Герой Веков - Брендон Сандерсон

Охнув, Вин прекратила толкать. Втянула воздух, чувствуя капли дождя. Дворец Вседержителя исчез, превратился в руины, посреди которых, словно от удара, образовался кратер.

Из-под обломков здания вырвался инквизитор; вместо одного его глазного штыря зияла дыра, по лицу текла кровь. Вин подняла руку, одновременно удерживая равновесие и начиная тянуть. Голова твари дернулась, второй штырь вылетел из глазницы. Противник рухнул лицом вниз, а Вин поймала штырь и толкнула его в другого противника. Тварь вскинула руку, пытаясь остановить, но Вин, словно и не заметила его усилий. Инквизитора отбросило ударной волной, и он врезался в остатки стены. Штырь же продолжал свой путь, будто рыба, плывущая против течения; вошел противнику в лицо и с хрустом пригвоздил его голову к граниту.

«Шесть и семь».

Вин тихо пробиралась через развалины, вокруг вихрился туман. Над головой он образовал воронкообразную тучу, нацеленную на Вин. Это походило на ураган, но ветра не было – просто кружащийся, клубящийся, послушный ее мысленным приказам туман.

Переступив через придавленный обломками труп инквизитора, Вин пнула его голову, чтобы убедиться, что тварь и в самом деле мертва.

«Восемь».

Трое бросились на нее одновременно. Развернувшись, Вин потянула упавший шпиль. Массивный кусок металла, почти такой же огромный, как и само здание, взмыл в воздух. Рожденная туманом, точно дубинкой, ударила им инквизиторов, повалив всех троих.

«Девять. Десять. Одиннадцать».

Началась гроза. Дождь прекратился, пока Вин исследовала развалины дворца, выискивая движение голубых алломантических лучей. Один слабо подрагивал, и она подняла и отбросила в сторону огромный мраморный диск. Под ним оказался стонущий инквизитор. Потянувшись к нему, Вин обнаружила, что ее рука источает туман. Теперь он не просто был вокруг, а сочился из тела, из каждой поры ее кожи. Стоило выдохнуть, как появилось облачко тумана, которое тотчас же засасывало в вихрь над головой.

Вин схватила инквизитора. Его раны начали заживать от действия ферухимической силы, и он начал сопротивляться, делаясь сильнее. Но даже невероятная мощь ферухимии мало что значила для Вин. Она легко выдрала штыри из глазниц и отпустила труп, позволив ему рухнуть обратно в кучу обломков.

«Двенадцать».

Последнего инквизитора Вин обнаружила скорчившимся в большой луже дождевой воды. Марш. У него были сломаны кости и отсутствовал один из штырей в боку. Из раны текла кровь, но этого оказалось явно недостаточно, чтобы его убить. Инквизитор обратил к ней свои металлические глаза. Его лицо выглядело застывшим.

Вин помедлила, глубоко дыша, чувствуя, как дождевая вода стекает по рукам и капает с пальцев. Продолжая гореть изнутри, она посмотрела вверх, на туманный вихрь. Он выглядел внушительно. Нет, она еще не до конца осознала, что за сила проходит сквозь ее тело.

Вин снова посмотрела вниз.

«Это не Марш, – подумала она. – Брат Кельсера давно умер. Это что-то другое. Это Разрушитель».

Ураган близился к завершению, туман кружился все быстрее и становился все более плотным, а потом последние языки втянулись в него – втянулись в тело Вин. И туман исчез…

Высоко в небе светили звезды, падали хлопья пепла. Непривычный ночной пейзаж, темный, ясный и спокойный, вызывал жутковатое ощущение. Даже когда Вин зажигала олово, позволявшее видеть куда больше того, что видели обычные люди, туман все равно никуда не девался. Ночь без тумана казалась… неправильной.

Вин начала дрожать. Потом судорожно вздохнула, ощущая, как внутри все сильней и сильней разгорается пламя. Она и не знала, что алломантия может быть такой. Она словно никогда раньше ее не понимала. Эта сила превосходила то, что давали металлы, превосходила обычные толчки и рывки. Это было поистине грандиозно. Мощь, которую люди использовали, но не осознавали.

Вин с трудом открыла глаза. Оставался еще один инквизитор. Она заманила их в Лютадель, заставила открыться и тем самым подготовила ловушку для того, кто значительно превосходил по силе. И туман ответил ей.

Пришло время закончить начатое.

Марш, совершенно обессиленный, наблюдал за тем, как Вин опускается рядом с ним на колени. Дрожа, она потянулась к одному из его глазных штырей.

Он ничего не мог сделать, потому что истратил бо́льшую часть целительной силы, хранившейся в метапамяти, а остаток уже не мог его спасти. Отложенную жизненную энергию можно было тратить с разной скоростью: исцелиться лишь немного, но очень быстро или подождать и восстановиться медленно, зато полностью. Так или иначе, он умрет, как только Вин вытащит штыри.

