ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - Юрий Губин

Сценарии данных представлений уже у поздних хабилисов, скорее всего, содержали определенный комплекс значимых систем - событий. К этому времени взаимодействие групп популяций и развивающихся праобщин с их возможностями восприятия, обусловленными половыми и возрастными особенностями, уже можно определять культурнообразующими социальными факторами бытия, на базе формирующихся процессов и способов охотничьих мероприятий. То есть то, что стало объединять гоминид в их коллективных образованиях можно назвать протокультурой, которая и стала одним из основных причин организации психики поздних хабилисов, а затем и архантропов.

Как учебная программа данное событие - прототанец должно было четко повторять процесс охоты. Это необходимо было потому, что охота на представителей определенных видов животных (а это так и было в те времена), требовало и определенных способов в соответствующих ландшафтах, а это уже совершенно другой уровень культуры. Таким образом, варианты сценариев данных мероприятие сами по себе становились частью обобщенных культурных сценариев (generalised event representatuons – GER), которые уже в свою очередь стали являться компонентами культурного поля действия, которое начали активно формировать поздние Homo habilis.

При театрализованных действах вид влияния, характер, интенсивность и его направленность определялся не личностными особенностями членов группы охотников, а ролевыми позициями ее функциональных звеньев организованных в активно начавшемся процессе стратификации с ее формирующейся системой установок, ориентаций, ожиданий, стереотипов и других диспозиций. Это происходило, как мы уже говорили, в процессе трансляции охотничьих приемов, которые были применены в только что прошедшем мероприятии. При этом было обязательным демонстрационное акцентирование на самых опасных моментах охоты, но при строгом соблюдении ролей всех звеньев данной группы, не выходящих за рамки ролевых участий функциональных звеньев. В таком коллективном представлении - прототанце функциональные звенья группы охотников, образованные по возрастному принципу, выполняли, вернее, повторяли, процессы охоты во всех деталях потому, что из-за особенностей мозга цепочка действий не могла прерываться. Если выпадал какой-либо эпизод то весь «танец» рассыпался потому, что логики в их действиях не было.

Одной из важных сторон такого театрализованного представления было выявление тех членов группы, которые выделялись из общего процесса показа действии на охоте, своей не активностью, робостью и не понимания процесса охоты в связи, с чем практически не участвовали в условно критических эпизодах мероприятия. Такое поведение могло быть как после перенесенной какой-либо травмы полученной на охоте, так и из-за особенности нервной системы, или старости. Все это являлось потенциальной опасностью для охотничьего коллектива в напряженные моменты охоты. Поэтому после выявления таких индивидов в театрализованных представлениях они уже не участвовали в основных этапах мероприятия, а были, если можно так выразиться, во втором эшелоне, «на подхвате», или переключались на другой вид деятельности, т.е. в собирательство. Отношение к ним со стороны членов группы охотников и всех членов популяции так же становилось соответственно их новому статусу.

В театрализованном действе, которое проходило практически после каждой результативной охоты, участвовали все члены данной популяции, что соответственно усиливало процесс усвоения материала, и сплачивала праобщину в единое целое. Вот в такой показ прошедшей охоты, в силу своей жизненной активности и подражательных способностей вливались и подростки. Их приход в прототанец происходил тогда, когда уже свершился процесс передачи эмоционального состояния с яркой экспрессией(181) на психофизиологическом уровне контакта со всеми присутствующими на этом «представлении» членами данной популяции или праобщины. Это было еще и максимально эффективно в связи с тем, что в период полового созревания внушаемость у молодых представителей мужского пола по крайне необходимым причинам несколько снижалась.(182) Психологические эффекты сопереживания охотничьим эпизодам у поздних хабилисов, а затем и у архантропов и палеоантропов формировались и воспринимались членами основной группы по определенным эмоциональным настроям. При этом, чем больше экспрессии как элемента акцентирования на определенных моментах в показе эпизодов, тем ярче сопереживание, сопричастие и как следствие этого представление о пережитом событии. Этим эффектом очень хорошо сейчас пользуются современные шоумены.

