История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима - Сьюзен Бауэр

Ни общность народа, ни общая преданность к Александру не могли предотвратить неизбежные драмы. «Войны диадохов» (то есть преемников) разразились почти немедленно.

Власть Пердикки, как регента, возросла, когда благополучно родившийся ребенок Роксаны оказался мальчиком – младенцем Александром IV Македонским. Но потенциал Египта позволял ему стать самой мощной военной силой из всех «сатрапий»; Птолемей изначально имел всего две тысячи солдат, но когда распространился слух, что он предлагает щедрую оплату, к нему рекой потекли греческие наемники. Когда его силы стали достаточно велики, Птолемей открыл свои намерения, выкрав тело Александра, которое было отправлено в Македонию, и захоронив его в Египте, как будто Александр был его предком.

Пердикка понимал, что это шаг к контролю над всей империей. Он собрал свою армию и двинулся на юг, чтобы сразиться с Птолемеем. Экспедиция оказалась неудачной: войско Пердикки было разбито. После отхода командиры под предводительством молодого офицера Селевка (который также был с Александром в Египте) связали Пердикку и убили его.

Так один из преемников сошел со сцены. Птолемей приказал и Филиппа, и младенца Александра IV отправить из Вавилона назад в Македонию, где они были бы под защитой Антипатра. Он наградил Селевка, который помог избавиться от Пердикки, отдав ему Вавилон в управление – но как сатрапу, а не как регенту.

Спустя небольшое время, в 319 году, Антипатр Македонский умер. Он оставил Македонию не своему сыну Кассандру (который уже владел Карией), а другому македонцу. Поэтому и Птолемей, и Антигон согласились на союз с Кассандром, чтобы помочь ему захватить территорию отца.

Но свирепая старая Олимпия, мать Александра, все еще была жива и полна сил. Она заставила привезти своего внука Александра IV вместе с его матерью Роксаной в собственный дом в Пелле, царской столице Македонии. Затем она собрала своих сторонников и приказала им установить контроль за Македонией. Победа Кассандра означала бы установление нового царского дома, а Олимпия слишком хорошо знала, каково это – быть матерью царя и наблюдать, как рушится его род.

Олимпия не смогла долго сопротивляться трем могущественным сатрапам, но прежде чем они захватили Македонию, она все-таки успела наложить свою руку на слабоумного Филиппа. Она всегда ненавидела его и не выносила мысли, что он будет соправителем ее внука. Олимпия зарезала Филиппа, прежде чем Кассандр с союзниками смогли прийти и спасти его. Когда Кассандр наконец занял Пеллу в 316 году, он арестовал Олимпию и приказал забить ее камнями за преступление. Он посадил Роксану и юного Александра (теперь уже девятилетнего) под домашний арест (теоретически для их собственной безопасности) в замке с названием Амфиполь, что стоял на реке Стримон.

Теперь карта империи перекроилась на пять царств: Кассандр в Македонии, Лисимах во Фракии, Антигон (по прозвищу Одноглазый, так как он потерял один глаз в битве) в Малой Азии, Селевк контролировал Вавилон и центр Персии, а Птолемей – Египет.[245]

В Месопотамии, в замке Амфиполь, Роксана с самой смерти своего мужа в страхе ждала, когда придет ее черед. Примерно в 310 году чаша с вином, поданная к обеду, оказалась отравлена. Роксана и наследник умерли. Единственному сыну Александра было двенадцать лет – примерно столько же, сколько было его отцу, когда он приручил Буцефала.

Несомненно, убийцей был Кассандр, который действовал теперь как царь Македонии. Остальные четыре военачальника точно знали, что случилось. Но следующие полдесятилетия никто об этом не упоминал. Никто не объявлял себя царем; никто не отбросил титула «сатрап». Они все поддерживали видимость того, что, как они прекрасно знали, было ложью: молодой Александр все еще жив, находится в крепости на македонской реке, и все они правят от его имени. Никто из пяти не хотел первым присваивать себе титул царя. Кто бы ни сделал этого, он тут же обнаружил бы, что остальные четыре заключили против него союз.

Баланс нарушил Антигон, но только после двух побед, одержанных его сыном Деметрием. Они ясно продемонстрировали, что он является самым могущественным из пяти. Первым состоялось вторжение в Афины в 307 году. Кассандр, как и Антипатр до него, был не только царем Македонии, но также и повелителем Греции. Деметрий вошел в Афины и выгнал из города людей Кассандра, а затем возглавил морское сражение против кораблей Птолемея. У Саламина флот Птолемея был разбит.

