Мария, княгиня Ростовская - Павел Комарницкий

Бату-хан обвёл глазами собравшихся здесь военачальников. Все были здесь.

— Значит, так. Менгу, ты продолжай биться где стоишь. Гуюк, ты атакуй со стороны реки. Бурундай, ты атакуешь со стороны Золотых Ворот. Джебе, ты идёшь левее. Сыбудай, тебе я доверяю малые западные ворота. Атаковать днём и ночью, впереди гнать пленных для защиты от стрел. Всё!

— Да будет так, Повелитель! — первым ответил Сыбудай, склонив голову. И все ответили разом:

— Да будет так!

Бату-хан уловил острый отблеск в глазах Сыбудая, и еле сдержал улыбку. Этот план и разработал сам Сыбудай. И именно тумены самого Бату-хана, ведомые старым полководцем первыми ворвутся в Кыюв, и соответственно возьмут наибольшую добычу при дележе. При наименьших потерях, кстати. Взять Золотые Ворота, конечно, почётно, но стоить это будет очень, очень дорого.

Молодой монгол не слышал, как уже выйдя из шатра Бату-хана, Менгу обратился к Гуюку.

— Ну, ты понял?

— Да уж! — откликнулся Гуюк. — Сдаётся мне, молодой лисёнок и старый лис обвели нас всех.

— Ещё бы!

Тяжёлая, чёрная земля летела шмотьями из-под копыт коней, двигавшихся неспешной рысью. С неба сыпал мелкий, занудный дождик — даже не то что сыпал, а делал вид…

— Гляди-ка, княже, у них тут в угорской земле и снега-то зимой не лежат!

Михаил промолчал, плотнее закутываясь в кожаный плащ. Угорская земля, летом казавшаяся такой прекрасной и нарядной, сейчас как будто сплющилась под тяжестью свинцового неба, нависшего над головой. И всё кругом было серое и бурое — свинец и ржавое железо, без признаков жизни…

Михаил ещё раз перекрестился и возблагодарил Господа за то, что надоумил их не останавливаться перед перевалом на ночлег. Через седловину они перешли уже в сумерках, и спускались вниз до тех пор, пока кони не отказались идти в кромешной тьме. Дрова тоже пришлось добывать чуть не на ощупь, при свете факелов, вместо воды в котелках натопили снега… Зато ночью, слушая злобное завывание непогоды, настигшей их, все дружно молились. Страшно представить себе, что, верно, творилось в ту пору на северном, подветренном склоне!

— Не встречают нас нынче чего-то, Михаил Всеволодович!

Князь усмехнулся уголком рта.

— Чего нас встречать? Не жениха везём, чай…

Вообще-то Ставр прав. Мог бы выслать людей навстречу король Бела Арпад, если уж самому недосуг. Небось сообщили ему уже, что едет с визитом великий князь Михаил Всеволодович, без пяти минут родственник…

Михаил снова усмехнулся. Разумеется, сообщили. Как и о цели того визита, естественно. Именно потому и нет встречающих.

— Всё равно, княже… — вновь заговорил Ставр. — Невежливо это.

— Много ты понимаешь, — поморщился Михаил. — Это всё для того, дабы настроить меня на ответ, который дан будет, заранее. Чтобы не огорчать излишне.

— Вон уже и Буда видна! — подал голос молодой кметь, едущий впереди.

Действительно, из серой хмари проступали очертания Буды, резиденции угорских королей. Князь даже удивился — да неужели вот эти чёрные, угрюмые строения показались ему летом такими прекрасными?

— Аыыы!

Варлам изо всей силы рубанул по круглому шлему, возникшему над зубцами стены, и шлем расселся под мечом, брызнув красным и липким. Вражеский воин полетел вниз, но на смену ему тут же возник новый.

— А-а-а!

— Лестницу, лестницу вниз скидай, ребята!

Ратники, стоявшие на стене, пытались опрокинуть осадную лестницу рогулинами, но железные крючья крепко держались за камень, и враги лезли и лезли, как муравьи…

— Бе-е-ей!

Укрепления Золотых ворот были устроены ступенчато, и чтобы брать их в лоб, нужно было обладать бесстрашием тех же муравьёв. Ни один европейский военачальник и даже половецкий хан не стал бы класть своих воинов в таком штурме. Но монголы воинов не жалели — нижняя площадка, уже занятая ими, была завалена трупами в несколько слоёв, и по всему было видно, что нападающие были намерены продолжать в том же духе и далее.

— Уррагх!

Ловкий, кривоногий и жилистый монгол в бараньей кацавейке спрыгнул на полощадку рядом с Варламом, на лету отбив его меч. Однако в следующий миг меч сотника Мстиши рассадил монголу плечо, и поганый, воя, осел на помост, густо заливая его кровью.

— А-а-а-а! Бе-е-е-ей!

Звон и лязг железа, дикие крики своих и чужих — всё слилось в единый однообразный рёв. Пот заливал глаза, и оттого Варламу казалось, что враги наступают единой многоголовой и многорукой массой, уже переливающейся через край…

— Наши!!!

На площадку уже валом валили витязи кованой рати в сверкающих доспехах, рубя врагов направо и налево. Спустя несколько секунд площадка оказалась очищена, и железные когти штурмовой лестницы, скрежетнув, отцепились от края бойницы.

— Ну, ребята, как вы тут? — сам воевода Дмитр стоял перед Варламом.

— Спаси тя Христос, Дмитр Ейкович! Совсем уже было одолели нас!

— Ну, ну, одолели! Держаться! Бей их!

— Воевода! Беда! Ляшские ворота пали!

— Нападай! Ну!

Молодой парень, сделав зверское лицо, ринулся с дрыном наперевес так, что, казалось, проткнул бы медведя или быка. Однако опытный сотник играючи отклонил учебное копьё, и в следующий миг парень уже лежал на земле, хрипя и кашляя.

— Плохо! Вставай, Горян! Нападай! Э-э… Отставить! Здрав буди, Данило Романыч!

При виде князя новобранцы, проходившие обучение на площадке, вытянулись, перестали махать палками, изображавшими копья и мечи.

— Продолжайте, продолжайте! — Даниил поднял руку. — Как успехи, Немир?

— Да… Так себе, княже, — сотник подошёл ближе, вытирая руки куском холстины. — Ежели бы ещё месяца три парней погонять, был бы толк…

— Нет у нас трёх месяцев, Немир… — вздохнул Даниил.

— А сколько есть? — помедлив, спросил сотник.

— Малой, что ли, такие вопросы задаёшь? — внезапно рассердился князь. — Давай, работай!

Провожая своего князя глазами, сотник покачал головой. Совсем нервы никуда у князюшки. Переживает…

На стене славного града Галича работа кипела вовсю — стучали топоры, мужики перекликались зычно, пахло свежим деревом.

— Здрав будь, княже! — старшина плотников воткнул топор прямо в бревно частокола.

— Как дела идут, Глеб?

— Сам погляди! Ладно ли?

Князь высунулся в бойницу, проверяя работу. Из половины бойниц уже косо, крест-накрест торчали наружу длинные толстые жерди, заострённые на концах. Идея принадлежала самому князю — такие жерди должны были не позволить приставить осадные лестницы вплотную к стене.

— Думаешь, княже, не одолеют поганые сии рогатки? — неожиданно тихо спросил старшина Глеб.