Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ (ASCII-IPA) - Роберт Стивенсон

сontemptuously [kqn`temptjuqslI] grievances [`grJvqnsIz] apprehension [xprI`henSn]

“Come, now,” said George, “you don’t fool this crew no more. You’re a funny man, by your account; but you’re over now, and you’ll maybe step down off that barrel, and help vote.”

“I thought you said you knowed the rules,” returned Silver contemptuously. “Leastways, if you don’t, I do; and I wait here — and I’m still your cap’n, mind — till you outs with your grievances, and I reply, in the meantime, your black spot aint worth a biscuit. After that, we’ll see.”

“Oh,” replied George, “you don’t be under no kind of apprehension; we’re all square, we are. First, you’ve made a hash of this cruise — you’ll be a bold man to say no to that. Second, you let the enemy out o’ this here trap for nothing. Why did they want out? I dunno; but it’s pretty plain they wanted it. Third, you wouldn’t let us go at them upon the march. Oh, we see through you, John Silver; you want to play booty, that’s what’s wrong with you. And then, fourth, there’s this here boy.”

“Is that all (это все)?” asked Silver quietly (спросил Сильвер спокойно).

“Enough, too (/этого/ достаточно),” retorted George (резко возразил Джордж). “We’ll all swing and sundry for your bungling (нас всех повесят сушиться на солнце из-за твоей неловкости; to bungle — работать неумело, портить дело, грубо ошибаться).”

“Well, now, look here, I’ll answer these four p’ints (теперь послушайте, я отвечу на эти четыре пункта; p’ints = points); one after another I’ll answer ’em (я отвечу на них по порядку; one after another — один за другим, друг за другом). I made a hash o’ this cruise, did I (я провалил это плавание, да)? Well, now, you all know what I wanted (ну, ведь вы все знаете, чего я хотел); and you all know, if that had been done (и вы все знаете, что если бы это было сделано = если бы вы послушались меня), that we’d ’a’ been aboard the Hispaniola this night as ever was (мы бы были на борту Испаньолы этой ночью, как всегда), every man of us alive, and fit, and full of good plum-duff (все бы были живы, и в хорошем состоянии, и жевали хороший пудинг с изюмом: «были бы полны пудингом»), and the treasure in the hold of her, by thunder (а сокровища /лежали/ бы в ее трюме, /клянусь/ громом)! Well, who crossed me (ну, кто мне помешал)? Who forced my hand, as was the lawful cap’n (кто торопил меня, законного капитана; to force hand — форсировать, торопить события, заставить открыть карты)? Who tipped me the black spot the day we landed, and began this dance (кто послал мне черную метку в день, когда мы сошли на сушу, и начал эту пляску)? Ah, it’s a fine dance — I’m with you there (да, миленькая пляска, — я /пляшу/ вместе с вами) — and looks mighty like a hornpipe in a rope’s end at Execution Dock by London town, it does (и это очень похоже на хорнпайп /тех, кто болтается/ на веревке в Экзекьюшн Док в центре Лондона; hornpipe — волынка, английский матросский танец /обычно сольный/). But who done it (но кто сделал это)? Why, it was Anderson, and Hands, and you, George Merry (что ж, это был Эндерсон, и Хендс, и ты, Джордж Мерри)! And you’re the last above board of that same meddling crew (и ты последний живой: «над бортом» из этих смутьянов: «мешающейся не в свое дело команды»); and you have the Davy Jones’s insolence to up and stand for cap’n over me (и ты имеешь чертову наглость встать и лезть в капитаны через меня; Davy Jones — морской дьявол; to stand for — быть кандидатом, баллотироваться) — you, that sank the lot of us (ты, который погубил многих из нас; to sink — падать, топить, убывать, гибнуть)! By the powers (/клянусь/ силами /небесными/)! but this tops the stiffest yarn to nothing (но «это покрывает нелепейшую небылицу в ничто» = в жизни не видал ничего нелепее; to top — покрывать, увенчивать, достигать вершины; stiff — негибкий, тугой, неуклюжий; yarn — нить, рассказ, история, небылица).”

dance [dRns] hornpipe [`hLnpaIp] insolence [`Insqlqns] yarn [jRn]

“Is that all?” asked Silver quietly.

“Enough, too,” retorted George. “We’ll all swing and sundry for your bungling.”

“Well, now, look here, I’ll answer these four p’ints; one after another I’ll answer ’em. I made a hash o’ this cruise, did I? Well, now, you all know what I wanted; and you all know, if that had been done, that we’d ’a’ been aboard the Hispaniola this night as ever was, every man of us alive, and fit, and full of good plum-duff, and the treasure in the hold of her, by thunder! Well, who crossed me? Who forced my hand, as was the lawful cap’n? Who tipped me the black spot the day we landed, and began this dance? Ah, it’s a fine dance — I’m with you there — and looks mighty like a hornpipe in a rope’s end at Execution Dock by London town, it does. But who done it? Why, it was Anderson, and Hands, and you, George Merry! And you’re the last above board of that same meddling crew; and you have the Davy Jones’s insolence to up and stand for cap’n over me — you, that sank the lot of us! By the powers! but this tops the stiffest yarn to nothing.”

Silver paused, and I could see by the faces of George and his late comrades (Сильвер сделал паузу, и я мог видеть по лицам Джорджа и его товарищей) that these words had not been said in vain (что эти слова не были сказаны понапрасну).