После этого Антигон – победив и Кассандра, и Птолемея – принял титул царя. Лисимах (все еще во Фракии) и Селевк (в Вавилоне) решили не сердить одноглазого монстра. Вместо того, чтобы заключать против него союз, они также объявили себя царями. То же сделали Птолемей и Кассандр. Смерть Александра IV, все еще не объявленная, теперь принималась за само собой разумеющееся.

Теперь все пять царей начали бороться друг с другом. Противостояние достигло своего апогея в битве при Ипсе в 301 году до н. э. Птолемей, чья власть была сконцентрирована на юге, на этот раз остался в стороне. Но Кассандр, Лисимах и Антигон начали трехстороннюю битву, исход который оставался нерешенным до прибытия из Вавилона Селевка с несметным войском. Селевк бросил свои силы на сторону Лисимаха и Кассандра.

Антигон, уже восьмидесятилетний старик, сражался до последнего и был убит. Его войска оказались рассеяны, сын Деметрий бежал в Грецию и провозгласил себя царем там, оставив земли Малой Азии, которые когда-то были центром империи его отца. Лисимах взял себе западную часть Малой Азии, добавив ее к Фракии; Селевку досталась большая часть остального. Кассандр, который сделал грязную работу по избавлению от Александра IV, получил в результате очень мало – он почти не добавил к Македонии земель. Вновь осталось пять царей (Птолемей, Лисимах, Кассандр, Селевк и Деметрий), но границы их владений сильно изменились.

Сражаясь с другими преемниками, Селевк вел также переговоры с индийским царем по имени Чандрагупта.

Этот царь пришел к власти примерно между 325 и 321 годами до н. э. в своем крохотном царстве Маурья. Вскоре после воцарения он развязал войну с последним царем Нанда в Магадхе. Жестокость династии Нанда давно сделала этих царей непопулярными, и Чандрагупта получил серьезную поддержку. Захват им Магадхи превратил его маленькое царство в империю.

Подъем его мощи частично произошел благодаря хитроумию его ближайшего советника по имени Каутилья. Каутилье традиционно приписывают написание древнего политического трактата «Артхашастра» – многое в этом тексте, вероятно, было добавлено позднее, но принципы Каутильи в нем сохранились. У правителя, учил Каутилья, должны быть две задачи. Он должен усиливать внутренний порядок, заставляя подданных правильно соблюдать кастовую систему:

«Исполнение собственных обязанностей ведет человека к сварге [то есть к Небесам] и к вечному блаженству. Если это нарушается, мир придет к концу из-за неразберихи в кастах и в обязанностях. Следовательно, царь никогда не должен позволять людям отклоняться от их обязанностей; потому что кто бы ни поддерживал свой долг, но всегда придерживаясь обычаев ариев и следуя правилам каст и велениям религиозной жизни, он будет наверняка счастлив и здесь, и в потустороннем мире».31

Кроме того, царь был должен сохранять внешний порядок, подозревая каждого соседа в планировании завоевания и предпринимая нужные меры предосторожности.32

Планировали или нет завоевание соседи Чандрагупты, но сам он наверняка это делал. Желание распространить свои владения за Ганг свело его с Селевком, который заявил права на индийские территории Александра вместе с другими его приобретениями.

Чандрагупта предложил сделку: он предоставит Селевку боевых слонов, если Селевк отдаст ему индийские территории. Селевк, каким бы могущественным он ни был, понимал, что не будет в состоянии защитить и дальние восточные, и дальние западные границы своего царства. Он согласился, и в 299 году оба царя провозгласили мир.

В том же самом году Деметрий занял Македонию. Кассандр Македонский год назад умер, и его сыновья соперничали за право наследования, пока один из них не обратился к Деметрию в Греции за помощью. Это оказалось ошибкой; Деметрий направился на север, выдворил обеих наследников Кассандра и присоединил Македонию к Греции. Вместо пяти царей стало четыре: Птолемей, Лисимах, Селевк и Деметрий на месте своего отца.

Для Деметрия победа оказалась временной. Появилось «лицо из прошлого» – Пирр, внук царя Эпира, чье царство Филипп поглотил несколько десятков лет назад. Пирр был сыном брата Олимпии и, таким образом, являлся кузеном самого Александра Великого. Как член царской семьи в ссылке, он имел несчастное детство (постоянно преследуемый, передаваемый от родича к родичу в попытке уберечь его от беды) и обладал жутковатой внешностью. Плутарх говорит, что в нем было «больше ужасного, чем величественности доброжелательной власти», так как «у него не было обычного набора верхних зубов, на их месте была одна сплошная кость с мелкими линиями на ней в виде намека на ряд зубов».33 Говорили также, что Пирр является чуть ли не магом и может лечить селезенку, дотронувшись правой ногой до живота больного человека – магической силой был наделен его большой палец правой ноги.