Миссия Шута - Робин Хобб

– Понятно, – с тоской ответил он. Тучи над нашими головами начали сгущаться, поднялся ветер. – Что будем делать дальше? – тихонько спросил принц.

– Ждать.

– Ждать, – эхом отозвался он. – Если человек может достичь совершенства, постоянно в чем-то практикуясь, то я безупречен в искусстве ожидания.

Казалось, эти слова прозвучали из уст немолодого и умудренного жизнью человека.

– Во всяком случае, ты вернулся домой, – успокаивающе сказал я.

– Да. – Однако радости в его голосе я не услышал. Потом он сказал: – Такое впечатление, что я не был в Баккипе год, а на самом деле не прошло и месяца. Помню, как я считал дни, оставшиеся до появления новой луны, когда мне придется пережить эту церемонию. А потом… мне казалось, что она не состоится. Как странно, целый день я думал о том, что возвращаюсь к прежней жизни и все начнется вновь, словно я никуда не убегал. Я был ошеломлен. Я обещал себе, что у меня будет еще два спокойных дня. Я хотел побыть наедине с собой, понять, как сильно я изменился. А сейчас… сегодня вечером прибудет делегация с Внешних островов и состоится церемония обручения. Сегодня моя мать и аристократы Внешних островов определят дальнейшее течение моей жизни.

Я попытался улыбнуться, но у меня возникло ощущение, что мне досталась роль стража, ведущего жертву на казнь. Однажды я был очень близок к подобному исходу.

– Наверное, тебе не терпится увидеть свою невесту, – только и сумел ответить я.

Он бросил на меня укоризненный взгляд.

– Скорее, я опасаюсь ее увидеть. Есть нечто ужасное в том, чтобы увидеть девушку, на которой ты должен жениться, причем твои собственные желания не имеют никакого значения. – Он грустно улыбнулся. – Впрочем, когда я попытался сам выбрать свою судьбу, у меня ничего хорошего не получилось. – Дьютифул вздохнул. – Ей всего одиннадцать. – Он отвернулся. – О чем я буду с ней говорить? О куклах? Уроках вышивания? – Он скрестил руки на груди и оперся спиной о каменную стену. – Не думаю, что на Внешних островах женщин учат читать. Как и мужчин.

Я мучительно искал нужные слова. Сказать, что четырнадцать – не намного больше, чем одиннадцать, было бы жестоко. Мы продолжали молча ждать.

Без всякого предупреждения на нас обрушился дождь. Тот редкий ливень, который в один миг проникает под одежду, заглушая все другие звуки грохотом льющейся воды. Но я ему обрадовался, поскольку разговор стал невозможным. Мы стояли, прижавшись к стене, вода потоками низвергалась с неба, и лошади понуро опустили головы.

К тому времени, когда появился Чейд, чтобы проводить принца в замок, мы оба промокли до нитки и ужасно замерзли. Чейд сказал, что мы обязательно поговорим, и они ушли. Я мрачно усмехнулся им вслед, стоя в огромной луже. Ничего другого и не следовало ожидать. Старый лис оставил тайный проход, но не собирался показывать его мне. Я тяжело вздохнул. Ладно. Мое поручение выполнено. Я благополучно и вовремя доставил принца в замок Баккип. Дьютифул не опоздал на церемонию обручения. Я попытался отыскать в себе какие-то чувства. Торжество. Радость. Волнение. Ничего. Я был промокший, усталый и голодный. И одинокий.

Опустошенный.

Я взобрался в седло Вороной и поехал под проливным дождем, ведя в поводу кобылу принца. Быстро темнело, копыта лошадей скользили по влажным листьям. Пришлось идти шагом и все время протискиваться сквозь кусты, меня вновь и вновь окатывало водой. Оказалось, что можно промокнуть еще сильнее. Наконец я выбрался на дорогу, ведущую к замку. Она была забита людьми, лошадьми и тележками. Конечно, они не пропустят меня и не дадут присоединиться к торжественной процессии. Я сидел в седле Вороной и ждал, а дождь продолжал нещадно нас поливать.

Первыми шли факельщики, указывая путь. За ними следовала гвардия королевы на белых лошадях с пурпурно-белыми вымпелами. За гвардией – смешанный отряд воинов из гвардии принца и почетного эскорта принцессы Внешних островов. Гвардия принца – из уважения к гостям – отказалась от лошадей. Синие плащи Баккипа с атакующим оленем Видящих потемнели от воды. Отряд принцессы состоял из моряков и пеших воинов, одетых в меха и кожу, – да, сегодня в залах замка будет пахнуть мокрыми шкурами. Они шагали по дороге, ряд за рядом, покачивающейся походкой людей, привыкших много времени проводить в море, где палуба может в любой момент уйти из-под ног. Они несли оружие как свое главное достояние. Самоцветы искрились на рукоятях мечей, а еще я заметил топоры, украшенные золотом. Оставалось только молиться, что между солдатами не разгорятся драки. Рядом шагали ветераны войны красных кораблей.

