Довод Королей - Вера Камша

– Ты понял, что он плел про капустниц?

– Не совсем, но Клавдий не Жорж и тем паче не Евгений. Если ему предложат золото, он его возьмет, хоть от Антипода, хоть от Усмана. Похоже, Жозеф решил купить мир и на сей раз не скупится.

– Думаю, «пуделя» уже жрут из золотых мисок, – сплюнул Одуэн Гартаж.

– За Жоффруа я бы тоже не поручился. Ну да с падением Кер-Септима им придется заткнуться. Утром мы едем к брату. С трофеями.

2886 год от В.И.

28-й день месяца Лебедя.

Арция. Малве

Миранда Мальвани терпеть не могла Анжелику Фарбье, какое бы имя та ни носила. Сейчас дочка покойного временщика называлась сигнорой Стэнье-Рогге, что лишь усугубляло неприязнь. Миранда прекрасно знала безгубого графа, чьи подвиги, начиная с убийства Рауля и кончая судейством на пресловутом турнире, ничего, кроме отвращения, вызвать не могли. К несчастью, выставить непрошеных гостей (Анжелика заявилась со своим сынком от первого брака) герцогиня не могла. Рогге, извините, Стэнье-Рогге, был приближенным короля, в Арции был мир, и супруге маршала пришлось вежливо, хоть и холодно, отвечать на преувеличенно жаркие приветствия.

Понять, что привело к ней Анжелику и ее похожего на дохлую рыбу отпрыска, труда не составило. Графиня, вежливо расспросив о том, что пишут маршал и его сын и каковы известия из Оргонды, завела разговор о Дариоло. Если бы не боязнь, что ничего не подозревающая Даро спустится вниз из часовни, где она по укоренившейся с детства привычке каждый день подолгу молилась, Миранда бы рассмеялась визитерам в лицо. Слишком уж очевидна была их цель, и слишком уж неприглядным казался тощий Пьер с тонкими слабыми волосиками и бесцветным старообразым лицом. Дочка Фарбье второй год искала ему подходящую супругу, но пока не нашла, ибо требования, предъявляемые по части происхождения, состояния, благонравия и внешности невесты, были слишком высоки. Анжелика, которой первого мужа купил отец, а второй навязался сам в надежде войти в фавор к Агнесе, забывала, что время Фарбье, как и всех Лумэнов, ушло, и ушло навсегда.

Появление в Арции дочери мирийского герцога вызвало в графине нездоровое оживление. Красота и молодость Даро, дружба, которую питал к брату и сестре Кэрна герцог Эстре, и то, что девушка приходилась законной дочерью правящему монарху и имела неплохое приданое, превратили мирийку в лакомую добычу.

Анжелика предприняла несколько безуспешных попыток познакомить сына с Дариоло, но потерпела неудачу из-за бдительности королевы и теперь, пренебрегая всеми приличиями, нагрянула к Миранде. Все это было бы смешно, если б Даро не поднялась в часовню в одном лишь домашнем платьице, не способном скрыть ее положение. Войди она сейчас, мегера от злости, что ее планам не суждено сбыться, ославит девушку на весь Мунт, а заодно и дом Мальвани. Герцогиня предприняла несколько попыток увести гостью в другую комнату, но та словно бы не слышала, расписывая успехи Пьера. Миранде очень хотелось спросить, почему виконт Эмразский остался в Арции и не страдает ли он, судя по цвету его лица, постоянным несварением желудка, что мешает ему исполнить воинский долг, но боялась еще сильнее разъярить старую сплетницу.

Только бы Даро не вздумала спускаться из часовни сюда, а прошла в сад, хотя она этого не сделает именно потому, что, кроме Миранды, лекаря и нескольких старых служанок, о ее беременности не знал никто, благо модные в этом году широкие балахоны с обилием сборок скрывали все особенности фигуры. Герцогиня Мальвани трижды прокляла дурацкую мирийскую привычку молиться святой Циале в похожем на рубашку белом платье и с распущенными волосами, но тут уж ничего нельзя было поделать. Только бы обошлось, она завтра же увезет девочку на север, в Мальвани. Оттуда ближе до Эскоты, чем до Мунта, вряд ли непрошеные гости потащатся за двадцать с лишним диа по дурным дорогам. Да и скрыть рождение ребенка и найти ему подходящую кормилицу во владениях Анри легче...

Миранда старательно слушала Анжелику, ожидая, как избавления, появления слуги с сообщением, что в малой столовой подан обед. Анжелика покончила с достоинствами Пьера и перешла к недостаткам всех остальных. У нее хватило ума не трогать Сезара и герцога Эстре, но Гастону Койле и Артуру Бэрроту досталось по первое число. Затем пришла очередь королевы, ее братьев и сыновей.

– Дорогая Миранда, жаль, вы не берете пример с Ее Величества. Королева младше вас всего лишь на пару лет...

– Дорогая графиня, вы перепутали. На два года я младше ВАС, а Ее Величество младше меня на целых семь.

– Ну, какое это имеет значение, – рассыпалась тоненьким смехом дочь Жана, – главное...

Что именно является главным, гостья поведать не успела, так как украшенная узорами из накладного серебра дверка распахнулась, и на ее пороге в облаке черных кудрей застыла Дариоло. Она еще бы успела скользнуть назад, но, похоже, от неожиданности ноги девушки приросли к земле. Миранда невольно отметила, что беременность лишь подчеркивает неимоверную красоту мирийки, но от этого было не легче. Жена Анри лихорадочно придумывала слова, которыми срежет противную ведьму, если та посмеет сказать что-то оскорбительное, но та расплылась в медовой улыбке и, шелестя шелками, вскочила с покачнувшегося кресла.

– Деточка, как ты прекрасна! Умоляю, носи всегда белое и только белое. И обязательно с этим серебряным пояском! Как жаль, что распущенные волосы сейчас не в моде. А ты не скучаешь по городу, по развлечениям? Конечно, здесь прелестно, но...

– Сигнора, – Даро присела в реверансе, – я останусь здесь до возвращения моего брата.

– О, разумеется, столь юной и прелестной особе нельзя появляться без покровителя, но ваш брат не всегда будет с вами. Рафаэль скоро заведет свою семью, ему придется заботиться о жене, так что вам, милая, нужно подумать о другом защитнике.

– Простите, сигнора. – опустила глаза Даро, – я не готова сейчас говорить об этом. С вашего разрешения я хотела бы пойти надеть более приличествующее случаю платье.

– Твоя красота столь совершенна, что не нуждается в дополнительных украшениях. Мой сын, а он тонкий знаток, это подтвердит. Не правда ли, Пьер?

– О да, – произнес виконт высоким голосом, показавшимся Миранде отвратительным, – сигнора сочетает в себе грацию газели, прелесть розы и чистоту лебедя.

Миранда прекрасно знала эти цветистые слова, взятые из баллады времен Иволги, и все равно они ее поразили. Потому что противный Пьер произнес зазубренный комплимент отнюдь не в качестве издевки, да и Анжелика расстилалась перед Дариоло так, словно продолжала видеть в ней выгодную невестку. Неужели они не заметили? Тогда стоит рискнуть.