Довод Королей - Вера Камша

Оставив распоряжаться у ворот легкораненого Герара, Сандер подал знак дарнийскому лейтенанту, и тот невозмутимо отдал честь, подтверждая получение приказа. Господин Игельберг хорошо вышколил своих людей. В движениях наемников не было и намека на суматоху. Они чинно шли вперед с пиками наперевес по широкой улице, ведущей к центральной площади, где Сезар Мальвани схватился с защитниками графского дворца. С конской спины Сандер видел, как желто-зеленые цвета Саброна смешались с черно-оранжевыми туниками Мальвани и темно-синими Тагэре. То и дело алым языком вспыхивали одежды нобилей из Фло, мелькали черно-сиреневые ливреи Трюэлей, а затем в кровавую радугу вплелись зеленые с оранжевым безрукавки дарнийцев.

Малве на сражающемся наравне с хозяином злющем жеребце был в самой гуще схватки, и Сандер, не колеблясь, послал своего коня туда же. Он пробился к Сезару, когда какой-то ифранец попытался схватить лошадь виконта за узду, но Малве его опередил. Наклонившись вперед, он полоснул саброновца мечом, остальное сделали копыта разъяренной лошади.

Обернувшись к Сандеру, друг изобразил некий жест, означавший, что он ждет приказаний. Тагэре крикнул, что следует делать, и виконт, выхватив рог, отрывисто протрубил. Подчиняясь приказу, дарнийцы развернулись к улице, ведущей к северным воротам, а Малве и Тагэре выстроили своих людей в некое подобие живого копья, направленного на защитников Саброна. Верхом, бок о бок Сезар и Александр врубились в желто-зеленых, прокладывая дорогу и себе, и тем, кто шел за ними.

Бой был недолгим. Ифранцы не испытывали ни малейшего желания защищать своего графа до последней капли крови. Первым сдался красномордый капитан с налитыми кровью глазами, это послужило сигналом...

Александр остановил коня в волоске от вставшего на колени здоровяка с рассеченным плечом. В паре мест еще дрались, но никакого значения это уже не имело. Заприметив Луи и Ювера, герцог велел им разыскать Саброна. Младший Трюэль согласно наклонил голову, но Луи, и так намолчавшийся за ночь, жизнерадостно обещал отыскать графа, под какую бы кровать тот ни заполз.

– Здесь обязательно найдется кое-что любопытное и кроме этого урода, – оптимистически заметил внук своего деда, – ни с того ни с сего даже шлюха моряка не обманет, не то что граф короля.

Ответить Сандер не успел, так как на площадь чинно въехал господин Игельберг в сопровождении своих лейтенантов и племянника.

– Честь имею доложить монсигнору, – капитан наемников с чувством собственного достоинства поднял руку к помятому шлему, – мы выполнить приказ.

– Как я понял, вы его перевыполнили. Вы взяли внешние укрепления, не так ли?

– Монсигнор распорядится, чтобы наш демарш убедительным был. Наша репутация есть безукоризненный. Мы должны делать большой шум, и мы делать его. Но я не мог дать пища для злых ртов, говорить дурно про мои люди, что мы не умеем красиво воевать. Мы имели сделать хороший штурм. А хороший штурм есть успешный штурм.

– Вы поступили абсолютно правильно, господин Игельберг, – согласился Сандер, моля всех святых, чтоб не появился Рито, которому для того, чтоб разоржаться, достаточно было показать палец, – я очень благодарен вам и вашим людям. Не сомневаюсь, граф Саброн и его приближенные высоко оценили ваше мужество и мастерство. Будет только справедливо, если именно они вознаградят вас. Но я бы не хотел, чтобы ваши подчиненные обижали простых горожан.

– Мы не есть мародеры, монсигнор. Мы делаем наша работа, но мы имеем семьи и почтенных родственников. Это фронтерские и эскотские ленивые бездельники ведут себя на войне, как плохая свинья. Я сам буду проследить за порядок в город.

– Простите, Штефан, если я вас обидел.

– Вы не обидеть, о нет. Вы должны были предупреждать. Если вы меня отпускаете, я направляюсь проверять мои люди.

– Разумеется, я вас отпускаю. Если вы заметите любое безобразие, кто б его ни учинил, вмешайтесь и прекратите.

Дарниец отъехал, а Сандер остался дожидаться Трюэлей. Можно было спешиться и пойти их поискать, но сил не было даже на то, чтобы слезть с коня. Сандер неподвижно сидел на усталой лошади, видя и не видя заваленную трупами площадь.

Графа Саброна привели примерно через пол-оры. Довольный Луи шепотом сообщил некоторые подробности, вызвавшие у Александра ощущение гадливости. Но он справился с собой и равнодушно взглянул на недавнего властителя Кер-Септима. Поль Саброн, еще не старый осанистый мужчина, пытался изображать оскорбленное достоинство, заявив о том, что не признает поражения, так как город захвачен предательски.

– Предательство? – пожал плечами Александр. – В ваших устах это слово просто смешно. Вы сами написали Его Величеству и предложили свои услуги, иначе под стенами Кер-Септима не было бы ни одного арцийца. Я лишь заставил вас выполнить обещанное, пусть и насильно. «Кер-Септим ключ от Западной Ифраны и хорошее место для зимовки» – это ваши собственные слова.

– Зимовки, – граф Саброн судорожно сглотнул, – зимовки не будет, не может быть...

– Отчего же, осень не за горами.

– Филипп... он должен зимовать в Арции. Войны с Ифраной не будет, нас в этом заверили.

– Кто? – Взгляд Сандера стал жестким.

– Бланкиссима Данута. Церковь против войны. Если бы я открыл перед вами ворота, я был бы проклят во веки веков.

– Вы могли бы сообщить об этом моему брату, – холодно сказал Александр.

– Я... Я поклялся молчать.

– Значит, Жозеф не заплатил вам двадцать тысяч ауров за услуги? Ведь именно во столько вы оценили свое слово?

– Нет, клянусь святой Циалой, я действовал лишь по слову бланкиссимы, Церковь не одобряет кровопролитие.

– Выходит, золото, недавно отчеканенное в южной Чинте и найденное в чаше фонтана, принадлежит не вам? Тем лучше. Тот, кто нашел клад, становится его законным обладателям, за исключением тринадцатой части, которая принадлежит Церкви нашей Единой и Единственной. Что с вами, монсигнор? Вы не знали об этих деньгах, они не ваши, что же вас так опечалило?

– Ты смеешься надо мной, горбун!

– Разве? – Сандер поднял бровь. – Вы сами посмеялись над собой, граф Саброн. Нельзя продаваться сразу всем, можно не только ничего не получить, но и потерять то, что было. Уведите его.

– Вы все равно уйдете, – прошипел владелец Кер-Септима, – мир уже подписан, ты вернешь мне все до последнего аура.

– Да ну? А мне кажется, это вам придется занимать деньги на выкуп, впрочем, вашу судьбу решит Его Величество.

Саброн в сопровождении дюжины дарнийцев уныло поплелся к ожидавшей его пегой кобыле, а Александр повернулся к Луи.

– Ты понял, что он плел про капустниц?