«Наконец-то, – подумал Марш с облегчением, когда она схватила первый штырь. – То, что я сделал… оно сработало. Почему-то…»

Он ощущал гнев Разрушителя, чувствовал, что хозяин понял свою ошибку. В конечном счете Марш сыграл свою роль. Он не сдался. Мэйр бы им гордилась.

Вин вытащила штырь. Было, конечно, больно – намного больнее, чем он мог бы предположить. Он закричал от боли, но и от радости, а Вин протянула руку ко второму штырю.

И замерла. Марш нетерпеливо ждал. Она вздрогнула, потом закашлялась и сжалась. Стиснула зубы, подалась вперед, ее пальцы коснулись штыря.

А потом вдруг исчезла.

Остались лишь туманные очертания женской фигуры. Они тоже вскоре растворились, и Марш остался в одиночестве посреди развалин, с полыхающей от боли головой, мокрый и перепачканный в саже.

Однажды она спросила Разрушителя, почему он выбрал именно ее. Изначальный ответ прост. Выбор никак не был связан с личностью, привычками или даже алломантическими способностями.

Просто Разрушитель не сумел найти второго ребенка, который мог бы получить нужный гемалургический штырь – такой, что наделил бы улучшенной силой бронзы, позволяющей определить местонахождение Источника Вознесения. У нее была безумная мать, сестра, обладающая даром ищейки, а сама она была рожденной туманом. Именно такое сочетание и искал Разрушитель.

Были и другие причины, конечно. Но сам Разрушитель о них не знал.

74

Тумана не было.

Эленд стоял на одном из уступов, окружавших Фадрекс, и в свете восходящего солнца оглядывал округу. После ночного отдыха он чувствовал себя гораздо лучше, хотя тело все еще болело: ныла рана на руке и ушиб, который он получил, неосторожно позволив колоссу толкнуть себя в грудь. Другой от такого удара бы не оправился.

Пространство перед городом было усеяно трупами колоссов, особенно много их скопилось в коридоре, который вел в Фадрекс. Пахло смертью и запекшейся кровью. Среди синекожих мертвецов трупы людей попадались гораздо чаще, чем Эленд мог бы принять. Тем не менее Фадрекс выжил – пусть даже благодаря появившимся в последний момент нескольким тысячам алломантов и неожиданному отступлению колоссов.

«Почему они ушли? – задался вопросом Эленд. К радости примешивалась невольная досада. – И быть может, самое важное: куда они ушли?»

Эленд повернулся на звук шагов и увидел, как Йомен, по-прежнему облаченный в одежды поручителя, пыхтя поднимается к нему по грубо высеченным в скале ступеням. Никто не ждал, что он будет сражаться. В конце концов, он был мыслителем, а не воином.

«Как я», – криво улыбаясь, подумал Эленд.

– Туман исчез, – сообщил Йомен.

Эленд кивнул:

– И дневной, и ночной.

– Скаа спрятались, когда это случилось. Некоторые все еще отказываются покидать дома. Они веками боялись выходить наружу по ночам из-за тумана. Теперь его нет, и это кажется им настолько противоестественным, что они снова прячутся.

Эленд устремил взгляд вдаль. Туман исчез, но пеплопад не ослабевал. Тела воинов, погибших ночью, были уже почти погребены под пеплом.

– Солнце всегда светило так жарко? – поинтересовался Йомен, вытирая лоб.

Впервые заметив, что и впрямь слишком жарко, Эленд нахмурился. Час был довольно ранний, но казалось, будто уже полдень.

«Что-то пошло не так, – подумал император. – Совсем не так. И даже еще хуже».

Пепел наполнял воздух, перемещаясь вместе с ветром, покрывал все вокруг. И жара… разве не должно было стать холоднее из-за того, что возросло количество пепла, который блокировал солнечный свет?

– Соберите отряды, Йомен, – приказал Эленд. – Пусть поищут, не остался ли среди трупов кто живой. Потом надо приказать всем перейти в подземное хранилище. Солдаты пусть готовятся к… Не знаю к чему.

– Звучит так, словно вас тут не будет, – нахмурился Йомен.

– Не будет. – Эленд посмотрел на восток.

Вин по-прежнему находилась где-то там. Он не понимал, почему она сказала про атиум то, что сказала, но верил ей. Возможно, намеревалась с помощью лжи отвлечь Разрушителя. Эленд подозревал, что каким-то образом жители Фадрекса были обязаны ей своими жизнями. Вин заставила колоссов уйти. Она явно что-то поняла – что-то такое, о чем Эленд даже не догадывался.