и так и не построенным водопроводом с плотиной… И уж тем более не купцы. А рыцари, — снова тяжело вздохнул он. — Мечи, кольчуги, брони…

— А единственное место где мне можно будет с этим отметиться, это только перегон. Боюсь что любая драчка с местными подгорными ящерами для неё ничего не будет значить. Как я узнавал, среди западного рыцарства к ним совершенно предвзятое отношение. Считают их чуть ли не полуживотными. Соответственно и отношение.

— Как к курам. Башку смахнул и пошёл обедать. Как к чему-то мелкому, простому.

— Похоже вся история последних нескольких веков на континенте проскочила мимо их сознания, — грустно констатировал он.

— Если кто по трудозатратам на убивство и ценится то лишь сами рыцари, ну, и иногда амазонки.

— И всё, — грустно констатировал он.

— А там, на перегоне, глядишь подвернётся случай и прославиться. Рыцаря какого-нибудь важного завалить, али ещё чего, — невесело ухмыльнулся он. Судя по голосу, подобная перспектива его особо не вдохновляла.

— Найдём! — резко вдруг повеселев хлопнул он по плечу Пашки.

— Честно тебе скажу…, - вдруг понизил он голос, чуть наклонившись к нему и оглядываясь по сторонам дабы кто не подслушал.

— Честно тебе скажу…, - тяжело вздохнул он, не решаясь что-то сказать.

— Ну! — ткнул его пудовым кулаком в бок Пашка. — Не тяни кота сам знаешь за что. Ему больно. Говори!

Сидор остановился возле высокого окна в пустом в этот час клиентском зале банка. Кругом кроме них никого не было.

— Я тебе честно скажу, — ещё больше понизил он голос. — Я сучку эту, княжну, лишь из-за Беллы и отпустил. Княжну, из-за Беллы, — ещё раз повторил он, видя непонимание в глазах Паши.

— Врёшь! — ахнул атаман.

— Знаю что она тварь и так просто подобное оскорбление не оставит, — загорячился сразу Сидор, принявшись торопливо объяснять. — Обязательно попытается отомстить.

— А пытаться она наверняка будет в лучших рыцарских традициях. Наймёт рыцарское войско.

— Благо то и нанимать нового никого ей не надо. У неё в баронстве Вехи осталось где-то с полутысячи рыцарей — её нанятое для борьбы с Беллой войско.

— Вот она сейчас наверняка туда и бросилась, а не сидит нас дожидаясь в устье.

— Так что в устье Каменки её сейчас нет. Устье свободно. Можно свободно из города сваливать.

— И с амазонками мы через Тару, считай что договорились. Так что проскочить обратно можно без проблем.

— А вот там, — хищно ухмыльнулся он. — Мы с этой сучкой и встретимся.

— Там и проверим как за зиму Корнеевские курсанты освоили навыки стрельбы из арбалета.

— Зря что ли мы столько водки ящерам за новенькие арбалеты с имперских складов заплатили.

— Пусть практикуются, — злобно оскалился он. — Глядишь, и мне там местечно тёпленькое найдётся, чтоб перед Беллой покрасоваться.

— К сожалению, Паша, — Сидор виновато развёл руками перед ошарашенным такой неожиданной откровенностью Пашкой. — Рыцарская дочка, это есть рыцарская дочка. И никуда ты от этого не денешься. Воспитание у неё сугубо рыцарское. И внимание её к себе я смогу привлечь лишь надавав по сусалам княжне.

— Княжна её оскорбила — я княжне рожу набил, фигурально конечно выражаясь. Следовательно, — ухмыльнулся довольно Сидор. — Я не торгаш, а герой.

— И задавить княжну надо не в вонючем трюме, банально перезав горло этой тваре, как честно говоря следовало бы, а в честном бою. Арбалет против рыцарского копья.

— Правда, — вдруг нахмурился он. — Что-то её последняя фраза насчёт княжны меня как-то сразу ввергла в большие сомнения насчёт того правильно ли я тогда поступил.

— Может, правда надо было её банально прирезать?

Сидор с неким сомнением в глазах, вопросительно взглянул на смотрящего на него широко открытыми глазами атамана.

— Ты втравил в войну целый город лишь для того чтобы покрасоваться перед девчонкой? — Паша неверяще смотрел на мрачно ухмыляющегося Сидора. — Ну ты и…

— А ты за нас Паша не беспокойся, — вдруг Сидор со всего маху хлопнул того по плечу. — Не было ещё ни разу, чтобы при правильно организованной тактике, арбалетчики бы в пух и прах не раскатывали рыцарей.

— А как стреляют Корнеевские курсанты я видел. Поверь мне, — ещё больше наклонился он к лицу Пашки, понизив голос. — Эти мерзавцы, хоть у меня с ними и отвратительные отношения, но стреляют они…

Сидор в восторге закатил к потолку глаза, показывая тем самым своё истинное отношение к их умению.

— А эти Корнеевские копья с ложками, — покачал он неверяще головой. — С двухсот метров навылет пробивают любой рыцарский доспех.

— Мне уже рыцарей жалко, — гадко ухмыльнулся он.

— Умеет Корней учить, Паша, ничего не скажешь.

— Да ты и сам на своей шкуре этой зимой испытал, — весело хлопнул Сидор того ещё раз по плечу.

Глава 15 Озёрный край

Несколько дней в вонючем трюме перегруженного сверх всякой меры ушкуя, с сидящими на головах друг друга людьми, вместе с лошадью, не самое прекрасное место, чтобы с комфортом провести внезапно выпавшее свободное время. А наличие у себя над головой брюха собственного жеребца, под которым только и было свободного места чтобы протянуть ноги в битком забитом людьми трюме, без малейшей возможности подняться на палубу, и с большой вероятностью переломать лошадиными копытами собственные… ноги…

В общем, как не раз потом вспоминал Димон, это были не самые прекрасные дни в его жизни. Спать под угрозой того, что тебе собственная же лошадь может наступить копытом на голову или на какие другие важные части твоего тела — не самое лучшее в жизни время. Ну а учитывая вполне конкретные физиологические особенности строения организма животного, спать, когда на тебя могут вывалить кучу каштанов, проще говоря дерьма, или ещё чего подобного, но жидкого, — не самое большое удовольствие.

Короче. Всё время, пока Димон плыл вместе с Сидором на ушкуе, он практически не спал. И когда поздней ночью, в темноте его вместе с конём выгрузили на правый берег Лонгары, в районе, где он должен был встретиться с ожидающей его возле старого, брошенного города группой Ведуна, Димон от счастья чуть ли не прыгал.