День помощи - Андрей Завадский

– Это еще не все, Алексей, – прервал русского президента Мердок. – Поведение ваших представителей, в частности, Вадима Захарова, на встрече с европейскими политикам и главами энергетических компаний в Берлине, тоже нельзя назвать иначе, как возмутительным. Вы фактически шантажируете наших союзников, ведь большая часть государств, с которыми вы ведете эти переговоры, вернее, которые стали жертвами вашего наглого вымогательства, являются членами Североатлантического Альянса. И поэтому Соединенные Штаты не могут остаться в стороне от происходящего. Я настаиваю, чтобы вы немедленно сняли свои требования относительно передачи российской стороне в счет оплаты вашего газа технологий, и подписали контракты в первоначальном виде. В противном случае мы присоединимся к европейцам, готовым прямо сейчас обратиться в ООН с требованием ввести против России международные санкции. Вы грубо, цинично нарушили общепринятые правила деловой этики, и мы не станем молчать.

– А здесь, Джозеф, вы явно перегибаете палку. Мне кажется, вы не должны вмешиваться в происходящее ни под каким предлогом, – почувствовав, как где-то в глубине души медленно закипает ярость, жестко возразил Швецов. – Это наше с европейцами дело, и никто не просил участий третейского судьи. Мы решим все разногласия путем переговоров, а вот вы с вашей поддержкой явно стараетесь настроить своих собственных союзников на конфликт с нами.

– Я лишь предупредил вас, Алексей. Что если европейцы действительно подадут ноту протеста в ООН, мы поддержим их, а вот вы не сможете воспользоваться своим первом вето, – пояснил Джозеф Мердок, голос которого звучал весьма сурово. – Я настаиваю, чтобы в течение суток вы возобновили переговоры с европейцами, приняв их требования, и сняв ваши условия. Вам же готовы заплатить, так, черт возьми, примите предложенную цену, и точка! Моя страна, я лично не потреплю такого проявления ничем не прикрытого шантажа. Если вы пытаетесь стать цивилизованной страной, то привыкайте жить по общепринятым правилам, а не тем, которые вы сами устанавливаете для себя.

– Ни в течение суток и никогда мы не станем обращаться к европейцам, – уверенно ответил русский президент. – Заинтересованной стороной в этом процессе являются именно они, они и должны сделать первый шаг навстречу. Иначе, Джозеф, с сожалением должен отметить, что через считанные дни поставки газа в страны Запада прекратятся. И ничто не остановит нас, ни жалобы в ООН, ни ваше персональное вмешательство. Как говорится, господин президент, – Алексей усмехнулся, – ничего личного, только бизнес. Я прошу вас проявить благоразумие и устраниться от участия в этом конфликте, который долен быть исчерпан в ближайшие дни. Это и можете передать своим союзникам, призвав их к компромиссу.

– Я не буду дважды повторять свои требования, – заявил Джозеф Мердок. – Вы в любом случае подорвали наше к вам доверие, Алексей, и заслужить его вновь вам теперь будет нелегко. Но еще раз скажу, и надеюсь, вы воспримете мои слова серьезно, что если Россия не пожелает впредь следовать принятым в цивилизованном мире правилам, мы найдем способы заставить ее подчиниться им, хотя вам лично и вашему окружению эти способы могут не понравиться.

– А какими правилами можно объяснить то, что американские разведывательные самолеты вторгаются в наше воздушное пространство и ведут разведку российских военных баз, – зло спросил Швецов. – Наши истребители сбили беспилотный разведчик над самой границей с Норвегией. Это, по-вашему, цивилизованно, тем более, если на публике вы только и говорите о американо-российской дружбе? Так поступают только в отношении того, с кем планируют вести войну в ближайшем будущем, и мне это не нравится.

– Не знаю, о каком беспилотном самолете вы говорите, – насмешлив возразил Мердок, – но то, что ваши самолеты обстреливали норвежскую территорию, не вызывает сомнений. Со дна озера, в десяти километрах от границы, норвежцы подняли неразорвавшуюся русскую ракету класса "воздух-воздух". Лишь случайность можно назвать то, что никто не погиб, поскольку ракета, кажется, оказалась неисправной. У нас, Алексей, есть, что предъявить вам в доказательство своих обвинений, а чем располагаете вы? Где обломки сбитого вашими перехватчиками беспилотника? Вы можете продемонстрировать их общественности, или они существую только в вашем воображении. Я считаю, дальнейший разговор на эту тему бессмысленной тратой времени, – отрезал американский президент. – Я требую, чтобы ваши люди в течение суток уладили все разногласия с нашими европейскими союзниками по поводу поставок газа. Это основное, чего мы от вас хотим. К вопросу же о поставках в Иран оружия в нарушение нашего с вами договора я намерен вернуться позже.

