Сны чужие - Денис Луженский

Чем дольше смотришь, тем труднее решаться - Антри хорошо помнил эту присказку, которую любил повторять отец. Вздохнув, он покрепче взялся за перила и начал спускаться.

Шаг, другой… оставив позади первый десяток ступеней, Антри подумал, что все обстоит не так плохо, как казалось на первый взгляд. Он было немного расслабился… и тут же очередная ступенька буквально вывернулась у него из под ног. Судорожно вцепившись в перила, кальир с трудом удержался от падения. Пришлось остановиться и перевести дух. Проклятая лестница! Это же не путь с этажа на этаж, а прямая дорога в Яму!

Со всей возможной осторожностью Антри преодолел еще десятка полтора ступеней и вынужден был вновь остановиться. Огибая стену башни, лестница вывела его на наветренную сторону. Показалось, будто само небо дунуло внутрь галереи. Резкий порыв ветра едва не оторвал Антри от перил. Снег больно хлестнул в лицо, заставив зажмуриться и отступить назад. Прикрыв ладонью глаза, он посмотрел вниз. Галерея впереди тонула в снежной кипени. Ветер гудел, беснуясь под каменными сводами, яростно завывал и все норовил швырнуть в кальира мириады колючих снежинок. Все, конец пути; пройти здесь будет не намного проще, чем преодолеть двадцать станов по обледеневшей горной тропе в разгар ночного бурана. При его теперешнем самочувствии нечего и пытаться.

Пришлось признать свое поражение и повернуть назад. Не так давно он уже бросил вызов стихии и едва не погиб. Было довольно-таки неумно рисковать головой теперь, когда в этом больше не было крайней необходимости.

Подниматься оказалось, конечно же, в два раза труднее, чем спускаться. Усталость, кажется, вся собралась в ногах, наполнив их каменной тяжестью. Хорошо еще, что Антри не успел пройти слишком далеко, да и ветер помогал - подталкивал в спину. Было ужасно холодно, а оделся он довольно-таки легко, но когда выбрался обратно на площадку, лицо буквально горело от жара.

- Чтоб тебе обвалиться до последнего камушка! - пожелал Антри зловредной лестнице, тяжело отдуваясь. - Чтоб тем, кто тебя строил, вечно мостить угольями дно Ямы! Чтоб…

Он повернул голову - плюнуть - и осекся: на площадке перед дверью стоял нолк-лан. Обычный такой нолк-лан, правда не очень высокий и не такой костистый, как большинство представителей своего народа. Обитатель замка кутался в длинную шерстяную накидку с меховым подбоем. Блестящие, точно свежий скол антрацита, глаза, не отрываясь, смотрели на затаившего дыхание кальира. Поверх обычной неэмоциональности в черных бусинах искрилось любопытство.

Приглядевшись внимательнее, Антри понял, что перед ним женщина, причем довольно-таки молодая. Даже скорее не женщина, а девушка. А еще вернее - девочка. У долгожителей нолк-ланов совершеннолетними считались достигшие двадцати шести лет. Этой же, насколько Антри мог судить при его небогатом опыте общения с "горными соседями", было никак не более пятнадцати.

Похоже, девочка стояла здесь уже какое-то время, так как легкий снежок успел довольно густо припорошить накидку и выглядывающие из-под капюшона длинные темные пряди. Просто он не заметил ее сразу, когда вскарабкался наверх и стоял, опираясь на каменную балюстраду и пытаясь отдышаться. Значит, она видела с каким трудом Антри поднимался и наверняка слышала все те слова, что он предназначал лестнице. Ему вдруг стало очень стыдно: одно дело проявить слабость наедине с самим собой и совсем другое - демонстрировать ее перед кем-то другим. И вообще, что подумает эта девчонка, глядя на нелепые "подвиги" чужака? Решит еще, что он пытался тайком улизнуть из замка, но не совладал с обычной лестницей и приполз обратно, задыхающийся, разгоряченный, жалкий…

- Кье ла?

Смысла сказанного Антри не понял, только уловил в голосе вопрос. Отрицательно покачав головой, он развел руками в стороны:

- Не понимаю.

Девчонка могла оказаться далеко не последней по знатности особой и, немного посомневавшись, Антри все же добавил (так, на всякий случай):

- Не понимаю тебя, достойная герут.

Горные нолк-ланы, большую часть жизни проводящие в своих "родовых гнездах", редко пользовались речью жителей Долины. Девочка могла точно так же не понять ответа чужака, как он не понял ее вопроса, однако его жест, похоже, расценила правильно - больше спрашивать не стала, а просто повернулась, распахнула дверь в коридор и поманила рукой. Мол, "за мной иди". Антри ничего не оставалось, как подчиниться.

Против всех ожиданий к давешней комнате с циновками они не пошли. Девочка повела кальира совсем в иную сторону. Она на ходу сбросила капюшон, освободив буйство длинных волос цвета темного серебра. Искорки влаги сверкали в локонах, отдаленно напоминающих птичьи перья. Антри, как ни пытался напрячь воображение, не мог оценить привлекательность лица своей проводницы, ее щупленькая угловатая фигурка никак не могла прийтись ему по вкусу, но вот эти волосы - они определенно были восхитительны.

Перед глазами встала Вирэль: осанистая, гибкая, мягкая в движениях… жаль, за прической лесной деве следить было некогда и чудесные воздушные пряди (уже не серебро - сталь) привычно собирались на затылке в тугой "хвост", дабы не мешали править спиром, метать стрелы и размахивать тяжелым акрамом. Если бы кому-нибудь пришла в голову идея привести внешность разбойницы в надлежащий вид и представить взыскательным взглядам знатнейших аркских родов, немало бы сыскалось среди тех желающих узнать ее поближе…

Великая Тши-Хат, о чем он только думает?!

Сердито тряхнув головой, Антри постарался отрешиться от глупых мыслей. Тем паче, что они, похоже, уже пришли. Девочка остановилась и повернулась лицом к внутренней стене коридора. Стороннему взгляду эта часть стены не показалась бы какой-то особенной, но едва лишь тонкие пальчики коснулись одного из камней кладки, что-то негромко щелкнуло и Антри почувствовал, что в лицо бьет поток теплого воздуха. Целый каменный блок сдвинулся назад и раскололся надвое, наподобие дверных створок. Это и была дверь - широкая, двустворчатая… потайная.

За ней открылась небольшая комнатка, из которой влево и вправо уходил другой коридор - у башни обнаружилась вторая сердцевина, вокруг которой вилась спиралью еще одна лестница, внутренняя. Многочисленные масляные светильники на стенах горели чистым белым пламенем, их света с лихвой хватило бы, чтобы худо-бедно изгнать темноту из небольшого города - тайные проходы явно не пустовали, а значит наверняка не были тайными. Что ж… можно было и самому догадаться, что обитатели замка не поднимаются на верхние этажи по внешним галереям, открытым всем ветрам. Вот только зачем нужно столь основательно маскировать вход на эту лестницу от глаз непосвященных - непонятно. Перемудрили хитроумные нолк-ланы.