История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима - Сьюзен Бауэр

Тут на сцене снова появился канцлер совершил акт передачи трона племяннику Второго императора по имени Цзу Йин. Но новый император не доверял тому, кто сделал его царем. Как только его короновали, он пригласил канцлера в тронный зал и убил его собственными руками.[252]

Цзу Йин, Третий император, продержался у власти всего сорок шесть дней, прежде чем Сян Юй, полководец из царства Чу, не прибыл ко дворцу во главе коалиционных сил, чтобы положить конец претензиям Цинь. Войска взяли дворец; Сян Юй убил Цзу Йина, вырезал всех придворных, сжег дворец и забрал царские сокровища для союзников. Три военных вождя предъявили права на территорию Цинь, разделив ее на три новых царства и объявив себя царями. «Государство Цинь, – подытоживает Сыма Цянь, – было полностью истреблено».

В течение пяти лет Китай оставался в прежнем состоянии, разделенным на много воюющих царств. Затем появился новый лидер и пробил свой путь к вершине власти. Его звали Лю Бао, и он по-своему извлек пользу из реформ Цинь: он происходил из крестьянской семьи и стал младшим офицером (полицейским в охране заключенных), а при старом порядке даже это место было бы для него недоступно.19

Он присоединился к армии Сян Юя в начале мятежа. После полного уничтожения двора Цинь Сян Юй захватил территорию старого Чу и остался там править. Он наградил Лю Бана за его службу другой, более удаленной территорией в Хань. Сян Юй убил человека с гораздо большими правами на титул князя Чу, поэтому был заинтересован в возвышении тех, кто не имел отношения к старой аристократии.

Это дало Лю Бао шанс. Он выступил против Сян Юя с собственной армией, заявив о своей обязанности наказать убийцу царя.20 Первая атака на Сяо Юя не увенчалась успехом, но Лю Бао смог установить свое правление в городе под названием Сянь Ян на реке Хуанхэ. Отсюда он вел бесконечные сражения против других претендентов на царствование, награждая своих командиров захваченными землями.

К 202 году он смог с боями взять контроль почти над всеми старыми царствами Китая; и Сян Юй, который оставался его самым крупным (и теперь единственным) врагом, понял, что сражаться уже бесполезно. Он становился все более непопулярным из-за своей жестокости – то, что он вырезал весь двор Цинь, не было забыто, он заслужил репутацию негодяя, оставляющего позади себя лишь разрушение и смерть, куда бы он ни шел. Загнанный в угол в финальной битве, когда его армия была разбита, Сян Юй избежал плена и поражения, покончив с собой.

Лю Бао взял себе титул императора, принял царское имя Гао Цзу и объявил об основании династии под названием Хань – по имени первоначальной территории, выделенной ему Сян Юем.

Свою столицу он устроил в Чанань.[253] Династия Хань станет первой долгой династией объединенного Китая; она продержится четыреста лет на том фундаменте, который был заложено государством Цинь во время своего краткого, но эффектного возвышения.

Сравнительная хронология к главе 72

Глава семьдесят третья

Войны сыновей

Между 285 и 202 гг. до н. э. преемники Александра передают свои царства, а Ганнибал переводит слонов через Альпы

Старый Птолемей, в свое время полководец Александра, а теперь царь Египта, в восемьдесят два года решил наконец уйти на отдых. В 285 году он сложил полномочия и передал трон своему младшему сыну, Птолемею II.[254] Он провел свои последние годы, мирно занимаясь написанием истории кампаний Александра, которая выставляла самого Птолемея в наилучшем свете.[255]

Последствия были значительными. Его старший сын, Птолемей Керавн, возмущенный, сразу же покинул египетский двор. В тот же год, позднее, он показался во Фракии, посетив там родную сестру Арсиною, которая была замужем за Лисимахом.1

Этот особый брак был своего рода страховкой Лисимаха. Он хотел закрепиться во Фракии, Македонии и на своих территориях в Малой Азии, несмотря на все растущую активность Селевка у него на востоке. Заключение этого брачного альянса с Птолемеем на юге было хорошим способом подстраховаться: Селевк дважды подумает, нападать ли на него. Этот брак был вторым у царя (Арсиноя была как минимум на тридцать лет моложе, чем старый армейский приятель ее отца), и наследником Лисимаха являлся его самый старший сын от предыдущего брака, Агафокл.