Придя в себя после устроенной ему американским президентом выволочки, то есть уняв охватившую его ярость, Алексей связался с Москвой, где сразу несколько структур по своим собственным каналам пытались выяснить, что же все-таки произошло в Турции.

– Мы уверены, что американцы действительно нашли на борту нашего транспортника именно то, о чем заявляют, – уверенно сообщил глава внешней разведки, на которую президент и возложил обязанность разобраться во всем. – Но как именно среди сугубо мирного груза оказалось оружие, мы не знаем.

Признаваться в своем неведении Игорю Семенову было нелегко, но все же это было лучше, чем озвучивать непроверенные предположения, отдающие явным бредом.

– Никто не давал добро на продажу иранцам ракет "Альфа" и торпед УГСТ, – заметил Швецов. – Без моего ведома никто, я уверен, не пошел бы на это. А если кто-то все же совершил такую сделку тайно, то его нужно найти и наказать. Эта провокация может нам дорого обойтись, Игорь Витальевич. Американцы рвут и мечут, угрожая нам всем, чем только можно, кроме, разве что, ядерного удара. Я даю вам стуки на выяснение всех обстоятельств, ровно стуки и ни секундой меньше.

В голосе президента прорезалась сталь. Таким тоном еще подполковник Швецов отдавал приказ о штурмовке позиций "духов" в Афганистане, когда пилоты осмеливались напомнить о сбитых там прежде штурмовиках и "вертушках". В прочем, тогда Алексея уважали не за умение отдавать приказы, а за готовность своим примером показывать, как должно исполнять их. И не раз бывало, что командир эскадрильи первым шел в атаку, чтобы у его подчиненных пропал страх перед беспощадными "Стингерами". Обычно это помогало.

– Кое-что, господин президент, мы уж выяснили, – поспешил реабилитироваться Семенов. – Военная контрразведка сообщила, что в Мурманск не прибыла партия как раз таких ракет и торпед, предназначавшихся для испытаний на Северном флоте. Их должны были доставить сперва в Москву, а оттуда уже военным самолетом на Кольский полуостров. На грузовом терминале аэропорта Шереметьево контейнеры с оружием были, но куда они исчезли оттуда, неизвестно. К сожалению, пока нем неизвестны серийные номера перехваченных американцами ракет, и утверждать, что вместо Мурманска их увезли в Исфахан рано, но я почти уверен, что это именно так. Серийные и заводские номера мы получим в самом скором времени, для этого используются и технические средства, и агентурные каналы, и тогда картина станет более ясной.

– Я понимаю, когда с гарнизонного склада пропадают патроны, – с сомнением произнес в ответ на это президент. – Еще куда ни шло, если какой-нибудь прапорщик толкнет местным бандитам пару "Калашниковы". Но крылатые ракеты, которых, кстати, в строевых частых до сих пор нет, это уже слишком! Выясните, что происходит, Игорь Витальевич. Кто-то пытается стравить нас с американцами, и они явно купились на эту уловку. Это нужно остановить, и сделать это следует как можно быстрее.

Следующим на очереди был контр-адмирал Пантелеев, человек, отвечавший за вооружении российского флота. Его Швецов смог найти как раз в Мурманске, куда Пантелеев прибыл для инспекции начавшего перевооружение на новые боевые машины полка ракетоносной авиации флота.

– Иранцам в наших ракетах нет никакой пользы, товарищ Верховный главнокомандующий, – убежденно заявил начальник управления вооружений флота. – Для того чтобы они могли применять со своих подлодок новые ракеты, нужна серьезная модернизация самих носителей. У них субмарины одной из ранних модификаций, система управления оружием на них не приспособлена для использования ракет "Альфа", и доработать ее могут только наши, отечественные специалисты, причем не в Иране, а на базах нашего флота. А без этих доработок, которые за пару дней не выполнит никто, все эти ракеты остаются простыми железками, и могут использоваться иранцами разве что в качестве балласта.

– Я так и предполагал, товарищ контр-адмирал, – согласился Швецов. – Никто не собирался использовать эти ракеты, как реальное оружие. Это было лишь средство для провокации, и с этой ролью ракеты наши справились превосходно. Но все равно благодарю вас, Лев Григорьевич. Вы развеяли последние сомнения, которые, признаюсь, терзают меня с той секунды, как я узнал о происходящем.