Суд времени. Выпуски № 01-11 - Сергей Кургинян

Сванидзе: Сергей Ервандович, у Вас есть какие-то доказательства реальные того, что это было…

Кургинян: Конечно, да, да, да.

Материалы по делу.

Из стенограммы заседания подготовительного комитета по доработке нового проекта союзного договора от 24 мая 1991 года.

Филатов: О… о…

Кургинян: Можно только меня не прервут, да?

«Ельцин: Михаил Сергеевич, сегодня принята поправка, автономных республик у нас нет.

Горбачев: Уже принята, да?

Ельцин: Сегодня, да.

Горбачев: Но поскольку они в Союз входят все же, перечислены автономии, они в союзной конституции, и округа, это процесс…

Ардзинба: Могу я подписывать союзный договор непосредственно как один из субъектов Союза напрямую? Я прошу это учесть.

Назарбаев: Тогда давайте скажем, что это конфедерация хотя бы.

Леонтьев, председатель Верховного Совета Чувашии: Мы действительно собрались, чтобы развалить Советский Союз? Разваливаем полным ходом или что, да? Все развалилось, мы этого не видим, да? Над кем издеваемся? Над народом издеваемся?»

Сванидзе: Сергей Ервандович, я прошу прощения, это было интересно, но объясните мне теперь, что это все значит.

Кургинян: Теперь я Вам объясняю, что это все значит. «Мало кто знал, что 22 и 23 июля в подмосковном Ново-Огареве Горбачев, Ельцин и Назарбаев существенно изменили имевшийся проект Союзного договора: федерация превращалась в рыхлую конфедерацию с неявными функциями… газета опубликовала этот новый вариант».

Сванидзе: Сергей Ервандович, Ваш вопрос Сергею Александровичу.

Кургинян: Мой вопрос Сергею Александровичу. Сергей Александрович, ну мы же там были в процессе. Ну, Вы же прекрасно понимаете, что Новоогаревский процесс в распыл бы пустил Российскую Федерацию. Да или нет?

Сванидзе: Если можно, коротко, потому что время уже все истекло.

Кургинян: Вы скажите, что нет.

Филатов: ГКЧП в распыл пустил Советский Союз и превратил его в СНГ, в безаморфный СНГ. Если был бы подписан договор, то это пусть будет конфедерация, но это был бы Советский Союз.

Кургинян: Я спрашиваю, а что было бы с Российской Федерацией?

Филатов: А я Вам ответил. И второе, я хочу Вас спросить: в мае месяце, Вы нам зачитали документы, а договор то этот, на когда было назначено подписание?

Кургинян: На 20-е.

Филатов: Августа.

Кургинян: Августа. Ну и что?

Филатов: Августа. Между маем и августом шла еще работа.

Кургинян: И работа эта все больше и больше разваливала Россию.

Филатов: Минуточку. Вы нам привели бы документы 18 августа, которые были подписаны… там на заседании. И потом, я очень прошу, не сомневайтесь в позиции России в этом вопросе. Вот Александр Владимирович здесь, он вице-президент…

Кургинян: Вот давайте мы Александра Владимировича и спросим…

Сванидзе: Спасибо, спасибо.

Филатов: Он хорошо знает нашу позицию в этом вопросе.

Кургинян: Да, да, давайте спросим.

Сванидзе: У меня есть вопрос. Мы все время говорим о политических дрязгах, а у меня вопрос обеим сторонам: кто-нибудь может вспомнить главные тезисы экономической программы ГКЧП? Прошу Вас. Сторона защиты.

Алкснис: Ну, я могу сказать, что не было такой экономической программы ГКЧП. У ГКЧП было единственное обращение к советскому народу.

Млечин: Нет, там раздел был про экономику, навести порядок.

Алкснис: Так вот, да, основное — навести порядок в стране. И я могу сказать, что если бы мы прислушались к этим людям и этот комитет победил бы, то мы бы пошли по китайскому пути…

Сванидзе: Спасибо.

Алкснис: Была бы крепкая власть, которая провела бы реформы в интересах большинства населения.

Виктор Шейнис, в 1991 г. — народный депутат РСФСР: Действительно, в официальных заявлениях ГКЧП об этом было сказано очень поверхностно и в общем виде. Действительно, никакая экономическая программа в тех официальных документах, которые были опубликованы, не была. Но, во-первых, там были совершенно поразительные вещи, при которых обещали снизить налоги…

Сванидзе: И повысить зарплату.