Следующими на взятых взаймы лошадях ехали благородные господа Внешних островов. В их рядах я заметил и нескольких лордов из Шести Герцогств. Узнать их удалось по вымпелам. Я также увидел двух женщин из Бернса, хотя лично не был с ними знаком. Герцог Тилта оказался совсем молодым человеком. Дождь не прекращался, а бесконечная торжественная процессия медленно двигалась мимо меня.

Наконец появились носилки с нареченной принца Дьютифула. Они плыли, словно стреноженное облако, огромное и белое, на плечах лучших воинов короны. Молодые аристократы, сопровождавшие носилки с факелами в руках, шли промокшие насквозь и в грязи по колено. Гирлянды цветов, украшавших носилки, сильно пострадали от ветра и дождя. Дурной знак для сидящей внутри девушки. Однако она не боялась непогоды, и занавески были откинуты в сторону, так что ветер покрывал щеки принцессы холодными поцелуями.

Три леди из Шести Герцогств, сидевшие внутри носилок, были явно недовольны испорченными прическами и промокшими платьями. Однако юная принцесса наслаждалась бурей. Ее длинные черные волосы разметались по плечам. Дождь намочил их, и они прилипли к изящной головке, словно мех котиков, да и огромные глаза, темные и подернутые влагой, напомнили мне грациозных морских животных. Она посмотрела на меня, взволнованно улыбаясь белозубой улыбкой. Да, принц не ошибся: она всего лишь ребенок, но крепкого сложения, с широкими скулами и волевым ртом.

Принцесса наслаждалась новыми впечатлениями и ничего не хотела пропустить. Чтобы оказать честь хозяевам, она надела плащ синего цвета Баккипа, а ее волосы украшал необычный обруч с голубым орнаментом. Однако под плащом я разглядел свободную блузу из тонкой белой кожи, расшитую золотом. Я смотрел на нее и размышлял о том, что уже видел ее раньше или встречался с людьми из ее дома, но тут носилки двинулись дальше, и я не успел вспомнить обстоятельства нашей встречи. Мне ничего не оставалось, как стоять и ждать, пока пройдет оставшаяся часть почетного эскорта.

Наконец, когда процессия наконец прошла, я тронул поводья Вороной, и мы медленно поехали по разбитой дороге. Вместе с нами следовали многочисленные купцы и торговцы. Некоторые несли свой товар на плечах, другие катили тележки, нагруженные залитыми воском головами сыра и бочонками вина. Вместе с ними я и вошел в Баккип. Никто не обратил на меня внимания.

Возле конюшен сновали многочисленные конюхи, и я отдал им лошадь принца, но сказал, что хочу сам позаботиться о Вороной, и они с радостью согласились. Возможно, я слишком рисковал. Меня мог узнать Хендс. Но вокруг было столько лошадей и незнакомых людей, что я счел это маловероятным.

Конюхи предложили отвести Вороную в «старые конюшни», поскольку теперь они предназначались для лошадей слуг. Так я оказался в конюшне моего детства, где когда-то правил Баррич, а я был у него на подхвате. Привычная работа позволила мне немного успокоиться. Запах животных и соломы, тусклый свет редких фонарей, знакомый стук копыт произвели на меня благотворное действие. Я промок до нитки, мне было холодно, ужасно хотелось есть, но конюшни Баккипа оставались для меня родным домом, куда я вернулся после стольких лет отсутствия. Весь мир переменился, но здесь все осталось прежним.

Пока я шел по двору и поднимался по лестнице для слуг, меня преследовала одна мысль. В Баккипе произошли серьезные изменения, но множество вещей я с легкостью узнавал. На кухне теснились люди, болтали и смеялись поварята. У входа в караулку было полно грязи, как и прежде, пахло мокрой шерстью, разлитым элем и жарящимся мясом. Из главного зала доносились звуки музыки, смех и разговоры. Мимо меня важно проходили леди, а их горничные сурово посматривали на меня, словно я намеревался испортить безупречные платья их хозяек.

У входа в главный зал два юных лорда поддразнивали третьего – он никак не решался заговорить с какой-то девушкой. Рукава рубашки одного из юношей украшал мех горностая, а ворот другого был усеян серебряными кольцами, так что он с трудом мог повернуть голову. Я вспомнил, как госпожа Хести терзала меня из-за одежды, и пожалел юных лордов. Моя грубая домотканая рубашка не стесняла движений.

Когда-то мне приходилось присутствовать на подобных празднествах, хотя я был всего лишь незаконнорожденным сыном принца. Когда Кетриккен и Верити садились за высокий стол, меня иногда усаживали рядом с ними. И тогда я мог поглощать специально приготовленные деликатесы, беседовать с придворными дамами и слушать лучших музыкантов Шести Герцогств. Тогда я был Фитцем Чивэлом Видящим. Но сегодня я играл роль Тома Баджерлока и оказался бы самым большим глупцом во всех Шести Герцогствах, если бы пожалел, что никто не узнает меня в веселой толпе.