Сны чужие - Денис Луженский

Антри со вздохом отвел взгляд от белой круговерти за окном. Медленно повернул голову, в сотый раз изучая узор на покрывающих стены пестрых циновках. Кроме этих циновок рассматривать в комнате все равно было нечего. О неприхотливости нолк-ланов в быту слагались легенды. Их аскетизм возводили чуть ли не в ранг абсолюта. Поговаривали, что они спят на голом полу, пьют только воду из топленого снега, а едят недосыта и лишь раз в сутки. На деле все оказалось вовсе не так мрачно. Постель Рыжего была в меру мягка, еда и питье для этого времени года более чем разнообразны, а просторные залы замка вовсе не поражали скудостью обстановки… если, конечно, судить по единственной комнате, которую он видел.

И все же Антри тосковал. Вынужденное бездействие и однообразие бытия крайне удручали его. Линн-Ко, дважды в сутки навещавший своего подопечного, утверждал, что тот еще не оправился и запрещал ему выходить из комнаты. Антри мучился от безделья, но вынужден был терпеть: в чужом доме негоже открыто противиться воле хозяев. Правда, дважды в сутки он неизменно пытался протестовать, убеждал вежливого нолк-лана, что времени разлеживаться у него нет, что ему пора начинать ходить, что ему очень нужно увидеть хозяина замка и поговорить с ним с глазу на глаз… Линн-Ко терпеливо выслушивал кальира, кивал большой головой, топорщил перья и просил беспокойного пациента потерпеть еще денек, а то и два. Антри соглашался, скрипя зубами. Как ни противно было признаваться в этом самому себе, горяч и прыток он был пока что только на словах. Ноги в коленях и впрямь еще дрожали. Жар окончательно спал всего пару дней назад и теперь он с трудом находил в себе силы подняться по нужде. В ушах до сих пор звучали слова целителя-издара: "…Еще бы немного, и быть бы тебе вовсе без ног, юнец. Да и над руками твоими пришлось потрудиться. Мороз, знаешь ли, шутить не любит…"

Представить себя без ног и без рук было трудно. Для воина это равнозначно смерти… Пожалуй, смерть даже предпочтительнее. Отец как-то рассказывал ему о воине, который был слеп, но владел мечом, как не каждому дано, и без промаха метал ножи на звук. Слепого воина Антри еще мог себе вообразить, а вот безрукого - никак.

Была и еще одна причина, удерживающая его на месте. Причина куда более весомая, чем болезнь. Когда Антри впервые смог подняться на ноги, он первым делом осмотрел собственные вещи, все, до последней мелочи, находившиеся здесь же, в комнате. Шерстяная рубаха и штаны оказались выстираны, теплая куртка и сапоги - вычищены, дыры на них - аккуратно зашиты. Даже оружие кто-то (не иначе - местный кузнец) заботливо привел в порядок: оно блестело свежей полировкой, с лезвий исчезли зазубрины, а на кинжале треснувшую деревянную рукоять заменили новой, костяной. На месте было все… кроме самого важного. Сломанный меч пропал!

Антри обшарил все несколько раз, перетряхнул и вывернул наизнанку все и вся - клинка, переданного ему хальгиром, нигде не было. Вот беда пострашнее болезни и едва не утерянных ног! Без этого предмета ему нечем будет подтвердить перед нолк-ланами свои полномочия. Все его слова окажутся пустым звуком! Антри готов был отгрызть себе руку в бессильной злости на собственную глупость: не мог спрятать заветный меч понадежнее! Растяпа! Дурак!… При первой же возможности он спросил о потере Линн-Ко, в робкой надежде, что сломанный клинок могли по какой-либо причине не вернуть гостю. Целитель равнодушно пожал плечами. Нет, мол, не знаю, не видел. Было от чего впасть в уныние.

Линн-Ко приходил трижды в сутки: утром, едва Рыжий открывал глаза, в середине дня и после вечери. Входил, неизменно возвещая свое появление одним и тем же вопросом: "Жив, дружок?" Беззвучно закрывал за собой двери, неслышно подходил к ложу кальира… В замке нолк-ланов все происходило очень тихо, они даже говорили на пониженных тонах, будто опасаясь разбудить спящих поблизости соплеменников. Антри, лежа в полной тишине, лишь изредка мог различить мягкие шаги в коридоре. Только отдаленный лязг металла со двора доносился с завидной регулярностью, даже в непогоду и в темное время суток. Где-то там, снаружи, вспарывали снегопад острые клинки. "Горные соседи" неустанно совершенствовали свои боевые умения. То ли не надеялись на непроходимость заснеженных путей, то ли развлекались со скуки, то ли и впрямь не мыслили жизни своей без наследия грозного Кардимашила…

- Жив, дружок?

Линн-Ко, как обычно, вошел беззвучно. Антри приветствовал целителя вялой улыбкой. Хотелось поговорить, но по опыту прошедших дней он знал: разговора не получится. Издар отвечал на его вопросы односложно, сам почти ничего не спрашивал и не рассказывал. "Потерпи пока с разговорами, дружок. Всему свое время," - вот что чаще всего слышал в ответ Антри, даже когда спал жар и речь молодого кальира перестала напоминать горячечный бред.

- Ну-ка, дай, я тебя погляжу, - мягкие, кажущиеся бескостными пальцы Линн-Ко скользнули по лбу, чуть задержались на висках, впитали биение сердца и пульсацию жилки на запястье.

- Скоро будешь бегать, - уверенно заявил нолк-лан.

- Когда? - оживился Антри.

- Торопливость - удел слабых духом, - издар скорчил странную гримасу, кажется считавшуюся у нолк-ланов улыбкой. - Впрочем, если бы мне удалось вернуться оттуда, откуда вытащил тебя везучий Линн-Ко… хм… я бы, пожалуй, тоже торопился жить.

- Так когда же? - почти взмолился Рыжий, приподнимаясь на ложе.

- Скоро, дружок, - повторил лекарь, шутливым жестом взъерошил пожар волос на голове подопечного и удалился так же бесшумно, как и появился.

Антри снова оказался во власти тишины и одиночества. Он закрыл глаза и постарался расслабиться, но сон не шел к нему. Слова Линн-Ко упали в душу, словно бродильный сок в тесто. Нетерпение скоро переросло в упрямую злость на целителя, вечно недоговаривающего, возникающего неожиданно и исчезающего беззвучно.

Вялость и сонливость пропали, будто и не было их вовсе. Антри ворочался с боку на бок, ощущая что-то вроде зуда во всем теле. Когда потребность что-то сделать превратилась в дерзкую решимость, он резко сел на ложе и отшвырнул в сторону одеяло.

Ронтова кровь! Он более не собирается изображать из себя умирающего! Потерпеть? Как бы не так! Его терпение иссякло!

Антри встал и начал одеваться. Он торопливо натянул все, вплоть до теплой куртки, мудро рассудив, что избыток одежды всяко лучше, нежели нехватка оной. Над вооружением пришлось подумать немного дольше. Поколебавшись, оставил меч там, где тот лежал, лишь привесил к поясу ножны с кинжалом. Подойдя к двери, Антри остановился и прислушался. Снаружи было тихо, лишь вдалеке опять звенели оружием. Если стража и стерегла его комнату, она не выдавала себя ни звуком. Кальир почувствовал, что решимость покидает его: все же он гость в этом замке, и стоит ли без позволения хозяев…