Уникум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Так я не заметил, как открыл «Мифологию родного края», судя по короткому взгляду, тоже интересный предмет, и в конце предметного алфавита нашел нужное мне слово.

«По человеческим поверьям водяной есть никто иной, как проклятый дух, обитающий в реках и болотах. Что в корне неверно. Водяного можно сравнить с водным элементалем. С той лишь разницей, что в создании последнего участвует маг, который и влияет на силу, скорость и время призванного существа. Тогда как водяной — разумное проявление водной стихии, образующееся в местах скопления или завихрения силы, образовавшийся на основе трансформации какого-либо животного. Водяной может принимать различный облик, руководствуясь собственным разумением и благодаря переработке силы способен развиваться».

Страницу я перевернул уже дрожащими пальцами, приподнявшись от нетерпения на стуле. Как это выходит? Есть место, где сила скапливается. Вроде ямы с компостом. Если все это находится в воде и, скажем, возле этого места любит находиться, скажем, лягушка, то есть вероятность, что сила в конечном итоге сделает ее водяным? Просто уму непостижимо.

И если все именно так, как говорил Рамиль, то получается, я тут штаны просиживаю, а ребятам там водяного смотрят. Вот уж фигушки. Я быстро обулся в спортивные кроссовки и выскочил наружу. Так, Байков говорил, что пруд сразу за Башнями?

Школьный двор пустовал. Все разбрелись по комнатам после тренировок и либо отдыхали, либо делали домашнее задание. Все, кроме кучки тех самых высокородных, столпившихся поодаль у опушки леса. Мне до них не было никакого дела, и я с чистой совестью и некоторой опаской собирался прошмыгнуть мимо. И даже именно так бы и сделал, если бы не одно «но».

Оно выглядело невзрачным худым пареньком в очках, которого я сразу узнал. Тот самый бедняга Максимов. И, судя по всему, дела у него складывались не особо успешно. Кучка высокородных, хотя сейчас назвать их так язык не поворачивался, обступили одноклассника, а тот бегал между ними. Не сразу, но я все же понял, в чем дело. Эти засранцы отобрали у него очки и теперь играли в «собачку», перекидывая окуляры другу другу. Больше всего меня покоробило, что при этом присутствовали две девчонки, которые даже не пытались прекратить издевательства.

Сначала я хотел проскользнуть мимо. Кому нужно нарываться на неприятности на ровном месте? Тем более, это те самые высокородные, с которыми Байков очень советовал не ссориться. К тому же, пацанов четверо. Силы, мягко говоря, не равны. С другой стороны, на душе противно заскребли кошки. Представилось, что вместо того самого Максимова стою я. И никто не вмешивается, чтобы мне помочь.

Вон пробежал рослый ученик с какой-то странной повязкой зеленого цвета на руке, видимо, второкурсник. Он бросил беглый взгляд на кучку у леса, но ему и в голову не пришло остановиться. Высыпали из столовой мои одноклассники и тут же поспешили к флигелю, деланно не замечая высокородных. Нет, Максимову ждать помощи неоткуда. Почему мне кажется, что я об этом пожалею? Наверное, потому что так и будет.

Я изменил траекторию движения, направившись на дрожащих ногах к высокородным. Метров за тридцать меня заметили и «игра» оборвалась. Теперь все, включая запыхавшегося Максимова, следили за мной.

— Чего-то хотел, разночинец? — насмешливо спросил Куракин.

Я сначала кивнул, а потом, пытаясь скрыть волнение в голосе, ответил.

— Хотел. Чтобы вы ему очки отдали.

— Ты что, страх потерял? — искренне удивился Куракин. — Можем помочь поискать.

Теперь все смотрели на меня с нескрываемым любопытством, как ученые на крысу, которая должна была умереть, но выжила. Но внимательнее всего за мной наблюдала Терлецкая. Та самая красивая блондинка с холодным взглядом.

— Просто не хочу, чтобы ты издевался над ним.

— Я хочу, чтобы мы жили на радуге и ездили на единорогах, — мечтательно произнес он. — Вот только их осталось всего восемнадцать в России, уж поверь, я знаю, о чем говорю. Так что лучше отваливай, пока я тебя в пыль не превратил.

— Ни в кого ты не сможешь его превратить, — спокойно ответила Терлецкая, не сводя с меня взгляда. — Из школы сразу вылетишь. Да и слабоват ты для таких преобразований.