Шейнис: …и повысить зарплату. Это элементарно для любого студента-первокурсника экономического факультета — это вещи не сочетаемые. Экономически страна была подведена к краху, к банкротству. Поэтому ресурсов у ГКЧП не было. У ГКЧП был один только ресурс — сила. Я хочу сказать доброе слово про ГКЧП, как ни странно…

Сванидзе: Что они не применили эту силу.

Шейнис: Эту силу они не применили. И за это, вообще говоря, им спасибо.

Сванидзе: Спасибо. Короткий перерыв, после которого мы продолжаем наши слушания.

Сванидзе: В эфире «Суд времени». Вопрос сторонам: Готов ли был Горбачев удержать власть в создавшихся условиях? Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович.

Млечин: Сергей Александрович, если можно, Сергей Александрович Филатов, в ту пору секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР. Вы тогда, естественно, как российская власть были в контрах с союзной, с Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Скажите, вынашивались ли замыслы сместить Горбачева, собирался ли, с Вашей точки зрения, Горбачев уйти и оставить власть кому-то другому? Вот тогда, до ГКЧП?

Филатов: Нет, я не припомню таких моментов. Хотя у нас, между Горбачевым и Съездом народных депутатов и Верховным Советом, конечно, были очень серьезные противоречия и очень большие недовольства с нашей стороны тем, что Горбачев делал. Вот хотя бы тот пример, о котором говорил Кургинян. Здесь, когда был принят закон Съездом народных депутатов СССР, и когда наши автономии превращались в республики Советского Союза, мы вынуждены были защищаться от этого, чтобы не развалить еще Российскую Федерацию. И таких сюрпризов, к сожалению, нам было приготовлено довольно много, поэтому началась война законов между Советским Союзом и Российской Федерацией. И я думаю, что неслучайно ГКЧП все-таки основную стрелу направил не против какого-то мифического Советского Союза и его руководителей, а направил против Российской Федерации. И все силы были сосредоточены именно вокруг Белого дома, когда нужно было защищаться.

Млечин: Сергей Александрович, как Вы думаете, если бы, предположим, — а это всегда нужно в истории — если бы не было ГКЧП, подписали бы новый союзный договор, Советский Союз сохранился бы вот в таком новом, преображенном, измененном виде, Горбачев остался бы президентом?

Филатов: Ну, мне трудно сказать, это Съезд народных депутатов СССР решал, там было несколько попыток его сместить, но мы видим и сегодня хорошо это понимаем, что Горбачев постепенно дрейфовал и уходил от влияния ЦК КПСС и компартии…

Сванидзе: Время истекло, если можно, закругляйтесь.

Филатов: Да, он уходил в государственные структуры. Не случайно он перешел президентом Советского Союза, с тем чтобы сосредоточиться именно на законодательной вертикали, так сказать, работы этого органа и своего тоже.

Млечин: То есть, он остался бы, скорее всего, президентом?

Филатов: Мне думается, да.

Сванидзе: Спасибо.

Млечин: Благодарю Вас.

Сванидзе: Прошу Вас, сторона защиты может задать вопрос свидетелю обвинения.

Кургинян: С помощью чего Горбачев защищал свою власть? Он защищал свою власть единственным способом, которым мог защищать ее слабеющий политик — выбивая стулья из-под главного конкурента — Ельцина. Стульями этими были автономные республики. Сергей Александрович, у меня совсем нет никаких оснований для того, чтобы утверждать этот тезис, как Вы считаете?

Филатов: Нет, наверное, да. Один из… один из шагов, которые он делал, это был этот шаг, да, один.

Кургинян: А если я скажу Вам, что я просто лично наблюдал, как это делается, Вы мне поверите?

Филатов: Ну, смотря что Вы скажете.

Кургинян: Я скажу Вам, что я лично наблюдал, какие распоряжения давались Кремлем по развалу Российской Федерации.

Филатов: Да, вполне вероятно, и мы очень многие…

Кургинян: Значит, я хочу 10-й и 20-й раз подчеркнуть главное: самый ужасный процесс, который только мог быть — это Новоогаревский процесс, который пустил бы в распыл все. В этом смысле ГКЧПисты сказали «нет» не чему-то другому, а этому Новоогаревскому процессу, и во всех своих документах по их делу говориться именно это. И мы сейчас обсуждали это вдвоем, не сговариваясь, с Александром Владимировичем Руцким…