Эмоциональное заражение, обусловленное удачной охотой, (а впоследствии и не удачной уже у других форм гоминин выработавших способность к первоначальному этапу анализа и синтеза поступающей информации и сопричастия объекту охоты), происходило одновременно с собственно смысловым воздействием. Так как коммуникационные системы только начинали развиваться, то совместное воздействие эмоционального заражения и смысловых аспектов, недавно прошедшего мероприятия с хорошим результатом, которое было еще свежим в памяти, давала дополнительную возможность понять процессы охоты. Вообще, на заре человечества у хабилисов было очень развито эмоциональное взаимодействие. Они были в этом плане намного восприимчивее и внимательнее нас к эмоциям друг друга, потому, что эмоции в то время входили в коммуникационную систему. От этого был зависим психологический климат в популяциях и функциональных группах праобщин. Групповой отбор хорошо поработал в данном направлении как одном из основных факторов адаптационной деятельности в зарождающихся социальных регуляциях внутрипопуляционных отношений.

Такое эмоционально насыщенное представление еще не отделено от действия, осуществляемого в движении. В представлении и осуществлялась выработка сопричастности, которая пока правда не осмысливалась, а только сопереживалась. Все это было одним из основных факторов сплочения популяций, ассоциаций и праобщин поздних гоминид, превращая их из стада в коллектив. Таким образом, внутригрупповая сплоченность этих гоминид, а затем и гоминин была основана на внутригрупповой сопричастности между функциональными и возрастными группами и звеньями. Так начиналась культура будущих древних людей - архантропов, которая впоследствии стала строго регламентированной во всех своих проявлениях. Возникновение культуры как формы адаптационной деятельности одновременно вело к распределению ее компонентов в популяционной и праобщинной среде, что в свою очередь вело к стратификации групп с целью адаптации. Каждая малая группа, основанная на возрастных и половых критериях, воспринимала необходимую для выживания часть данной культуры.

Возрастной период обучения приемам охоты послужил толчком к формированию не только психофизиологического, который был уже давно сформирован, но и социально - статусного периода переходного возраста. Он с развитием человека современного типа превратился в такую неоднозначную психологическую проблему онтогенеза как взаимоотношение отцов и детей. В подростковых группах поздних хабилисов, а затем и архантропов, как и в настоящем времени существовала тогда и существует сейчас своя система доминирования, которая еще в младшем подростковом периоде расставляла молодежь в их группах по своим местам. Она отличалась от взрослой в некоторых моментов бытия, с разветвленными отношениями между членами популяционных групп, большей, чем у взрослых прямолинейностью и жесткостью в своих проявлениях, а значит и с большей психической напряженностью. Это способствовало развитию соревновательного обучения (эмуляции) как составной части системы доминирования подростков. Такая же обстановка существует и у современных подростков. В данных вопросах мы далеко не ушли от тех наших предков потому, что это было необходимо в том сложном мире.

В настоящее время, те подсознательно и генетически оформленные в онтогенезе желания учиться у своих старших наиболее популярных товарищей в среде подростков, проявляется с отрицательной стороны по отношению к устоям современных социальных институтов. Это происходит потому что, проходя через понимание этих старших, информация искажается и затем воспринимается младшими в отредактированном виде мало связанными с культурными ценностями общества, в котором они живут. Положительное и доброжелательное отношение членов охотничьих групп к подросткам способствовало более эффективному, бессознательному усвоению информации. Таким образом, психология взаимоотношений между членами охотничьих коллективов и подростками была основополагающей для утверждения охотничьих групп как праколлективов. В принципе доброжелательность была основана на том, что старшие не видели в подростках пока конкурентов в иерархических отношениях внутри коллективных формирований. Изменение в статусе, т.е. прием в коллектив охотников подростка стимулировал и провоцировал их переход из подростковой группы в группу холостяков, что предполагало взаимную социализацию с группами охотников.