— Светка, ты вообще на чьей стороне?

— Да ни на чьей. Просто скучно, а ты только и делаешь, что хвастаешь.

— Ладно, сейчас будет весело.

Я так и не понял, что за игры между этими двумя происходили. Да, честно говоря, не очень-то и интересовался. Да и Дуракин не дал мне время поразмышлять. Он подскочил и что есть силы толкнул меня. Я попытался сделать шаг назад, чтобы не потерять равновесие, но запнулся и плюхнулся на спину под одобрительный хохот высокородных пацанов. Лишь на траве поняв, что случилось.

Во время нашего разговора один из прихвостней Куракина зашел ко мне за спину и встал на четвереньки. Именно об него я и споткнулся. И что еще важно, быстро заметил, что ребята хотят повторить трюк. Стоило мне встать, как Куракин снова бы толкнул.

Поэтому я перекатился в сторону и поднялся, стараясь игнорировать боль. Тело слушалось с трудом. Часовой бег по пересеченной местности оставил свой отпечаток. Но сейчас было кое-что поважнее. Наказать обидчика.

Дядя Коля всегда говорил, что мужчина должен уметь постоять за себя. Неважно, сколько их, чем это грозит, но лучше, чтобы тебя отметелили один раз и ты сохранил лицо (фигурально, само собой), чем целым прибежать домой, поджав хвост. Потому что в этом случае издеваться будут постоянно. Жалко, что дальше разговоров у нас не зашло. Хотя отчим мог кому угодно морду начистить. В этом я не сомневался. Мне сейчас эти навыки очень бы пригодились, чтобы отправить в нокаут Дуракина.

Хотя его смазливое лицо значительно помогло мне настроиться. Светлые волосенки прилипли ко лбу, карие глаза смотрели надменно, а тонкие губы изогнулись, обнажив белые зубы. Именно туда я и ударил.

Боль пронзила руку, током пройдясь по локтю. Если бы не закричал Куракин, я бы завопил сам. Лишь усилием воли удалось взять себя в руки, сделав вид, что все идет ровно так, как и задумывалось. И именно такой удар я и хотел нанести.

— Ах ты падаль, — держался за окровавленный рот высокородный. — Ты хоть понимаешь, на кого руку поднял? Тебе не жить.

Меня обступили приятели нового врага. Один коренастый, но крепкий, с уже проклюнувшимся пушком над губой, угрожающе надвинулся, блеснув перед глазами золотым значком с воющим волком. Второй, с изображением на груди какой-то книги, явно насмотрелся фильмов с Брюсом Ли — он чуть присел, вытянул одну руку перед собой, а вторую завел за спину. Ему бы с дядей Колей познакомиться, тот тоже боевики с Брюсом Ли любил. У нас и VHS кассеты остались, жалко видик давно не показывал.

По всему выходило, что меня здесь сейчас будут убивать. Одно радовало — произойдет это все необычным магическим способом. И есть вероятность, что от Кузнецова Макса не останется даже следа. Спасение пришло откуда не ждали. От той же Светланы Терлецкой, неожиданно вступившейся за меня.

— Саша, это не по правилам.

— К чертям правила, — отмахнулся он одной рукой. Второй все еще держался за кровоточащий рот.

— Хочешь, чтобы тебя отчислили? Что тогда скажет отец?

И Куракин замер. Еще несколько секунд назад он хотел разорвать меня на части, а теперь задумался. Видимо, представлял, что говорит отцу.

— Можно сделать все по чести, — сказала Терлецкая.

И по безобразной улыбке Куракина (кстати, серьезного вреда я ему не нанес. Лишь губу разбил и кровь теперь залила зубы) стало понятно, что ничего хорошего мне ждать не придется.

— Как зовут? — с вызовом спросил Дуракин, в мгновение преобразившись. Он выпрямился и пытался отыграть какого-то важного типа.

— Кого зовут? — не понял я, потому что колени после удара еще дрожали.

— Тебя как зовут?

— Макс.

— Фамилия?

— Кузнецов.

— Максим Кузнецов, при свидетелях, для восстановления моей чести я вызываю тебя на дуэль до обильного кровотечения или увечья. Предлагаю выбрать оружие, которым мы будем биться, либо место проведения поединка. Ответ необходимо дать в течение следующих двадцати четырех часов одному из моих секундантов, — показал он на своих приспешников.