Всемирная история. Том 4. Новейшая история - Оскар Йегер

Общая картина осадных работ под Севастополем. Вид с соседних высот. По наброску 1855 г.

Штурм Малахова кургана 27 августа 1855 г.

Главнокомандующий князь Михаил Горчаков

Генерал Хрулев

К счастью для России, ее армия действовала победоносно на азиатском театре войны, что облегчало императору задачу начать мирные переговоры. Крепость Каре, обороной которой руководили весьма опытные английские, венгерские и польские офицеры, была взята русскими, тоже после долгого сопротивления (28 ноября). Император Александр II принял все четыре пункта давно уже составленной англо-французско-австрийской программы мирного договора (январь 1856), и Наполеон III был доволен еще и тем, что мирный конгресс собрался в Париже, в его владениях. Условиями этого Парижского мира, от 30 марта 1856 года, определялись русско-турецкие отношения, а именно: улучшение быта христиан в турецких владениях посредством реформ, изложенных султаном в виде закона в январе того же года; объявление акватории Черного моря нейтральной; общий европейский протекторат всех договаривающихся держав над Дунайскими княжествами, вместо единоличного русского. Особенно чувствительной для России, после статьи о Черном море, была та, в силу которой проводилось «исправление границы», то есть урезка 200 кв. миль земли в Бессарабии в пользу Турции. Особой конвенцией между Францией, Англией и Австрией гарантировалась в будущем целостность Турции, и вышеуказанные державы обязывались обеспечить выполнение условий Парижского мирного договора.

Мог ли этот договор, в случае необходимости, оказать пользу Турции — это должно было зависеть от обстоятельств. Но общее значение этой войны и этого мира было громадно: Священный союз, воссозданный в новом виде бурями 1848 года, был разрушен; Россия была на время ослаблена; между ней и Австрией порваны были все отношения, и уже сформировалась, или должна была сформироваться в ближайшем будущем, совершенно новая группировка европейских держав.

Парижский конгресс 1856 г. Литография работы М. Алоша

1. Граф Буоль-Шауенштейн. 2. Кавур. 3. Барон фон Гюбнер. 4. Лорд Кларендон. 5. Фон Брунов. 6. Граф Вaлевский. 7. Граф Гацфельд. 8. Фон Мантейфель. 9. Али-паша. 10. Мехмед Джемиль-бей. II. Де Вилламарина. 12. Граф Орлов. 13. Барон фон Буркеней. 14. Лорд Коулей. 15. Бенедетти.

Для уяснения этого нового порядка необходимо бросить взгляд на другие государства в период до и после Парижского мира (1852–1859 гг.).

Наиболее явным последствием только что оконченной войны было укрепление императорского режима во Франции, который, даже с самого начала, там привился быстро и легко. Наполеон III выступил с весьма определенной программой, которую он опубликовал еще в 1839 году под названием «idees Napoleoniennes», хотя в то время эти «idees» не привлекли к себе должного внимания. Возможно Наполеон III именно потому был способен управлять беспокойной французской нацией, что в нем самом было мало собственно французского; он получал образование в Германии, Швейцарии, Англии, Америке, Италии, и лучше понимал французов, или правильнее судил о них, нежели Карл X или Луи Филипп. Признание его императором последовало без возражения со стороны прочих государей. Но план Наполеона вступить в брак с какой-либо ветвью старых царствующих династий не удался; он сочетался браком с красавицей испанкой, девицей Евгенией Монтихо, принадлежавшей к весьма именитому испанскому роду. В то самое время, когда в Париже проходил мирный конгресс, у императора родился наследник.

Наполеон III, французский император. Рисунок и литография работы Мецмахера, 1863 г.

