Институт экстремальных проблем - Саша Камских

— Я не сплю, просто лежу. Делай, что нужно, — не открывая глаз, прошептал Вадим.

После продолжительной процедуры утреннего туалета, которая включала в себя не только умывание, Светлана попробовала накормить его.

— Не могу, не лезет, — Вадим после первой же ложки жидкой овсянки отказался есть.

— Дим, так нельзя, нужно есть, хоть понемногу. У тебя желудок скоро атрофируется или сам себя переваривать примется. Ты хочешь, чтобы тебя через зонд кормить стали? — Светлана начала сердиться.

Вадим посмотрел на нее измученными глазами и тихо сказал:

— Я не капризничаю, оно само назад лезет. Мне даже воду сложно проглотить.

Светлана только тяжело вздохнула в ответ:

— Ладно, придумаю что-нибудь. Может, дома какие мысли в голову придут.

Вадим лежал с закрытыми глазами. Света подумала, что он опять задремал и только хотела растормошить его, но тут же услышала:

— Зайди как-нибудь на работе ко мне. В шкафу куртка висит, возьми в кармане ключи от квартиры и карточку. У Зины должны быть мои платежки, забери их, сними с карточки все, что там есть – код на ней записан – и заплати за квартиру, — Вадим открыл глаза и требовательно посмотрел на Светлану. — Не вздумай тратить свои деньги. Пользуйся моей карточкой, поняла?

Странно сочетались строгий взгляд и слабый голос.

— Нашел, о чем сейчас беспокоиться, — удивилась Света. — Хорошо, все сделаю, как говоришь.

— Я проверю, — отозвался Медведев чуть слышно.

— Что-то ты совсем развоевался сегодня, — усмехнулась Светлана.

Вадим слабо улыбнулся. Ему показалось смешным то, что Света сказала про него. Она тоже тихо рассмеялась – сказать «развоевался» про человека, который еле может говорить и не в силах шевельнуть рукой, было немножко неуместно.

— Дома у меня свинарник, ты уж не пугайся, — сказал Медведев извиняющимся тоном после долгой паузы. — Гель для бритья и станок должны быть в ванной, когда сможешь ко мне заехать, тогда и заберешь. Днем раньше, днем позже ты из меня человека сделаешь – без разницы.

Вадим устал и опять надолго замолчал.

Света сидела рядом с ним и радовалась тому, что у него появляются эмоции и даже чувство юмора. Она перебирала его отросшие волосы и отмечала, сколько белых нитей в них появилось. С короткой стрижкой они так не бросались в глаза, но, все равно, полгода назад, когда Черепанов буквально за руку привел Вадима к ней на занятия, седины было намного меньше. Тогда Светлана первый раз смогла как следует рассмотреть Медведева. Они сидели на расстоянии меньше метра друг напротив друга, руки их соприкасались. Света в тот момент подумала, что Вадим, наверное, впервые притронулся к ней; сколько она ни рылась в своей памяти, да так и не смогла вспомнить ни одного случая, чтобы в детстве он хотя бы раз взял ее за руку во время прогулки. Неизвестно, думал ли о таких вещах Вадим, но сердце у него тогда бешено колотилось, он долго не мог успокоиться.

Сейчас он тоже реагировал на прикосновения ее рук: чаще начинало биться сердце, на лице появлялось подобие улыбки. Даже одно появление девушки рядом с собой Вадим чувствовал, выходил из своей обычной полудремы и открывал глаза. Потом он, правда, мог снова заснуть, но тот сон, когда Света была с ним, разительно отличался от болезненного полузабытья, исчезала тоска, переставали мучить кошмары. Сны были легкими, добрыми, чаще всего снилось что-то из далекого детства, когда самой большой проблемой было написать без ошибок диктант, иногда снились еще совсем молодые родители.