“That’s for number one (это по /пункту/ номер один),” cried the accused, wiping the sweat from his brow (крикнул обвиняемый, вытирая пот со своего лба; brow — бровь; лоб), for he had been talking with a vehemence that shook the house (так как он говорил с /такой/ горячностью, что сотрясала дом; vehemence — страстность, сила, неистовство). “Why, I give you my word, I’m sick to speak to you (что ж, даю вам свое слово = клянусь, мне тошно разговаривать с вами; to be sick — болеть, чувствовать себя скверно). You’ve neither sense nor memory (у вас нет ни рассудка, ни памяти), and I leave it to fancy where your mothers was that let you come to sea (и я удивляюсь: «предоставляю это воображению», как это ваши мамаши отпустили вас в море). Sea (/в/ море)! Gentlemen o’ fortune (джентльмены удачи)! I reckon tailors is your trade (полагаю, портные — ваше ремесло = уж лучше бы вы стали портными).”

“Go on, John (продолжай, Джон),” said Morgan. “Speak up to the others (отвечай на остальные /претензии/).”

сomrades [`kOmreIdz] accused [q`kjHzd] vehemence [`vIqmqns]

Silver paused, and I could see by the faces of George and his late comrades that these words had not been said in vain.

“That’s for number one,” cried the accused, wiping the sweat from his brow, for he had been talking with a vehemence that shook the house. “Why, I give you my word, I’m sick to speak to you. You’ve neither sense nor memory, and I leave it to fancy where your mothers was that let you come to sea. Sea! Gentlemen o’ fortune! I reckon tailors is your trade.”

“Go on, John,” said Morgan. “Speak up to the others.”

“Ah, the others (а, на остальные)!” returned John (ответил Джон). “They’re a nice lot, aint they (хороша компания, а)? You say this cruise is bungled (ты говоришь, это плавание испорчено). Ah! by gum, if you could understand how bad it’s bungled, you would see (черт возьми, если бы вы могли понять, насколько оно испорчено /наше дело/, вы бы увидели)! We’re that near the gibbet that my neck’s stiff with thinking on it (мы так близко от виселицы, что моя шея /уже/ затекла, /когда я/ думаю о ней). You’ve seen ’em, maybe, hanged in chains, birds about ’em (вы видели их, может, висящих в оковах, с птицами над ними), seamen p’inting ’em out as they go down with the tide (моряки показывают на них /пальцами/, когда плывут по течению). ‘Who’s that (кто это)? Says one (говорит один). “That! Why, that’s John Silver (это ж Джон Сильвер). I knowed him well (я хорошо его знал),’ says another (говорит другой). And you can hear the chains a-jangle as you go about and reach for the other buoy (и вы можете слышать = слышно, как брякают цепи, когда расхаживаешь туда-сюда и доходишь до противоположного буя; to jangle — издавать резкий звук, бренчать; to go about — ходить туда-сюда, слоняться; buoy — буй, бакен). Now, that about where we are (вот что грозит теперь нам; to be about — собираться, быть поблизости), every mother’s son of us (всем до одного: «каждому сыну матери из нас»), thanks to him, and Hands, and Anderson, and other ruination fools of you (благодаря ему /Джорджу Мерри/, и Хендсу, и Эндерсону, и другим полным дуракам; ruination — крушение, полное разорение, погибель). And if you want to know about number four, and that boy, why, shiver my timbers (если вы хотите знать /ответ/ на номер четыре, и этот мальчишка, что ж, разрази меня гром)! isn’t he a hostage (разве он не заложник)? Are we a-going to waste a hostage (мы что, собираемся потерять заложника)? No, not us (нет, /только/ не мы); he mighty be our last chance, and I shouldn’t wonder (он, может быть, наш последний шанс, и я не удивлюсь /этому/). Kill that boy (убить этого мальчишку)? not me, mates (нет, не стану, приятели)! And number three (а /пункт/ номер три)? Ah, well, there’s a deal to say to number three (ах да, есть что сказать по /пункту/ номер три; deal — некоторое количество). Maybe you don’t count it nothing to have a real college doctor come to see you every day (может быть, вы не ни во что не ставите: «считаете, что это ничего» то, чтобы настоящий университетский доктор приходил осматривать вас каждый день) — you, John, with your head broke (ты, Джон, со своей проломленной головой) — or you, George Merry, that had the ague shakes upon you not six hours agone (или ты, Джордж Мерри, которого трясла лихорадка меньше шести часов назад; ague — малярия, лихорадка, озноб; agone = ago — тому назад), and has your eyes the colour of lemon peel to this same moment on the clock (и у которого глаза цвета лимонной корки в этот самый момент; clock — часы)? And maybe, perhaps you didn’t know there was a consort coming, either (может быть, вы не знали, что прибывает также корабль сопровождения)? But there is (но это так); and not so long till then (и не так долго /ждать/ до тех пор); and we’ll see who’ll be glad have a hostage when it comes to that (посмотрим, кто будет радоваться, что у него есть заложник, когда дойдет до этого). And as for number two and why I made a bargain (а что касается пункта второго, и почему я заключил соглашение) — well, you came crawling on your knees to me to make it (ведь вы приползли ко мне на коленях, чтобы я заключил его) — on your knees you came, you was that downhearted (на коленях ползали, так вы упали духом) — and you’d have starved, too, if hadn’t (и вы бы умерли с голоду, если бы /не я/) — but that’s a trifle (но это пустяк)! you look there — that’s why (поглядите — вот почему /я заключил договор/)!”