Нарушающее спокойствие пребывание Птолемея Керавна воодушевило Арсиною, которая хотела, чтобы царство унаследовали ее сыновья. Вместе они обвинили Агафокла в сношениях с Селевком и замышлении плана убить Лисимаха и отобрать у него трон Фракии и Македонии.

Лисимах, теперь старый параноик, был легкой целью. Через год после прибытия Птолемея Керавна он поддался своим подозрениям и попытался отравить сына. Когда попытка провалилась, Лисимах бросил Агафокла в тюрьму, где – в темноте, без света, – тот скончался. Более поздние историки считают, что убил его Птолемей.

А тем временем Керавн продолжил активную деятельность. Немного позднее он оказался при дворе Селевка, прося того объединиться с ним против злобного Лисимаха, отравителя собственного сына,2 Селевк, которому к этому времени было под восемьдесят (против семидесяти одного у Лисимаха), собрал свои силы и двинулся к его владениям.

Лисимах вышел встретить его и пересек Геллеспонт, чтобы сражаться на земле Малой Азии. В битве оба старика – знавшие друг друга уже сорок лет, со времени, проведенного в походах Александра, – встретились в рукопашной. Селевк нанес окончательный удар; Лисимах умер на поле боя, и его тело лежало там несколько дней, прежде чем младший сын прибыл, чтобы забрать разлагающийся труп домой.

Селевк был готов пересечь Геллеспонт и предъявить претензии на Македонию. Но прежде, чем он успел существенно продвинуться, Птолемей Керавн, до тех пор находившийся в его лагере, играя роль союзника, опять сделал свой ход – убил старого царя. Таким образом, он лично устранил две трети оставшихся преемников Александра.

Затем Птолемей Керавн предъявил претензии на трон Фракии/Македонии и женился на собственной сестре Арсиное. Это был египетский, а не греческий обычай, и брак этот не добавил ему популярности в его новой стране. Как и следующий поступок – убийство двух сыновей Арсинои, представлявших угрозу его правлению. Новоиспеченная жена оставила его и уехала в Египет к своему другому брату, Птолемею II, – и вышла также замуж и за него. Это заработало ему греческое прозвище «Птолемей Филадельф», то есть «Братская любовь», которое отнюдь не являлось комплиментом.

Тем временем старый Птолемей мирно умер в своей постели – чуть ли не единственный из преемников Александра, кому удалось это сделать.

Птолемей Керавн удерживал свой кровавый трон два года. В 279 году движение кельтов, которое тревожило Италийский полуостров, достигло Малой Азии. Галлы хлынули в Македонию: Птолемей Керавн вышел сразиться с ними и погиб в битве, окончив карьеру как большинство переоценивших себя злодеев древнего времени[256]. Его трон оказался в руках внука Антигона Одноглазого, Антигона II.3

Сын Селевка Антиох I принял власть над царством своего отца. Антиох являлся наполовину персом – Селевк был одним из тех молодых людей в войске Александра, которых женили на персидских аристократках во время массовой свадебной церемонии. Таким образом империя, которую он теперь возглавил, переняла у персов модель государственной структуры. Провинции контролировались сатрапами, и империя управлялась из нескольких царских столиц, каждая из которых располагалась так, чтобы наблюдать за различными частями империи. У персов это были Сузы, Экбатана, Сарды и Вавилон; Селевк пользовался Сардами и Вавилоном, но выстроил себе два новых города, служащих дополнительными резиденциями. Город Антиохия лежал на реке Оронт, в землях, на которые претендовали Птолемеи. Однако его самым крупным и самым любимым городом была Селевкия, которую он построил на восточном берегу Тигра и связал с Евфратом каналом.

В год смерти Птолемея Керавна галлы пересекли Геллеспонт и начали угрожать границам империи Селевка. Антиох I отогнал их, заработав себе прозвище «Антиох Спаситель». Оттесненные галлы осели в Малой Азии, где со временем стали известны как «галаты».

Десятилетием позднее римские солдаты отплыли от берега Италийского полуострова и направились к Сицилии. Это был исторический момент, говорит нам Полибий. То был «первый случай, когда римляне пересекли море в сторону от Италии», а Сицилия стала «первой страной вне берегов Италии, на которую они поставили ногу».4 Рим вошел в следующую фазу своей истории: он начал первое заморское завоевание.[257]