Евгения, французская императрица. Литография работы Лассаля с портрета кисти Дюбюза

Во Франции было достигнуто почти полное внутреннее спокойствие, и эта видимая потребность в мире со стороны трудолюбивого народа служила, в данную минуту, лучшей гарантией прочности престола. Разглагольствования республиканских беглецов, вроде Виктора Гюго, печатавших свои памфлеты против «Наполеона Малого» в Лондоне или Бельгии, и несколько покушений на его жизнь вели лишь к ужесточению законодательства в пользу деспотии. Так, были ограничены свобода печати и право сходок, была устранена трибуна в законодательном собрании, выборы в это учреждение находились настолько явно под контролем правительства, что звание депутата переставало быть почетным. Императорская власть поддерживалась теми же средствами, которые использовались римскими Цезарями; опорой трона были: войско с его высшим командованием; народные массы, не занимающиеся политикой и которую император тешил демократической о ней заботливостью, преимущественно же парижское население, то есть рабочие и класс промышленников, которым не переставал давать работу бывший подпрефект, а затем и барон империи, Гаусман, грандиозно, хотя и нерасчетливо, перестраивавший целые городские кварталы. Вторая парижская всемирная выставка, устроенная в мае 1855 года, еще до окончания войны привлекла в Париж толпы посетителей, чем и была достигнута ее главная цель — поддержать парижан в хорошем расположении духа. Наполеон сумел воспользоваться удачным исходом Крымской войны и сравнительно выдающейся в ней ролью французского войска.

После заключения мира отношения России к Франции стали более благоприятными; с Англией и лично с королевской фамилией Наполеон состоял в дружбе с начала войны, а свидание его с русским императором Александром при дворе короля Вюртембергского (сентябрь 1857 г.) заставило всех считать его действительно могущественнейшим из европейских государей того времени; он давно уже был и самым привлекательным из них для публичного любопытства. Такое положение не могло быть достигнуто только популярными мероприятиями и нельзя не отметить отрицательных сторон императорского владычества во Франции, а именно: поощрения придворного раболепства, грубого подавления свободы слова и печати, покровительства ультрамонтанству,[30] беззастенчиво распространявшему повсюду свое суеверие и фанатизм; но, с другой стороны, нельзя не отдать должное тому искусству, с которым Наполеон III умел употреблять в дело все возможное, что было способно укрепить его власть.

Новые выборы в законодательный корпус дали результат, которого и следовало ожидать при господствовавшей тогда системе официальных кандидатур и явного давления на избирателей со стороны властей, «l'autoritee». Правительство имело за собой в палате такое громадное большинство, что император мог в своей новогодней речи к поздравлявшему его дипломатическому корпусу, а к этим речам прислушивался весь мир, обещать, что наступающий год будет вполне спокойный. Однако не прошло и двух недель, как покушение на улице Лепелетье доказало, до чего еще была зыбка почва империи.

14 января 1858 года под императорский экипаж, в котором Наполеон ехал в оперу вместе со своей супругой, были брошены бомбы, не достигшие своей цели, но убившие или поранившие до ста пятидесяти совершенно посторонних человек. Злоумышленник, уроженец Романьи, некто Орсини, приписывал Наполеону порабощение Италии и хотел ему отомстить. Он был казнен 13 марта и встретил смерть твердо, хотя и раскаивался в своем поступке, когда его убедили — не без хорошо обдуманного намерения — в том, что Наполеон желает и решается сделать что-нибудь благоприятное для Италии. Однако само покушение послужило правительству страшным орудием для принятия мер против побежденных политических партий. Министром внутренних дел был назначен генерал Эспинас, грубейший солдат, а правительство внесло в палату так называемый охранительный закон, благодаря которому всякое подозреваемое лицо или то, которое при желании можно было бы назвать подозрительным, полностью отдавалось на произвол полиции.

В качестве характерной особенности этого ужасного закона достаточно привести только одну его статью, гласившую, что всякий, осужденный за участие в июньских смутах 1848 и 1849 годов или декабрьских 1851 года, мог подвергнуться, ради общественного спокойствия, новому заключению или ссылке, если навлек на себя подозрение какими-либо «серьезными фактами». А для применения этого повторного ареста или ссылки было достаточно простого заявления департаментского префекта, местного военного начальства или генерал-прокурора о неблагонадежности того или иного лица. Для облегчения таких мероприятий вся Франция была разделена на пять больших военных округов, с маршалом во главе каждого из них. Сенат принял без оговорок вышеназванный закон, дававший право проскрипции,[31] находя его соответствующим конституции и принципам 1789 года; в законодательном корпусе он был принят 217 голосами против 24. Стоит отметить при этом фразу одного из наиболее угодливых наполеоновских ораторов, Тролонга, который сумел открыть среди признаков недовольства императорским правительством и «мятежное безмолвие» (silence seditieux).