Алла Николаевна переживала, что сын изменил своей привычке звонить ей в начале каждого месяца, подробно рассказывать о своих делах и расспрашивать о том, как живут они. Новостей обычно было немного, тем более, что Вадим особо о своих проблемах не распространялся, но все равно даже это немногое надолго занимало ее внимание, а сейчас вдруг образовалась пустота. После отпуска, когда он в начале февраля на неделю приехал к ним в гости, Вадим позвонил только один раз, буквально в двух словах поздравил с весенним женским праздником и, сославшись на занятость, закончил разговор через минуту. Алле Николаевне показался немного странным его голос, будто что-то мешало сыну говорить. «Может, зубы лечил или удалял, — с сомнением подумала она, — а может, выпил по случаю праздника». Больше звонков от него в марте и не ожидалось, но, когда в начале следующего месяца Вадим так и не позвонил, Алла Николаевна выждала неделю, взяла инициативу в свои руки и попробовала дозвониться до него. Домашний телефон не отвечал, мобильный выдавал сообщение, что абонент временно недоступен, а при попытке набрать номер рабочего телефона, что в свое время сын категорически запретил ей делать, она услышала в трубке: «Набранный номер не существует». Алла Николаевна связалась со своей давнишней подругой и Валентина Анатольевна раздобыла новый телефон службы спасения, но сколько раз мать Вадима ни звонила туда, ей отвечали примерно одинаково: «Вадима Дмитриевича сейчас нет. Он в отъезде». Заподозрив, что сын попросил сослуживцев таким образом избавить его от внимания назойливых поклонниц, она однажды представилась в надежде, что трубку передадут ее Вадику. На том конце провода возникло секундное замешательство, но ответ был таким же: «Вадима Дмитриевича, к сожалению, сейчас нет. Что ему передать?» «Передайте, что его мать звонила», — сухо ответила Алла Николаевна и повесила трубку. Прошла еще неделя, но сын так и не позвонил. Она все больше беспокоилась и терялась в догадках, что могло произойти. Дмитрий Алексеевич к середине апреля каждый день только и слышал об этом.

— Успокойся, мать, ему не пятнадцать лет. Может, действительно, куда уехал. В Китае и еще где-то в Азии, я слышал, землетрясения произошли, туда со всего мира спасателей отправляли. Не удивлюсь, если он там.

— Что ты пытаешься успокоить меня такой ерундой? Позвонить он мог? Два слова сказать? — Алла Николаевна теперь обиделась уже на мужа. — Военная тайна какая-то! Все засекречено!

Дмитрий Алексеевич сначала только пожимал плечами, но, в конце концов, не выдержал:

— На следующей неделе, когда буду возвращаться с московской конференции, заеду к нему, на месте узнаю, в чем дело. Если этот паршивец никуда не уезжал, я ему уши надеру! — пообещал он.

Когда Медведев-старший по примеру жены попробовал обзвонить все имевшиеся телефоны сына, он получил тот же результат. На работе мужской голос очень вежливо, но твердо сообщил, что Вадима Дмитриевича сейчас на месте нет, когда будет – неизвестно, и предложил передать ему сообщение. Раздосадованный Дмитрий Алексеевич поехал к сыну домой, мучаясь страшным подозрением, что сын впал в запой, и на работе его «прикрывают» таким образом. Подобные мысли никогда раньше не пришли бы ему в голову, но, будучи на конференции, он услышал от коллеги сходную историю об одном заведующем лабораторией, к тому же Дмитрию Алексеевичу вдруг вспомнился рассказ жены о находках в квартире сына, отнюдь не порадовавших ее.

На звонок в дверь никто не отозвался, Дмитрий Алексеевич нажал на кнопку еще раз и подержал подольше. Из квартиры сына не донеслось ни звука, зато приоткрылась соседняя дверь. Оттуда выглянула девочка лет пяти и сообщила:

— Дяди Димы нет.

— А где он, ты не знаешь? — спросил у ребенка Дмитрий Алексеевич.

— Он болеет, — почему-то шепотом ответила девочка.

В этот момент на пороге показалась фигура молодой женщины с маленьким ребенком на руках.

— Татка, ты что тут делаешь? С кем болтаешь? — Она схватила девочку за руку и потянула в прихожую, собираясь закрыть дверь.

— Подождите минутку! — Дмитрий Алексеевич задержал ее. — Я отец вашего соседа.

В подтверждение своих слов он полез было за документами, но женщина остановила его.

— Бросьте эти формальности, я и так вижу, как вы похожи.

— Мы с матерью в другом городе живем и больше месяца от него никаких вестей не получаем. Вы знаете где он, что с ним?

— Он получил травму в «Атланте», сейчас лечится в институтской клинике, — не углубляясь в детали, ответила Лена – дочка Марата и Зины Кузьминых.

— Я никак не могу до него дозвониться, мобильник отключен постоянно. Вы мне не подскажете телефон этой клиники? Я бы с врачами поговорил, выяснил, что и как, — такого поворота событий Дмитрий Алексеевич не ожидал.

— Заходите и раздевайтесь, — Лена пригласила его внутрь. — Давайте, я вам сейчас чаю налью и пойду искать, где у матери – она там же в поликлинике работает – рабочие телефоны записаны. Жаль, что она на несколько дней уехала, вы бы у нее сами все узнали. У нее и ключи от квартиры Вадима где-то лежат. Ой, да что же я? — Она хлопнула себя по лбу. — Сейчас ей позвоню и все выясню.

Идея была хороша, но мобильник оказался недоступен, и Лене пришлось самой разыскивать и нужные телефоны, и ключи. Минут через пятнадцать все телефоны были найдены, а вот ключи были спрятаны в неизвестном месте.